– Зачем ты это сделал?

Я недоумевающе глянул на задавшего столь неожиданный в данной ситуации вопрос Витьку.

– Полагаешь, я не должен был вмешиваться? Надо было позволить верзиле из магазина сдать тебя в милицию?

– Зачем ты вернул меня в эту реальность?

– Иди ты… – процедил я сквозь стиснутые зубы.

Подумав о том, что нам сейчас не хватало только начать выяснять отношения, я оставил фразу незаконченной, предоставив Витьке возможность самому выбирать направление движения.

– Вэвэшники пошли на прорыв, – тихо произнес Витька.

– Мне очень жаль, – коротко бросил я, не глядя на Витьку.

– И это все, что ты можешь сказать?

– Чего еще ты от меня ожидаешь? – Внезапно остановившись, я развернулся лицом к Витьке, загородив ему дорогу. – По-твоему, я должен в раскаянии упасть на колени и начать биться лбом об асфальт? Только потому, что не захотел остаться в кошмаре, чтобы там погибнуть?

Витька попытался обойти меня.

– Нет, постой! – схватил я его за руку. Раздражение, копившееся во мне, наконец-то прорвалось наружу. – Что ты пытаешься мне доказать? Ты хочешь сказать, что я просто сбежал, как последний подлец, бросив тебя одного?

– Ничего я не хочу сказать, – не глядя на меня, тихо произнес Витька.

Остановившись посреди улицы, мы мешали движению пешеходов. Схватив Витьку за плечи, я толкнул его в сторону и прижал к стене.

– Да приди же ты, наконец, в себя. – Я безуспешно пытался поймать все время ускользающий от меня взгляд Витьки. – Все, что мы видели, было ненастоящим.

– Я так не считаю, – по-прежнему не глядя на меня, ответил Витька.

– Это была только иллюзия реальности. Всего лишь один из возможных ее вариантов.

– А то, что ты видишь вокруг себя сейчас, – это реальность?

– Да.

– Ты в этом уверен?

– По крайней мере, это похоже на ту реальность, к которой я привык.

– Вот именно, что привык, – усмехнулся Витька.

Он посмотрел мне в глаза, и я вдруг понял, что на этот раз – возможно, впервые в жизни – Витька не играл. То, что произошло с нами в ином варианте реальности, он воспринимал как подлинную жизнь. В отличие от того, что окружало нас сейчас.

– Я ни в чем тебя не виню, – тихо произнес Витька. – Ты поступил так, как считал нужным. В конце концов, каждый сам волен выбирать для себя реальность, если, конечно, предоставляется такая возможность. Но зачем ты и меня потащил за собой?

Я отпустил Витькины плечи и, сделав шаг в сторону, устало привалился спиной к стене рядом с ним.

– Я здесь ни при чем.

Я посмотрел вслед прошедшей мимо девушке. На ней были надеты темные обтягивающие брюки, на которых имелся белый след от пятерни, словно кто-то походя хлопнул красотку по заду рукой, перемазанной в меле. Прежде мне такого видеть не доводилось. Что это, вновь начала меняться реальность или я начал стареть и уже ничего не понимаю в современной моде?

– Если тебе непременно нужно предъявить кому-то претензию за то, что ты остался жив, можешь высказать ее Парису, когда мы с ним встретимся, – закончил я.

– Мне все это чертовски надоело, – покачал головой Витька.

Он сел на корточки и обхватил голову руками.

Мне захотелось напомнить Витьке о том, кто кого втянул в эту историю. Это ведь за ним явился ко мне домой Одиссей со своими подручными. Теперь же, когда я стараюсь все поставить на свои места, Витька, вместо того чтобы мне помочь, изображает из себя несчастную жертву. Да пропади оно все пропадом, в конце-то концов!

Я готов был уже начать высказывать это вслух, прекрасно отдавая себе отчет, что после подобного выяснения отношений нам с Витькой останется только разбежаться в разные стороны. По счастью, меня опередил заверещавший в кармане телефон.

– Слушаю, – произнес я в трубку, нажав кнопку приема.

Парис даже не представился – сразу перешел к делу:

– Видите кафе на другой стороне улицы?

Я посмотрел в указанном направлении. На противоположной стороне улицы к стене дома лепилось небольшое кафе-»стекляшка», в каких обычно подают разогретую в микроволновке магазинную пиццу, парочку простеньких салатиков, сосиски с картофельным пюре, пиво, которое гордо именуется бочковым, и водку в розлив.

– Идите туда, сядьте за стол и что-нибудь закажите, – продолжал Парис.

– А как же Одиссей?

– Одиссея нам удалось на время нейтрализовать.

– Значит, мы можем вернуться домой?

– Я же сказал – на время, – с нажимом произнес Парис. – Все не так просто, как вам хотелось бы.

Когда он произносил эту фразу, мне показалось, что я уловил в его голосе досаду. Хотя, возможно, я и ошибся. Люди будущего неспособны испытывать по отношению к нам какие-либо эмоции. А вот интересно, способны ли они вообще к переживаниям? Или же эмоции для них такой же атавизм, как аппендикс, о котором не вспоминают, пока он не воспалится?

– Вы встретитесь с нами в кафе? – спросил я.

– Не я, – ответил Парис. – Примерно через полчаса после вас в кафе зайдет известный вам человек.

– Кто? – удивился я.

– Вы его узнаете.

– Что за таинственность? – недовольно проворчал я.

– Не забывайте, что у нас имеются противники, обладающие значительными техническими возможностями, – произнес Парис назидательным тоном. – Мы не можем на все сто процентов быть уверенными в надежности защиты нашего телефона.

– Ясно. Этот человек сам к нам подойдет?

– Возможно. Он тоже вас знает. Но ему ничего не известно о его миссии. Заведите с ним разговор и, воспользовавшись каким-нибудь незначительным предлогом, напроситесь в гости.

– То есть как? – удивился я. – Этот человек работает не на вас?

– Нет. Но в его обществе вы будете в безопасности. Не спрашивайте как и почему – это долго объяснять. Вы проведете у него ночь – не на улице же вам ночевать. А утром или чуть раньше, если возникнет такая необходимость, я снова с вами свяжусь. Все.

– Все? – возмущенно воскликнул я. – Это все объяснения, которые вы можете нам дать?

– А что еще вы хотели бы узнать? – с невозмутимым спокойствием осведомился Парис.

Я ненадолго задумался. Вопросов у меня было хоть пруд пруди, но я понимал, что Парис не станет отвечать на каждый из них по телефону.

– Мы сейчас находимся в своей реальности? – спросил я у Париса.

– Что вы имеете в виду? – переспросил он.

– Я спрашиваю, вернулись ли мы в ту реальность, которую покинули?