– Не все, что могу, – ответил Азазель хмуро, – стоит делать… Одна только попытка заберет все силы. Обратно придется меня нести! Да и драться без меня.

Бианакит задвигался, сказал мрачно:

– Противник слаб. Их много, но это простые дикари. Почти нолы. Не понимаю, зачем их сюда перебросили.

– Справимся, – заверил их Михаил. – Попробуешь?

Обизат смотрела на него преданными глазами, но помалкивала, уже знает, мужчины уверены, что женщины красивее, когда молчат.

Азазель пробормотал:

– Даже не представляете, сколько потребует усилий… а я после обеда тяжелый…

– Понесем, – заверил Михаил.

– На носилках? – спросил Азазель.

– Хоть в паланкине, – ответил Михаил. – С Бианакитом.

– Ладно, – ответил Азазель. – Мучайте меня дальше…

Михаил в нетерпении смотрел, как он вздохнул несколько раз, положил обе ладони на стену и, закрыв глаза, начал медленно проговаривать незнакомые слова на странно знакомом языке.

Под ладонями появилось красное пятно, медленно начало расширяться в стороны, пошло вглубь, словно гранитная стена превратилась в глыбу сахара, который щедро впитывает кровь.

Азазель медленно убрал ладони, вздохнул тяжело, лицо осунулось. Михаил потрясенно увидел в красноватом тумане прожилки в камне, похожие на толстые нити паутины, что повисли в красноватом тумане, а за ними в глубине проступила темная и громадная пещера.

Ему показалось, что увидел даже шевеление, больше похожее на клубы неопрятного тумана, хотя чувства указывают на массу живых существ.

Он задержал дыхание, чувствуя странную дрожь в теле. Азазель взглянул остро.

– Что, благородный герой, самому захотелось попробовать? Не сегодня, Топтыгин. А вот распугать распугаешь…

Михаил прикусил язык, в самом деле мог бы попробовать, в нем же мощь элементаля, но, понятно, не сейчас, еще неизвестно, как это у него получится и что натворит.

Бианакит сказал ровным голосом:

– Еще бы увидеть, как в ту пещеру пролезают.

– Верно, я только зря силы истратил.

Михаил спросил в тревоге:

– Совсем?

– Так… на донышке.

– Но мы узнали, – возразил Михаил, – что в этой горе большая пещера, где накапливаются демоны.

– И что это нам дало? – спросил Азазель раздраженно. – Ладно, двигаемся, двигаемся.

Стена с каждым шагом медленно поворачивает, Михаил засмотрелся на странные темные капли, повисшие впереди, две на стене, а еще две прямо в воздухе.

Сперва показалось, что две черные мухи замерли на месте, как те умеют, но присмотрелся, в самом деле блестящие как смола капли, абсолютно черные шарики, чуть расплюснутые внизу и с острыми хвостиками вверху.

Азазель остановился, все послушно замерли, он сказал задумчиво:

– Так вот почему сюда начали перебрасывать демонов… Заметили? На земле очень мало мест, где магии настолько много, что сама собирается вот в такие капельки… А эти демоны, постепенно вбирая ее, то ли сами станут сильнее, то ли собирают для кого-то…

Михаил спросил шепотом:

– Вот так выглядит магия?

– Магия незрима, – ответил Азазель снисходительно, – это тьма собирается вокруг нее.

– Тьма? – переспросил Михаил.

Азазель отмахнулся:

– Просто оборот речи. Я же поэт!.. Люблю матерные обороты. В смысле, с изящной эдакой экспрессией. Ты должен уметь их видеть издали… Да не обороты, а сгустки магии. Отдельные капельки вот так собираются в капли, а капли стягиваются в большие капли.

– А те?

– Если близко другие, – пояснил Азазель, – тянутся одна к другой, пока не сольются. Если далеко, так и остаются. В редких случаях могут образовать целые бассейны. Во всяком случае, так было в древние времена. Теперь мир стал чище, хоть и грязнее.

Михаил спросил с недоверием:

– И что… так и висят в воздухе?

Азазель пожал плечами.

– Висят… Только не в воздухе. Просто висят. Для магии все равно, воздух или каменная гора. Но в толще горы вряд ли увидишь.

– Я и в воздухе еще ни разу не видел, – ответил Михаил. – Брешешь, да?..

– Еще увидишь, – пообещал Азазель. – Не все сразу. Люди, конечно, не видят. Но ты как бы мутант, должен видеть. Насчет архангела не знаю, эти дураки вообще ничего не видят, самодовольные придурки.

Обизат сказала с готовностью:

– Да, они все тупые и никчемные!

Азазель подмигнул нахмурившемуся Михаилу:

– Вон и Мишка так думает. Он прям ненавидит архангелов. За что, не знаю.

– Мы их когда-то перебьем, – заявила Обизат и преданно посмотрела на Михаила. – Нечего им!

Обе капли сдвинулись с места, едва Азазель протянул к ним руку, послушно опустились на его ладонь. Михаил задержал дыхание, ладонь Азазеля почернела, едва капли начали проникать под кожу, но чернота потеряла зловещий блеск и быстро ушла вглубь, не оставив следа.

Азазель приложил ладонь к стене, прилипшие там капли сдвинулись и сползли к его пальцам.

Михаил напрягся, ждал, наконец с трудом перевел дыхание, когда почерневшие пальцы Азазеля порозовели и стали прежними.

– Не опасно?

Азазель пожал плечами.

– Мишка, на магии только каста высших демонов. Остальные довольствуются тем же, чем и люди на земле. Биан и Оби эти аксиомы знают, растолковывать приходится только тебе, человечку.

Обизат нахмурилась.

– Он не человечек, – вскрикнула полным негодования голосом. – Он герой!

– Еще какой, – согласился Азазель, но в голосе прозвучало откровенное ехидство. – Им хоть забор подпирай!.. Ладно, вперед!.. Мишка, ты что-то хотел сказать?

Бианакит и Обизат послушно ушли вперед, Михаил проводил взглядом их удаляющиеся спины.

– Азазель… ты мне мало что говоришь. Это твое право, кто спорит, но я тебе доверяю все…

Азазель взглянул на него с интересом:

– Правда? И ничего за спиной?

– Я тебе доверяю, – повторил Михаил. – И ничего не скрываю. А вот ты…

– И я ничего не скрываю, – ответил Азазель жизнерадостно. – Ну разве кроме чего-то интимного. Клянусь! Ты что, и клятвам не веришь?

– Под интимное можешь подверстать все на свете, – сказал Михаил. – И тем самым клятву не нарушишь.

Азазель взглянул с укором:

– Михаил… Разве не видишь, мы на одной стороне! Пусть даже и чудится, что скрываю нечто… Я не подведу твоего такого чистого детского доверия. Ты прям ангел, знаешь?