Глава 11

Пират всегда пират

[Дана]

Затем Левиафан снова протрубил. Низкий пугающий звук пронесся по округе. Древний монстр из морских глубин.

Последующий взрыв был настолько громким, что большинство людей не успело спрятаться и было выброшено за борт.

Или просто убиты на месте.

Пиратский корабль исчез вместе с обломками. Волны оттолкнули освобожденную барку и чуть не опрокинули её. Паруса были порваны, балки сломаны, такелаж оборван.

Дана маниакально закричала. Олаф схватил скользящего Кирсана за руку, чтобы остановить его. Затем корабль снова выровнялся, и всё вокруг них погрузились в жуткую тишину.

«Сделай это, девочка, или мы все покойники! Шевелись, чёрт возьми!» — подумала Дана и поползла на коленях к лестнице. Мужчины кричали в воде и на повреждённом корабле. Другие, слишком раненные, чтобы плавать, молча уходили под воду.

Дана стянула тунику через голову и встала, недоверчиво уставившись на Олафа. Она бросила взгляд на бледного Кирсана и копье, вырванное из его бока после атаки Левиафана. Кровь растеклась по пропитанным солёной водой доскам. Она посмотрела в сторону Семёна и увидела, что он лежит рядом с лестницей. В его руках был боевой топор, но он был ранен, а кольчуга разорвана.

Затем она выдохнула и спустилась по нескольким ступенькам на палубу. С правого борта корабль был сильно изуродован. Некоторые крюки пиратов всё ещё зацеплены, но веревки оборваны. Левиафан медленно всплыл на поверхность. Голова его была размером с корабль, а большая часть массивного тела — под водой. Открылся огромный чёрный глаз величиной с ворота Новгорода. Левиафан посмотрел на маленькую голую полуночницу, стоящую на палубе.

Дана могла видеть только своё отражение в этом мрачном глазе.

— Я требую свой шанс, ты, чудовище! — заорала Дана во всю глотку. Зубы стучали, когда она закончила. Ноги тряслись так сильно, что колени стукались друг о друга. Она надеялась, что Старейшины не ошиблись и это не просто сказка, чтобы удержать полуночниц от побега.

Глаз Левиафана на миг задержался на девушке, словно запечатлевая ее, а потом опустился вниз, как и появился. Щупальца, окружавшие барку, отступили, следуя за колоссальным существом в глубины моря.

— У меня мурашки по коже, — прошелестел Олаф с удивлением на лице. — Неужели я видел это собственными глазами?

Когда корабль остался в безопасности, пришло время проверить раненных.

— Что случилось? — Спросил Семен час спустя, и попытался встать, но безуспешно.

Дана быстро проверила его раны. У него была часть лезвия в левом плече, три пореза на ногах. Ещё был глубокий и кровоточащий порез на щеке.

— С тобой всё будет в порядке, — заявила она и встала, чтобы снова надеть свою тунику. Она была мокрой насквозь, но при этом сохранила хорошее состояние.

— Ах, мне нужно добраться до Кирсана, — сказал здоровяк беспокоясь о друге и снова попытался встать. Дана остановила его, мягко положив руку ему на плечо.

— Алтынсу присматривает за ним, и девочки тоже. Побереги силы.

Семен уставился на ее опухшие глаза и опустил голову.

— Насколько он плох?

— Останься, — попросила она.

Семен сжал челюсть, опустил топор и выпрямился с могучим стоном.

— Иди. Я догоню тебя, — прорычал он сквозь зубы.

Дана не хотела подходить к корме, но, несмотря на это, все равно пошла в ту сторону. Рослый деревенщина ковылял следом за ней.

Алтынсу, одетая в тунику, заметила поднимающуюся по лестнице Дану и глубоко вздохнула. Её безмятежное выражение лица привело Дану в ярость. Она изо всех сил старалась не наброситься на нее и подошла, чтобы встать рядом с ней.

Олаф разговаривал с плотником о том, как заставить корабль идти быстрее, используя только половину парусов. Тем временем корабль снова начал двигаться. Две девушки-рабыни ухаживали за Кирсаном с пепельным лицом. Они вытерли тряпкой его лоб, кровь с обнаженных ребер и рук. Мускулы одеревенели, всё было бесполезно.

— Мои соболезнования, — прошептала Алтынсу так достойно, как только могла. — Боги дают и забирают.

Дана закрыла опухшие от слез глаза, чтобы больше ничего не видеть. И не слышать. С нее было достаточно.

Она откашлялась и обернулась. Увидела Семена, едва держащегося на ногах, и ответила голосом, сочащимся ядом.

— Мне похрен на богов.

Следующим заорал во всю глотку моряк. Он был одним из десяти оставшихся, кому поручили высматривать новых пиратов за горизонтом. Его голос больше похож на жалкое карканье, чем на предупреждение.

— ЭЙ, ТАМ КОРАБЛЬ!

[Ярослав]

— Руины, — повторил я неделю спустя. Немного скептически, хотя уже видел полуразрушенные здания в подзорную трубу. — Некоторые из них довольно неплохо сохранились.

— Возле порта многое было отремонтировано, — пояснил Лон-Лон, всегда готовый показать свои знания. Хотя, на самом деле, он больше ничего не делал в этом караване. Путешествие добавило ему, по крайней мере, пару килограммов жира. — Но часть старого города заселена сомнительной публикой.

— Какая часть города? — поинтересовался я.

— Ах, я имел в виду старые святилища и храмы Империи.

— Маленькие пирамиды, — пояснил Филимон. — Большинство из них уже разрушено.

— Но