– В прошлое?!

– Я же сказал, текущий пласт! – Заметил Юрий Петрович. – А это означает наше, текущее время! Теперь запускаем на выполнение!

По экрану монитора побежали сообщения.

– Ни “Error”, ни других грозных слов… – Заметил Звездочет.

– Эх, молодость… – Вздохнул Матвеев. – В те годы самым страшным словом был «Аварийный останов» – «АВОСТ»! Но его я, к счастью, тоже не наблюдаю…

Изображение исчезло.

– Импульс… Он пропал! – Взглянув на трубку осциллографа, воскликнула Варвара.

Матвеев устало потёр переносицу, а после медленно заговорил.

– Антон Викторович! Будьте так любезны, помочь выключить аппаратуру…

Комната медленно затихала, возвращалась в многолетний покой. Когда Юрий Петрович отправился останавливать генераторы, её освещал лишь фонарь мобильного телефона. Чем не замена лучины или свечи?! Старик вернулся, когда подземным городом вновь овладела тишина.

– Вот и вспомню молодость! Случалось, по несколько дней из лаборатории не выходили! – Снимая ботинки, улыбнулся он. – Отдыхайте! Завтра, наверняка, придётся продираться через лес! Спокойной ночи!

У Антона совсем не осталось сил, но без подушки он никак не мог уснуть, и грубая обивка дивана болезненно терла по ушибам.

– Волнуешься? – Прозвучал в темноте тихий голос.

– Не без этого… – Устало вздохнул Антон. – Что если, перемещаясь во времени, корабль получит повреждения или лишится скорости?! Космонавты окажутся мертвыми, или сошедшими с ума?!

– Если они возвращаются, то последнее, вряд ли… Хочу сказать, что ты – молодец! Сделал всё, что мог и даже больше! Значит, всё будет хорошо! Я уверена!

Варвара зевнула.

– Ты сильно изменился с той нашей первой встречи! – Вдруг добавила она.

– Появились синяки?

– И это тоже! А они не первой свежести, значит, тебе перепало вскоре после нашего расставания!

Не зная, как ответить, Антон молчал.

– Для чего ты устроил мне побег? Проблем было мало?

– Не хотел, оставлять тебя на растерзание всякой мрази…

Звездочет едва расслышал, что-то похожее на сдавленный кашель, или тихий плач.

– Рано утром, когда меняли капельницу, я пришла в себя… – Голос Варвары дрожал. – Как «пришла»?! Помню урывками…

– Может это говорили не мне, а просто болтали друг с другом… Словом, мне повезло с ангелом хранителем… И… Мне не надо его обижать…

– Варя… Варь… – Зашептал Антон.

Но девушка уже спала мирно посапывая.

Покинув утром подземный город, Юрий Петрович, Антон и Варя оказались на просеке, которая привела их к дыре в заборе из колючей проволоки. Вскоре, они вышли к садовому товариществу. В магазинчике купили еды и воду, а ещё познакомились с гостеприимной четой пенсионеров. И теперь, после чая с вареньем, Юрий Петрович прохаживался вдоль грядок, обмениваясь садоводческим опытом с хозяйкой, Варя покачивалась в гамаке, а сидевший подле неё Антон глядел на лазурное безоблачное небо, словно высматривая, возвращающийся космический корабль.

– Готово! Трогаемся через полчаса! – Дачник, коренастый как гриб боровик, закончил колдовать над своей "Пятёркой".

– Еще не много и всё закончится! – Вздохнула Варвара.

На её бледных щеках показался робкий румянец.

– Ошибаетесь, друзья мои! – Поправил Юрий Петрович. – У нас есть еще одно крайне важное дело!

– Какое? – Насторожилась корреспондентка.

– Объяснить, что за огромная штуковина несётся сейчас к Земле! – Улыбнулся Антон.

* * *

– Перестань, командир! Не было никакой ядерной войны!

– Говорят тебе – враг нанёс удар по Байконуру! Иначе, куда Аральское море подевалось?!

– Помнится, воды впадающей в него Сырдарьи отводили на охлаждение старта "Н-1"… Смотри!

Указываю в холодное небо, где сверкает золотистая песчинка.

– Это явно не звезда, а сколько мы видели таких?!

Возможно, не желая признать поражение, он молчит. Проходим над Антарктидой, пушистым белым ковром, сотканным облаками и снегом. Последний раз я сел в кресло и пристегнулся ремнями. Чувствую мелкую дрожь, как и всегда перед ответственными моментами.

– Спал?! – Оборачивается ко мне Командир.

Отрицательно качаю головой.

– Подремал, наверное… Ничего! Отосплюсь дома!

– Видел бы ты себя! Столько не сомкнуть глаз…

Он тоже не красавец! За время полёта наши небритые лица сделались похожими на обувные щетки, да и влажным салфеткам не заменить душ. С таким видом, не пройти мимо милиционера. Земля молчала и продолжает молчать, какие совершать манёвры мы не знали. А приземлиться надо днем, на территории Советского Союза, и только на бетонку, которая всего лишь оборванная нитка или волосок, в масштабах космоса. Превратив в арифмометр нашу управляющую машину, я часами вводил формулы и считывал результаты. Получив время и длительность последнего импульса, Командир едва ли не силой отправил меня спать.

– В мешке на потолке бытового отсека, я чувствую себя вурдалаком из "Вия". Не хватает только, летающей в гробу Варлей!

Поздно понимаю, насколько неудачно это упоминание. Если мы войдём под нужным углом в атмосферу, и не сгорим в её плотных слоях, лишенная двигателей "Радуга" будет иметь минимальную возможность манёвра. А летает она не многим лучше лаптя. Что если Командир после перегрузок не сможет посадить машину, или управление тренировочного, перестроенного из истребителя самолёта сильно отличается от нашего корабля?!

– Как пройдём плазму, вызывай Землю по УКВ! – Приказывает Командир. – Если служба радиоперехвата не оплошает, глядишь, успеют прислать лидера, а главное, чтобы пвошники не встретили зенитной ракетой…

В наступившей тишине проверяю крепление ремней, бросаю взгляд на приборы. Подвешенный на резинке румяный малыш-космонавт снова улыбается со своего поста.

– Тьфу, пропасть! Кругом одна вода! – Бросив взгляд в иллюминатор, возмущается Командир.

– Что ты там высматриваешь?

– Африку! Страсть как хочется её повидать! Саванна, львы, гиппопотамы на берегах озера Виктория… Потомки отважных воинов, скинувшие гнет колонизаторов… Может просто Хемингуэя начитался, да журнала «Вокруг Света»…

Впереди показался клин Аравийского полуострова. Над Белоруссией, Украиной и центральной Россией мощный циклон. Садится в Молдавии или Калининградской области рискованно из-за близости границы, не подходит и Сибирь с её бескрайней тайгой и безлюдными просторами. Сравнительно чистое небо над Волгой, и мы решили садиться там! Глядишь, какая-нибудь взлётно-посадочная полоса да примет скитальцев в пространстве и во времени.