целью движения римских войск являются их городища и поселения, расположенные выше по течению Одры. Это сделать трудно, вояки они опытные, однако при том перевесе сил, которым обладали римляне на театре боевых действий и, учитывая помощь союзных варваров, успех был вполне достижим.

Небольшой отряд, в состав которого войдет группа захвата, выступает первым и движется по левому берегу Моравы к водоразделу, за которым начинается бассейн Одры. Идти следует не торопясь, обычным порядком.

Спустя два дня, когда лугии встревожатся и вышлют следопытов, III Августов легион Бебия вторгается в Богемию и долиной Влтавы марширует в направлении Судетских гор. Лугии сочтут продвижение меньшего отряда отвлекающим маневром и стянут свое ополчение к месту впадения Влтавы в Эльбу, чтобы перекрыть дорогу главным силам. Вопрос: что если лугии не клюнут на уловку? Во-первых, он не могут не клюнуть. Во-вторых, об этом сразу станет известно легату, так как квады и маркоманы тут же сообщат о продвижении противника.

Когда меньший отряд оседлает перевалы, группа захвата в составе двух ал конницы и когорты пехоты совершает рывок в сторону Дубового урочища и захватывает кумирню. На отступление, по подсчетам Бебия, у командира экспедиционной партии будет неделя. Вот здесь и обнаруживалась главная трудность в осуществлении этого замысла. По срокам не складывалось! По всему выходило, что лугии смогут нагнать уходящий, обремененный грузом отряд. Следовательно, без более основательной помощи квадов и буров, способных встать заслоном на пути продвижения ополчения лугиев, не обойтись. Нельзя также без сарматской конницы, выносливость их коней вошла в поговорку. Итак, эти племена должны выделить людей для переноски груза. На этом следует стоять твердо.

Он детально обсудил свой замысел с Летом и Переннисом. Эмилий в целом одобрил предложенный план. Когда же Бебий вопросительно взглянул на Тигидия, тот неожиданно сослался, что он не смеет в присутствии таких опытных в боевых делах начальников высказывать свое мнение. Эмилий Лет удивленно глянул на него:

– Хочешь отсидеться за нашими спинами?

Переннис даже в лице изменился, начал оправдываться, твердить, что он готов выполнить любой приказ цезаря. Ему и в голову не приходило сомневаться в осуществимости предложенного проекта.

Вечером того же дня на коллегии Венеры Виндобонской план в общих чертах был принят. К удивлению Бебия, император не стал вникать в суть замысла. Когда легат попытался объяснить общую схему: движение двух колонн, необходимость соблюдения разновременности действий и обеспечение связи – цезарь высказался в том смысле, что детали его не интересуют. Добавил, что он полностью доверяет опытным воякам, и предупредил: если они втянут его в большую войну в Германии или не доставят груз в целости и сохранности, им несдобровать. Это было так ново и необычно по сравнению с временами Марка, что даже Эмилий Лет не нашел, что можно ответить. Так и застыл, удивленно пялясь на молодого императора.

Бебий между тем пристально посмотрел на Перенниса, однако тот по-прежнему отмалчивался. По его лицу было трудно понять, собирается ли он принять участие в вылазке или вновь решил подождать в сторонке. С тем же любопытством разглядывал префекта Клеандр, примостившийся в уголке триклиния.

Тишину нарушил Витразин, предложивший использовать этот план на будущем совещании военного совета. Мысль превратить замысел Бебия и всю операцию в некое тайное оружие, с помощью которого можно будет приструнить «стариков», очень заинтересовала цезаря. Витразин, вдохновленный поддержкой императора, принялся в лицах представлять смущение и испуг «стариков» То-то будет потеха, когда они узнают, что в ближайшем окружении принцепса тоже не сидели без дела. Витразин, распалившись, закричал: ты, император, вправе спросить у военачальников, чем вы тут занимаетесь в претории? У меня готовый план, а вы все еще пережевываете усохшие, отжившие истины. Тут и Дидий Юлиан подхватил, залился смехом, представив, как взовьется его родственник Сальвий, который спит и видит себя во главе двигающихся к Океану колонн. Лет, сделав зверскую рожу, вопрошающе рявкнул: спите, уважаемые полководцы? Смотрите, как бы вас молодежь не обставила! В этом месте Бебий выдвинул нижнюю челюсть и закричал: «Вперед! Хватай германцев!..» Далее началось истинное веселье. Все было разыграно в лицах.

Каждому досталась та роль, какую он пожелал исполнить. Витразин решил отвечать за седобородого Пертинакса, Дидий Юлиан – за своего родственника Сальвия, Песценний – за Помпеяна. Бебий и Эмилий согласились подавать реплики за самих себя, как, впрочем, и Луций Коммод, который никому не доверил исполнить роль цезаря. Клиобеле, мерзшей на носилках, предписали озвучивать одобрительный и неодобрительный, судя по обстоятельствам, хор первых центурионов и трибунов, приглашенных на преторий. Спектакль получился на славу, все вволю потешились над растерянностью стариков, оказавшихся не готовыми к новому повороту событий, к новой схеме наступления на север. Витразин как зачинщик потехи объявил: плевать нам на обычай! По неписаному правилу, введенному еще во времена Республики, первыми обычно выступали младшие по чину участники совещания. Император или главнокомандующий последним высказывал свое мнение. «Нет, – кричал Витразин, – пусть наш славный герой сразу обрушит на головы этих пердунов упрек в замшелости и лени». «Ну, – несколько смутился Коммод, – это ты слишком. Насчет славного героя, но в предложении выступить первым есть рациональное зерно».

Далее сценарий повел император:

– …я предварю объявление плана легким укором опытным военачальникам, проводившим все это время в попытках принудить меня действовать так, как они желают, а не ввиду сложившихся обстоятельств.

– Добавь, что ты ночи не спал, размышлял, как бы получше достать германцев, – подхватил Витразин. – Щупал Венеру Виндобонскую, а сам прикидывал, как лучше ударить по врагу: двумя колоннами или тремя.

– Ага, – неожиданно добавил Песценний, – а Кокцею отправил в тыл германцам, чтобы они, обессиленные, сами выдали тебе золото и серебро.

Все повалились от хохота. Дидий Юлиан соскочил с ложа и бросился к Клиобеле, принуждая ее, заваливая на спину и пытаясь влезть на носилки. Он требовал, чтобы женщина одобрительным криком поддержала речь императора. Клиобела отпихнула его и обругала «негодником и срамником, зазря пристающим к ней». Дидию пришлось ретироваться, вид у него был побитый. Все посмеялись над бывшим консулом. Витразин не упустил случая съехидничать: мол, с такой же физиономией будет сидеть на совете и прославленный в сражениях Сальвий Юлиан. Они с Дидием очень похожи. Хохот потряс стены триклиния.

– Далее, – объявил цезарь и подергал пальцы, – ввиду того что истинные цели этой вылазки раскрывать нельзя, я скажу, что не желаю рисковать и намерен убедиться, что мои старшие и более опытные «друзья» говорят правду насчет готовности войск прорваться к Океану. С этой целью Бебий Лонг вторгается с частью сил в землю лугиев, а справа его