- Да. Нашли бы его – стало бы известно. А так… дальше человеческий фактор и случай.

- Домой, считаешь, он ехать не стал? – расслабился Тур, понимая, что версия, показавшаяся вначале реально жизненной, похоже не стоила внимания.

Отец нахмурился, глядя непонятно, а потом вздохнул и заговорил так… проникновенно, только что по голове не погладив убогого:

- Витюш, а помнишь – мы комедию с тобой смотрели? Сериал поварской. Там еще бомж овощи дегустировал – альденте они или не очень? Потом он миллионером оказался. Стукнули его по башке и мужику память отшибло. Побирался у ресторана, бомжевал.

- Батя…

- Я не настаиваю, Виктор, - встал отец из-за стола, прошел к мойке и ополоснул свою чашку. Развернулся опять к сыну и продолжил: - Просто подумай – в моих словах логики побольше, чем в вашей версии. Правдоподобнее звучит, хотя дальше… говорю же – все, что угодно может. Район там не такой и большой, населенных пунктов немного. Нужно бы объехать их все и расспросить людей. Не одного, а многих. И умно спрашивать - вначале познакомиться, завести неспешный разговор… Ты подумай.

- Ты мне предлагаешь этим заняться?

- Так ты лицо заинтересованное. Сейчас ты сравнительно ровно на жопе сидишь… через внутреннюю уверенность, что Саша ничья сейчас. Не твоя, но и ничья больше. Ты будто законсервировал ее в своей голове. Уверен в ее верности Илье и тебе это на руку, так же? Тебе это… ну не знаю - спокойствие дает?

Виктор моргнул, отводя взгляд.

- И понятно, что сейчас к ней трудно подступиться. Но кто-то же есть с ней рядом, Витя, кто-то тоже может рассмотреть твою девочку. И если окажется смелее тебя, решительнее…

- Не поможет, - мотнул головой Виктор.

- Ну, если ты так в ней уверен - что держит ее Илья, то и поищи его. Хоть при деле будешь, а не… Ладно, спать я пошел – поздно уже.

И первым ушел с кухни.

Виктор убрался на кухне, сходил в душ и устроился на разложенном диване, выключив свет. В темноте хорошо думалось, ничего не отвлекало. Разве что отблески фар за окном, тихий гул моторов, но постепенно и это стихло.

Он вертел отцовскую версию так и эдак… И заодно целый проклятый ком своих проблем вертел в уме: отсутствие перспективы – считай добровольное, одиночество еще, а отсюда загнанность и безнадега. Дорожка сама ложилась под ноги и вот уже тут как тут - депрессия. Отец мог быть прав, как и капитан полиции. Во всяком случае, попробовать стоило, как бы ненормально на первый взгляд ни выглядела вся затея. Цель, во всяком случае, была достойной. Получится - и наступит определенность. У Саши она точно будет, а дальше ей решать. Отец прав – нужно со всем этим заканчивать так или иначе.

Утром он проснулся, когда батя уже ушел на работу. Вначале хотел что-то приготовить ему – кастрюлю того же борща, но вдруг почувствовал – пригорает! Уже завелся внутри беспокойный червячок, который подгонял и зудел, будто боясь не успеть.

У него оставались дни отпуска и начать Тур решил с ближайшего к озеру населенного пункта. Так, как советовал батя – спокойно и неспеша. В таком режиме и в одну харю поиск мог затянуться на годы, но что уж?.. Зато они пройдут со смыслом. Выезжать можно в дни, когда выходные совпадут с праздниками, можно подкопить отгулы… все можно, была бы цель и желание.

Глава 20

Вовка заболел, когда я смогла выдохнуть и немного расслабиться. Будто и правда понимал меня и чувствовал, что только так и вывезу... потому что я бесконечно устала. От работы и в целом…

Замечательно удивительный распорядок дня, как я и подозревала в самом начале, был чисто условным, обозначая границы дозволенного. Уже изначально это звучало странновато: 3-обед-3. Ага! Последний месяц мы засиживались до полуночи. Не все, конечно, но если все же - кто-то, то обязательно и я. Фаттахов только пенял мне, как неразумному дитяти, но не препятствовал, всё отлично понимая. И я понимала, и все тоже понимали. И это было правильно, но не по отношению к Вовке.

Нет, он не оставался голодным и обкаканным, его практически полностью взяла на себя Анна Евгеньевна, он быстро привык к ней. Очень обязательная, внимательная и понимающая женщина… Мне продолжало везти на людей! У Фаттахова были татарские корни и несоответствующие им имя и отчество, что объяснялось просто – Сергеем его назвали в честь отцовского друга, который то ли оказал неоценимую услугу, то ли даже спас кому-то жизнь. Шеф объяснил скомканно, не уточняя подробностей. С отчеством могло быть что-то подобное. Анну я не пытала по этому вопросу. Вдруг опять семейная тайна?

Не блондинка, но русая, чуть полноватая, но не оплывшая, эта женщина, стала для нас незаменимой. С ней иногда было комфортнее, чем с мамой. Во всяком случае она не пыталась контролировать все, до чего дотянется и диктовать, как нужно. Понятно, что делалось это для моего блага, но…

Вовка заболел, несмотря на хороший уход и все условия – и квартирные, и питание с грудным кормлением. Он много гулял на улице, но я уверена, что простыл не на прогулке.

Мой ребенок вот так серьезно болел первый раз. И кто не знает эту простую истину? Правильно – все дети болеют, нарабатывая иммунитет. И я это знала, и даже была грамотно подкована – теоретически.

Поэтому не знаю, как так получилось, но я буквально сошла с ума. Это было ужасно – горящий от температуры Вовка. И страшно, и больно – осознавать, что ты бессильна взять на себя его боль. Что ничем не можешь помочь сразу, сиюминутно, разве что снять температуру… а она поднималась выше 39. Я слушала врача… Господи – личного, получается, врача, и никак не могла успокоиться. Истерика? Я не знаю! Но накрыло сильно.

Нет, я не плакала, даже держалась будто бы ровно и прилично, но внутри!..