— Не могу, — почти виновато сказала я, — заклинание держится на мне, и пока я здесь. На том конце его перехватит профессор Наруа.

— Мисс Ваерти, я не оставлю вас одну, — сходу обозначил свою позицию наш ранее пиратствующий повар.

— Вам придется, — я пожала плечами, — профессор Наруа боевой маг, его специфика — боевая магия, а «Metamorph» заклинание защиты, и если я его могу удержать на вас на всех, то профессор Наруа прикрыть сможет исключительно одну меня. Поспешите, мистер Оннер, прошу вас.

Но повар остался, сжимая тесак.

— Да и что со мной может случиться?! — воскликнула я. — Мистер Оннер, дверь охраняют два оборотня. Поспешите. Пару минут оборотни точно продержатся, как, впрочем, и дверь, так что переживать совершенно не о чем.

И… я ошиблась.

У меня не было пары минут. И мне не помогли оборотни, стоящие на страже дверей. Да что там говорить — не помогли и двери!

Потому что ворвавшийся в библиотеку дракон снес окна!

Оба окна.

Но это едва ли хоть как-то испугало меня. Воистину мыслительные процессы иной раз совершенно не поддаются логике, как впрочем и чувства, и замерев у камина, продолжая удерживать контроль над заклинанием «Metamorph», я не испугалась, не дрогнула, не отступила. Я восхитилась.

Красотой и мощью зверя. Его силой, позволившей столь легко пробить стены родового поместья Арнелов, его яростью, непостижимым образом совмещающейся с заботой — потому как ни один осколок разбитых стекол и камней, не долетел до меня, и его самоконтролем — ворвался в библиотеку дракон, а вот ступил на пол в двух шагах от меня уже лорд Арнел.

И это было прекрасно.

Восхитительно, непостижимо, волшебно, зрелищно.

Я столько раз была свидетельницей оборота оборотней, как изначального так и обратного, но у оборотней все иначе — боль при обороте, боль при выходе из состояния «зверя», треск меняющих свое положение суставов, хрип трансформируемой гортани, хруст костей — это был вполне физиологический процесс, он не воспринимался как нечто волшебное и восхищающее.

А вот оборот дракона…

Мне довелось шесть лет прожить с профессором Стентоном, и мне казалось, что я знаю о драконах все, но я никогда даже не задумывалась над тем, как же они прекрасны.

И я смотрела на бледное, застывшее, словно высеченное из мрамора лицо дракона, в его сверкающие настороженные, опасно-прищуренные, яростные глаза и со все более и более нарастающим изумлением взирала на то, что происходило позади градоправителя Вестернадана — а там, собираясь словно мозаика, возвращались на место камни и осколки стекол, спаивались намертво, словно не теряли целостности оконные рамы, возвратили исходное состояние сломанные шкафы и полки…

— Уму не постижимо, — выдохнула, наблюдая весь этот процесс.

И постигнуть происходящее действительно было затруднительно. Профессор Стентон мог собрать разлетевшуюся на осколки вазу, как, впрочем, могла и я. Это действо требовало концентрации, прекрасного владения своим даром и времени. Аксиома магического мира — любое восстановительное заклинание требует контроля и времени, и вот только что, прямо на моих глазах, данная аксиома была попрана не глядя.

— Знаете, вынуждена признать, меня пугает спектр ваших возможностей, — признала я, наблюдая за тем, как последние осколки вплавляются в толстые оконные стекла.

Дракон оглянулся, лишь мимолетно взглянул на дело рук своих, вновь развернулся ко мне. Его темные глаза пылали, но это вовсе не было логичным для данной расы огнем — в глубине вертикальных зрачков тлело что-то алое, скорее схожее с кровью, нежели с пламенем.

— Мисс Ваерти! — с трудом сдерживаемый гнев отчетливо читался в каждом звуке его тихого слегка хриплого голоса.

— Лорд Арнел, — поприветствовала я его демонстративно официально-светским тоном.

И официоза было достаточно для того, чтобы мгновенно распределить наши роли. Несомненно, менее всего мне хотелось бы встретиться с лордом Арнелом на территории его дома, но раз уж этой досадной неприятности суждено было случиться, я держалась со всем достоинством, на которое была способна.

— Невероятно, — холодно произнес дракон, сложив руки на груди, выпрямившись и надменно-яростно взирая на меня с высоты своего положения, роста и гнева, несомненно явственно собираясь произнести монолог, достойный суда присяжных по делу об оскорблении чести, достоинства и частной собственности.

Но едва ли я после всех событий сегодняшнего дня была настроена выслушивать монологи, а потому единственное, на что лорду следовало рассчитывать — диалог.

— Мисс Ваерти, вы вторглись в мой дом! — начал с яростной тирады лорд Арнел.

— О, Боже, какое страшное преступление! — воскликнула я, не скрывая ни собственного гнева, ни сарказма. И не желая молчать, добавила язвительное: — Ваш гнев так праведен, лорд Арнел! Так… претенциозен и искренен! Складывается впечатление, что вы столь чисты и законопослушны, что ни разу, воистину ни единого раза, не вторгались в мой дом!

Судорожный выдох и почти скрежет стиснутых зубов.

Да, на мой словесный выпад ответить достойно лорд Арнел не мог никак, учитывая его же собственные прегрешения.

А вот мое появление в поместье прегрешением абсолютно не являлось, и я сочла уместным об этом сообщить:

— Я не вторгалась в ваш дом, лорд Арнел. Я не вы, и не ваш лишенный чести, достоинства и совести родственник, я даже не дракон, а потому абсолютно чиста перед законом и в ваш дом попала совершенно законным способом — путем трудоустройства!

Моя речь остудила ярость дракона так, словно его вмиг овеял арктический холод с самой вершины Железной горы. Из его позы исчез праведный гнев, лицо утратило сходство с высеченной из мрамора статуей, и голову он слегка опустил, взирая на меня уже не надменно и высокомерно, а скорее настороженно. Не удивленно, не потрясенно и даже не возмущенно — настороженность осталась единственным, что читалось в его глазах.

— Вы, — медленно проговорил лорд Арнел, — устроились на работу в мой дом?

От чего-то в его устах это звучало гораздо большим прегрешением, нежели незаконное вторжение. Искренне возмущенная этим, резонно ответила:

— Лорд Арнел, возможно, вы удивитесь до самой глубины вашей драконьей души, но я, как и любой другой житель империи, имею право на трудоустройство.

— Право на трудоустройство? — эхом повторил дракон. И почему-то вслед за этим, с неожиданной яростью повторил им же сказанное, но уже в вопросительно-утвердительном тоне: — Право на трудоустройство?!

— Именно так, — со всей твердостью, на которую была способна, ответила я. — В вашем поместье множество свободных вакансий.

— Неужели? — ядовито переспросил он.

Мне почудилась в этом слове некоторая угроза, и я не ошиблась в этом предчувствии.