Окончательно отказавшись в мыслях когда-нибудь устроить здесь пикник, Бакстер повернулась к Гэрланду и вдруг увидела кончик тонкой черной коробочки, торчащий из кармана рубашки собеседника.

— Ах ты скотина! — выкрикнула детектив и выхватила миниатюрный диктофон с мигающим красным индикатором записи.

— Эй, послушайте, вы не имеете права…

Бакстер швырнула аппаратик на мостовую и раздавила его каблуком.

— Наверное, я это заслужил, — с готовностью признал Гэрланд.

— Послушайте, правила таковы: у дверей вашего дома дежурят двое полицейских. Положитесь на них. С Волком сможете поговорить завтра.

— Он мне не нужен. Мне нужны вы.

— Даже не думайте.

— Послушайте, детектив, правила таковы: я не в тюрьме. Меня никто не арестовывал. Столичная полиция мне не указ, и принимать ее помощь я не обязан. К тому же ваш послужной список на сегодняшний день оставляет желать лучшего, что для меня тоже является преимуществом. Я буду с вами работать, но исключительно на моих условиях. Во-первых, мне нужны вы.

Бакстер встала, не имея никакого желания торговаться.

— Во-вторых, я хочу разыграть собственную смерть.

Детектив потерла висок и поморщилась, будто глупость Гэрланда доставила ей поистине физическую боль.

— Подумайте над моим предложением. Если я умру, киллер уже не сможет меня убить. Чтобы все выглядело правдиво, я отдам концы прилюдно.

— Вижу, вы на верном пути, — сказала Бакстер, — из вас выйдет толк.

Лицо Гэрланда озарилось, Эмили опять села рядом.

— Вы можете выступить в личине Джона Траволты… Хотя нет, погодите, это уже где-то было. Может, попробовать телепортацию… опять не то. Все, придумала: мы найдем истребитель, посадим за штурвал Волка, у которого наверняка найдется лицензия на управление им, и собьем вертолет, в котором…

— Не смешно, — неуверенно перебил ее собеседник, — вижу, вы не воспринимаете меня всерьез.

— Так оно и есть.

— На кону моя жизнь, — сказал Гэрланд, и Бакстер показалось, что впервые за время их разговора она уловила в его голосе страх и жалость к себе.

— Тогда идите домой, — ответила она, встала и ушла.

— Огромное вам спасибо, вы мне очень помогли. До свидания.

Эдмундс положил трубку в тот самый момент, когда Эмили вернулась в отдел после встречи с Гэрландом. Увидев, что напарник подошла ближе, он больно ущипнул себя под столом за ногу, чтобы не улыбаться.

Она ненавидела, когда он скалил зубы.

Эмили села за компьютер, тяжело вздохнула и стала стряхивать с клавиатуры в ладонь крошки.

— Это ты ел здесь какую-то дрянь? — пролаяла она.

Он решил не говорить, что был слишком занят, чтобы обедать, и что крошки остались после ее собственного батончика гранолы, съеденного на завтрак. Бакстер подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее с каким-то странным выражением на лице. Вид у парня был такой, будто его распирало от возбуждения.

— Ну хорошо, выкладывай, что у тебя, — со вздохом сказала она.

— «Коллинз и Хантер». Семейная юридическая компания, базирующаяся в графстве Сюррей, но имеющая филиалы и партнеров по всей стране. У них есть старая традиция дарить своим сотрудникам перстеньки… — с этими словами Эдмундс поднял пластиковый пакет для сбора улик, в котором лежало массивное платиновое кольцо. — В частности вот этот, такие выдают в награду за пятилетнюю службу.

— Ты уверен? — спросила Бакстер.

— Ну конечно.

— Значит, список, из которого нам придется выбирать, будет небольшим.

— Если верить даме, с которой я разговаривал, человек двадцать, самое большее тридцать. После обеда она пришлет мне его вместе с координатами фигурантов.

— Значит, мы можем устроить небольшой перерыв, — улыбнулась Бакстер.

Эдмундса поразило, до какой степени менялся облик напарницы, когда она радовалась.

— Как прошел разговор с Гэрландом?

— Он хочет, чтобы мы его укокошили. Чай, кофе?

Предложение Бакстер что-нибудь принести немного завуалировало ее шокирующий ответ, но затмить его не смогло. И поскольку раньше ничего подобного не случалось, Эдмундс запаниковал.

— Чай, — выпалил он, хотя терпеть его не мог.

Пять минут спустя Эмили вернулась, села за их общий стол и поставила перед молодым человеком чашку чая с молоком. Она забыла (или попросту пропустила когда-то мимо ушей), что у Эдмундса индивидуальная непереносимость молока. Но тот сделал вид, что потягивает его с явным удовольствием.

— Когда вернется Симмонс? — спросила женщина. — Мне надо обсудить с ним ситуацию с Гэрландом.

— Часа в три.

— От Джорджины Тейт удалось чего-нибудь добиться? — в свою очередь, спросила парня Бакстер.

— Самую малость, — ответил тот, листая блокнот. — Похититель белый, европеец. Впрочем, это мы и без нее знали. Правое предплечье покрыто шрамами. — Он на несколько мгновений умолк, вглядываясь в страницу и пытаясь разобрать собственные каракули. — Кстати, пока вас не было, вам звонили. Ева Чемберс. Сказала, вы знаете ее номер.

— Ева? — недоуменно переспросила Бакстер.

— Да, и голос ее звучал подавленно.

Бакстер тут же вытащила мобильник. Эдмундс сидел всего в паре футов, и Эмили, не в состоянии поговорить без посторонних ушей, пересела за свободный стол Чемберса. Ей ответили уже после второго звонка.

— Эмили, — донесся до нее голос, в котором слышалось явное облегчение.

— Ева? С тобой все в порядке?

— Да, думаю, да, дорогая моя. Просто я волнуюсь, как старая перечница… Впрочем, перечница и есть… Я лишь… Вчера я прослушала на автоответчике твое сообщение.

— Да, прости меня, — неуклюже стала оправдываться Бакстер.

— Нет-нет, все нормально. Я решила, что у вас какие-то проблемы, но вечером Бен не вернулся домой.

— Откуда Бен не вернулся домой? — в замешательстве спросила Эмили.

— Как откуда? С работы.

Бакстер вдруг встревожилась, села прямее и тщательно обдумала ответ, чтобы не беспокоить лишний раз добросердечную женщину на том конце провода.

— Когда ты приехала из отпуска? — небрежно спросила она.

— Вчера утром, но когда я вернулась домой, Бен уже ушел на работу. Ни еды в холодильнике, ни «с возвращением домой, дорогая»… Тоже мне кавалер!

Ева сдавленно хохотнула. Эмили почесала макушку. Каждый раз, когда Ева открывала рот и пыталась ничем ее не обидеть, детектив смущалась все больше и больше.

— Ну хорошо, а почему ты вернулась домой позже Чемб… позже Бена?

— Ты меня прости, дорогая, но я… не понимаю.

— Когда Бен вернулся из отпуска? — почти заорала в трубку Бакстер.

На том конце линии повисла долгая пауза, потом голос Евы в страхе прошептал:

— Ни в какой отпуск он не уезжал.

Наступила звонкая, оглушительная тишина. Пока Бакстер пыталась собраться и придумать что-нибудь путное, Ева разрыдалась. Чемберса не было уже больше двух недель, но никто об