Вот удивительно тут же никакой магии не надо. Одна сплошная доброжелательность и внимание к людям и к деталям, а этого у Шурочки — тролльей лапой отгребай, и меньше не станет. Она вообще светлая и теплая, поневоле потянешься. Как, ну как можно было позволить превратить себя в такое унылое замотанное существо почти без огня в душе?! Выжечь почти до пепла Ух, аж зло берет на этих вампирюг, бывшего мужа и свекровь. И детки по привычке все пытаются от мамы отъесть. Их с рождения приучили к этому. Но теперь все. Буду учить питаться самостоятельно!

За мыслями, которые иногда то ехидно, то печально комментировала прежняя хозяйка этого тела, я разобралась с принятием дел и отпустила Анну Сергеевну заниматься ее прямыми обязанностями, а сама пошла устраивать ревизию всяким хозяйственным приблудам. И первым, что я обнаружила в маленькой кладовке, где должны были стоять швабры, ведра, чистящие средства, а также бутыли с водой для кулера, был

— Ах ты пакость зеленошкурая! — возмутилась я, мгновенно выпуская ловчее заклинание и выуживая из шелестящей груды верещащий и дергающийся комок, ощерившийся было на меня внушительными треугольными зубами из пасти, открывающейся как шкатулка, так, что казалась больше головы. — Ах ты паразит! Ну я тебе сейчас! Вот уж не ожидала, что тут такое водится.

«Что это?! — с ужасом и изумлением переспросила Шура. — Мамочки, оно живое! Ай! Пищит! А зубищи какие!»

«Это, дорогая, причина того, почему у бедного ребенка тут был такой бардак и ничего не получалось. Точнее, она и сама, конечно, еще неопытная и путалась, не успевала. Но вот эти постоянные сбои в работе компьютера и аппаратуры, на которые жаловались врачи, это работа засланного гремлина. Вот этого».

«Господи, страшненький какой, — в Шурином голосе почему-то слышалось сомнение. — На лягушонка-мутанта похож. На зубастого лягушонка-мутанта а глазенки жалобные. И пищит, по-моему, испуганно. Что он там делал-то вообще?»

«Ну начинается, — я подняла пакостного духа повыше и чуть встряхнула, добавив легкий разряд магии, но не жалящей, а успокоительно-питательной. — Хотя да, странновато выглядит. Я на энергетическом уровне вижу его суть, а на физическом занятная жаба. Кто ж его так изуродовал или он сам от голода отощал и облысел? А позеленел почему? От этой вашей экологии?»

«Бедненький»

«Тебе дай волю, ты всех будешь жалеть и на шею себе посадишь. Я даже удивлена, что у тебя в доме нету целой толпы котов и собак, подобранных на улице».

«Ну-у-у-у на самом деле я всегда хотела, — призналась со смешком Шурочка. — Но сначала родители не разрешали, выкидывая весь мой лазарет из подъезда на улицу, потом общежитие а потом у свекрови аллергия обнаружилась, и вообще, дети маленькие, то-се. Короче, мне опять не разрешили».

«Угу, а ты у нас послушная девочка, я помню».

«Знаешь, сейчас самой странно Я всегда себя чувствовала маленькой девочкой, которая обязательно должна спросить позволения и ждет, когда ее похвалят. А у самой уже двое детей было!»

«Ну, теперь тебе никто не запретит завести хоть целый зверинец, если хочешь. Но это позже. А пока что мне с этой гадостью делать? — я встряхнула зеленое недоразумение, и оно вдруг закрыло зубастую пасть, прижмурилось и бессильно обвисло, трогательно поджав лапки, стало жалкое такое, несчастненькое и на вид не опасное совсем. — Ты смотри, поганец, три пачки бумаги сожрал! В труху!»

«Правда? — удивилась Шура. — Это он? А, ну да, вон ошметки валяются. Неужели в офисах везде такие водятся? А то вечно ведь бумаги для принтера не напасешься, сколько ни купи, а она опять закончилась. Только если бы жрали как тут, обрывки бы оставались».

«Нет, никаких обрывков не будет. Этого мы просто на месте преступления застали и не дали ему закончить его прожорливое зеленое дело. А так он бы все улики подлизал и всосал, ни следа бы не осталось».

«Маленький такой, а проглот. Что ты собираешься с ним сделать?»

«По-хорошему надо иссушить и прихлопнуть, очень уж пакостная зверушка, — пожала я плечами, рассматривая жалобно попискивающего вредителя. — Но при уничтожении может выброс устроить, спалит докторам всю аппаратуру к троллям. Если только подальше унести и там придавить».

«Жалко вон как боится. Это обязательно уничтожать? Живой все же».

«Ну-у-у по идее, если заморочиться, можно привязать на кровь, будет у нас свой собственный вредитель. В смысле, нам-то пакостить не будет. А натравить можно, при желании».

«Эм, что-то я не хочу ни на кого натравливать может, просто отпустить, но прогнать?»

«Вернется и опять что-нибудь сожрет, а это уже наше с тобой хозяйство. Оно нам надо, за его вредительство отвечать? По идее-то, конечно, если как следует подпитать эту жабу тощую, можно его во что-то более полезное преобразовать. Ну типа в домашнего духа. Но! Это прорву энергии надо, и опять же привязка по крови. И обучать этого хмыреныша домашним делам придется с нуля».

«Давай подпитывай и пошли работать. Тебе что, электричества из розетки жалко? — поторопила Шура, которую не смутили трудности на пути милосердия. — Почему, кстати, он сам из розетки не наелся?»

«Эти тварьки напрямую не могут энергию поглощать, только переработанную другими существами, лучше всего людьми. Он бумагу же жрал не для того, чтобы ею насытиться, а для того, чтобы потом обсосать негативные эмоции тех, кто пропажу обнаружит. И аппаратуру потому портил. Я так понимаю, он к уволенной девчушке прямо присосался, поганец, как пиявка. То-то у нее все из рук валилось».

Через пятнадцать минут я навела порядок в кладовке, оттуда же позвонила в фирму, торговавшую канцелярией, и заказала еще бумагу.

Напичканный электричеством жабенок окуклился у меня в кармане, свернувшись в плотный клубок, стремительно поросший редкой зеленоватой шерсткой. Я подумала-подумала и, пока кормила тварьку кровью из пальца, задала ему четкую программу на преобразование. Здесь вон коты в порядке вещей, во многих домах живут. Вот пусть и принимает форму кота. А для работы по дому энергетические щупальца отрастит. Отрастит-отрастит, если есть захочет. В общем, проблема гремлина была вроде бы решена. И теперь меня больше волновала проблема с доктором. А именно: как бы так его половчее поймать, зажать и допросить? Чтобы вывернуться не мог, таинственный наш. А то слишком непонятно все, вот и существа вполне магические обнаружились, и сам доктор подозрителен до зеленых гоблинов, а Шура про магию даже не слышала. Только если в детских сказках, которые тут никто всерьез не принимает. А, ну еще есть всякие «экстрасенсы», потомственные колдуны и прочие гадалки, но этих шарлатанов и у нас хватало, особенно в ярмарочных палатках или в злачных районах, где народ похуже образован и больше запуган разными суевериями. Но этих тоже никто всерьез брать в расчет не будет, даже в мире, где магия обычное дело. Итак, какой у нас план?

Ну-у в течение дня шустрый Александр Сергеевич шмыгал мимо ресепшена с такой скоростью и с таким деловым занятым видом, что даже за хвост поймать не удалось бы, если бы этот хвост у него был.