Я плакала.

И тогда, когда меня почти нагнали, и когда вдруг мимо меня с ревом пронесся некто в направлении преследователей. Рык, хрип на незнакомом языке – яростный, озверевший, дикий.

Завязалась драка. Кто-то кричал – обиженно, надрывно. Пацаны? Я боялась поднять голову.

«Тур? Настоящий тур, затаившийся в лесу? Принял меня за свою, решил помочь?»

А что еще думать, если на Терране иначе говорили только Туры? И существовало всего два языка – их и наш…

Драка вышла короткой. Новоприбывший «помощник» молодняк отключил быстро – видно, умелый солдат, не юнец. Я предпринимала титанические усилия, чтобы не скулить. Бежать бесполезно – знает, что я здесь, нагонит. И потому дрожала, ожидая развязки.

Хриплое дыхание, шаги все ближе – треск сучьев под подошвами.

– Веста? Веста!

Этот голос я узнала. Подумала – сбрендила. Подняла от пыльной земли зареванное лицо и, глядя прямо перед собой, глупо спросила:

– Кей?

* * *

(George Skaroulis – Hopes And Dreams)

Кей. Живой, настоящий. Он пах пылью дальних странствий и немножко потом, усталостью и радостью. А я обнимала его, цеплялась за рубашку и жмурилась счастливо, как сирота, внезапно обнаруживший, что у него в этом мире есть родной человек. Не одна!

Он пришел – не верилось. Нашел меня, не оставил воевать в одиночку, сделал практически невозможно – оказался на Терране. Из-за меня!

– Кей… Великая Канория, ты нашел меня! Ты здесь!

А он смотрел с облегчением – боялся, что я его забуду, не узнаю при встрече. И теперь то прижимал к себе, то отстранялся, чтобы еще раз заглянуть в лицо. После что-то хрипло прошептал – я не поняла, но уловила смысл. «Нашел» – вот, что он сказал. И опять стиснул так, что стало нечем дышать.

Зашевелился и застонал поодаль лежащий на земле подросток. Кей, в любой ситуации остающийся солдатом, жестом показал – идем!

Я поднялась с земли, и мы рванули прочь из леса.

– Туда! – я тянула его к родному селу.

Нет – моталась голова, – в другую сторону.

Куда? Хотя, есть ли разница, куда, если мы вдвоем? Мне – нет. Хоть годами теперь готова шагать с ним рядом в любом направлении, и потому согласилась. Если хочет на запад, к холму – почему нет?

– Как скажешь…

Вдоволь наобниматься смогли лишь тогда, когда удалились от границы с Устогом (и ее идиотских пограничников) почти на километр. Присели на обочине вытоптанной копытами лошадей и колесами телег пыльной дороги.

– Ты пришел!

Я была готова завалить его в траву и смеяться. Оказывается, помимо тяжелого булыжника – волнения за село, – у меня на сердце лежал еще один камень. Тот, на котором была надпись «мы с ним никогда уже не встретимся». Теперь и он соскользнул в сторону – стало невероятно легко, счастливо. Кей, мой родной Кей – в рубашке, в джинсах. В джинсах, о которых здесь никогда слыхом не слыхивали! И, Создатель, он пах Уровнями – невозможно объяснить, – ощущался самым настоящим «пришельцем» издалека.

– Как ты сумел? Как смог?

Жаль, что между нами языковой барьер, и ответом мне чаще всего служила лишь нежность в глазах. Иногда Кей что-то шептал, что-то, я уверена, хорошее, ласковое. Не то «девочка моя», не то «как же я рад, что отыскал тебя», и звук его голоса гладил меня по сердцу.

Однако чувствовалась и напряженность. Ее причины стали ясны, когда Кей отыскал палочку и принялся рисовать на пыльной дороге какой-то знак. Прямоугольник.

Я не понимала. Спросила:

– Как ты попал сюда, на Терран? – повторила отдельно с вопросительным выражением. – Терран?

И он ткнул на прямоугольник вновь – вот.

– Что? – и вдруг поняла. – Дверь? Портал?

Прошла человечком из пальцев через прямоугольник насквозь, вздернула брови.

Кей кивнул с облегчением. А после указал на меня, после на себя. Спросил:

– Терран? Катлан? – помолчал. – Пайнтон?

Тут переводчик не требовался. Мол, мы с тобой, где будем жить – на Терране или Уровнях?

– Конечно, Пайнтон! – обрадовалась я. – Но как?

И он махнул куда-то на холм. Поднялся на холм, давай, мол, торопись.

Я, держась за его руку, почти бежала по узкой, уходящей наверх тропке. Мы идем туда, где есть дверь? Та самая, через которую он прошел? Но кто сказал, что она пропустит нас обоих?

«Если вообще к этому моменту не закрылась».

Ведь я отлично знала этот холм и была уверена, что Портала здесь отродясь не существовало. Но Кей пер вперед бульдозером.

Наш подъем занял почти час. Вокруг густая высокая трава; палит солнце – мы усталые, вспотевшие, без воды, в рюкзаке за спиной лишь мамины пироги. Я планировала свое путешествие с учетом того, что буду пересекать реки и ручьи, и теперь удалялась от них.

Спустя еще двадцать минут, когда поднялись на самый верх, устала и окончательно взмокла. Огляделась. Отсюда открывался отличный вид на беспечную равнину и горизонт, близлежащие леса и села, но… более ничего необычного.

– Что мы ищем?

Кей рыскал по плато, словно пес – присматривался, прислушивался, торопился.

– Здесь должна быть дверь?

Он не отвечал. Бороздил траву, как человек, уверенный, что где-то здесь прячется заветный клад – нужна лишь внимательность. Поначалу я следовала за ним, но после утомилась окончательно, присела на плоский, вросший в землю камень, принялась ждать.

Спустя какое-то время Кей вернулся – разочарованный, поджавший губы. И я тут же поднялась, подошла к нему. Обхватила его лицо ладонями, притянула к себе, уткнулась своим лбом в его, прошептала:

– Ну, и Края с ней, слышишь? С дверью. У нас много времени, мы вместе – найдем другую. Поверь, главное, вместе, с остальным справимся, не расстраивайся. Терран не такое уж плохое место, проживем…

И все же я понимала его расстройство. Он хотел вернуться на Уровни со мной, я хотела туда же. Однако счастье нашей встречи продолжало развевать за моей спиной невидимые крылья и обеспечивать невероятный подъём настроения.

– Мы справимся. Главное, не расстраивайся.

Он смотрел на меня тепло, тягуче, и я видела – он согласен, справимся. Просто хотел легкого пути, хотел попробовать войти в одну реку дважды. Увы, не вышло. Спустя какое-то время отстранился, жестом попросил – посиди, а сам обвел рукой плато.

– Хочешь попробовать еще раз?

Кивнул.

– Давай.

И Кей, решительно сжавший губы – солдат, он и есть солдат (такие не сдаются), – вновь отправился на поиски.

Не знаю, как он увидел его – этот едва мерцающий кусок пространства. Дверь. Но за мной вернулся напряженный, возбужденный и радостный – приказал: «Пойдем!» Я побежала следом.