— А эффект бабочки?

— Эффект бабочки?

— Ну, выходит, что, изменив прошлое, мы должны были изменить и будущее? И вернуться не в ту же реальность, из которой уходили. Это называется “Эффект бабочки”. Когда незначительное изменение в прошлом, например, раздавленная бабочка, ведет к тотальным последствиям в будущем. Брэдбери, по-моему, об этом писал. И, вроде, даже целая теория есть…

— Не помню такого мага. Любопытная трактовка, конечно, но… нет. Прошлое статично. То есть все события там уже произошли и изменить их нельзя. Никак. Да даже если теоретически принять такую вероятность, как изменение прошлого от незначительного происшествия, то… Нет, все равно нет. А бабочка… что бабочка? Целые виды вымирают, и, да, случаются глобальные явления, и то, бывает, что в растяжке по времени особого влияния и не имеют.

— Угу. Из этого следует, что наше будущее результат моего поступка тогда, на площади в Бурдигарде. И это было предопределено, — спорить я не стала, хотя полагала иначе. Например, что было бы, если бы одного небесталанного ефрейтора приняли бы в Венскую школу искусств? Или если бы один корсиканец поступил на службу к российскому императору, как и планировал. Или поляки не встретили бы тогда скромного крестьянина Ивана Сусанина. Да сколько было таких маленьких “если”!

— Ну, да, как-то так. Вдруг еще тогда жрец как-то понял, что это ты, и задумал подгадать время возвращения примерно к эпохе твоего появления. Кто знает.

Я замолчала, вникая в ситуацию. Надеюсь, Ник с Аджимом держат свои открытия при себе? А то если местные дойдут, кто на самом деле виноват в толпе зомби, меня ж придушат, побьют камнями и сожгут. И не обязательно в этом порядке.

— Последнее: что такое Марамаджонга и почему проснулся вулкан?

— Все просто. Марамаджонга — старое название Черной Горы. Сегодня им никто уже не пользуется, я в хрониках случайно наткнулся. — Ник кивнул на коричневый том, по случаю трапезы перебазировавшийся на кровать. — Что касается извержения, похоже, когда мы забрали шкатулку и упокоили жреца, то заодно и отключили поддерживающий контур. Надо полагать, его поленились сделать, как следует, и завязали все на магию. Ушла она — все рухнуло, и от толчка все началось. Или Мелдок все-таки препятствовал активности вулкана. Но первое вероятнее. А вообще, лучше дождаться специалистов. Пусть скажут, что там было. Пока это все умозрительно. Медь, ты б прилегла, что ли. Черт с ним, с королем, сидишь бледная, как снятое молоко, аж в синеву, меня пугаешь. Хаос с платьем, пусть мнется, потом поправим.

Я пожала плечами. Так-то друг прав, я чувствовала себя не очень хорошо. Бодрее, чем раньше, но… не фонтан, не фонтан. Отдохнуть не повредит. Если его величество и застанет меня не в парадном виде, то… Короче, сам виноват, надо было раньше приходить!

Осуществить задуманное я не успела — дверь распахнулась и в комнату ворвались сквозняк и Архимаг. Позади него маячила поджарая фигура Инквизитора. Вот уж кого не ожидала тут увидеть! Так он пришел помочь или добить? Это же Гордин, тут как бы возможны варианты.

Эльф немного притормозил на пороге, оценивая изменившуюся обстановку, в три огромных шага оказался рядом и просто обнял. Молча. Что говорить, если и так все понятно. Гордин и Ник деликатно заинтересовались беленой стеной.

— Медь, какого Хаоса? — поприветствовал меня мессир. Я очень надеюсь, что в случае чего написать мой некролог доверят все-таки Никсару или Сельме, а не ему. А то от него дождешься чего-то в духе "Сдохла, ну и слава богу!". Никакого сочувствия.

— Здравствуй, Гордин, я тоже очень рада тебя видеть!

— Не язви, Паладин. Ладно, Аджим, я на него уже не надеюсь, но ты-то! Что вы тут устроили? В какую позу завернули Карена, что он согласился на присутствие Инквизиции и усиление Храма? Расскажете потом в подробностях и под запись, Ложа вам спасибо скажет. Про остров я уже молчу, пейзаж тут, конечно…

— Гор, прекрати, — заступился Архимаг. — Альмеди себя еще очень плохо чувствует. Ее нельзя волновать.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Инквизитор, — ей полезно. Смотри, как подобралась: глаза горят, вилка в руке поблескивает. Вот и отлично! Медь, мне нужны пара измерений и ответы на кое-какие вопросы, дам задание Дозорным и пойду радовать здешний Храм. Не против?

Я развела руками и положила на столик злосчастную вилку. Храмовник дивно навострился выводить меня из равновесия. Хотя апатия прошла, чего уж тут.

— А это не больно? — с сомнением уточнила я, любуясь на странные приборы, извлеченные Гордином из складок мантии. Кажется, в кармашке у него тоже припрятано пятое измерение.

— Мы — Инквизиция, больно — это наша профессия, — просветил меня он и добавил: — Но не в твоем случае, даже ничего не почувствуешь…

Получив требуемое, Инквизитор откланялся и пообещал зайти позже. Мне велели спать, на завтра уже намечалось отплытие вместе с королем. Делать тут больше было нечего, миссия завершена. Да что там завершена, перевыполнена! Спросить у Аджима, что там с нашим помилованием, я не успела. Принесло доктора с вечной спутницей — сиделкой. Мужчин вытолкали за двери, а мне велели переодеваться, пить лекарство и спать. Снова.

Дикая несправедливость.

И, похоже, они все-таки что-то подмешали в лекарство, ибо проснулась, или скорее очнулась, я уже на следующее утро. Ни Ника, ни Аджима рядом не было. Зато была давешняя девушка, походная одежда и завтрак. Та-ак, похоже, меня собрались отправить в путь прямо отсюда.

Я уже допивала кофе, когда в комнату, топоча как конь, ворвался староста и радостно сообщил, что отплываем через полтора часа. Поэтому выволакиваемся на свет божий и выдвигаемся в сторону пристани, нам еще политес соблюсти надо. А заорр Каттар занят — скучает в составе королевской делегации и сторожит откопанный и перенесенный в ночи на корабль артаний. Филану же о нашей находке знать не обязательно — все в семью, все в Академию. В качестве моральный компенсации. Нам нужнее.

Вот почему, почему все мое пребывание в Аркаре проходит под лозунгом “Быстрее, быстрее, уже опоздали”? А весь мой отдых сводится к лежанию на больничной койке, опять-таки под бодрым лозунгом “Ну, слава богу, ты жива”. Додумать мысль мне не дали. Ник за руку потащил меня прочь, не дав даже толком попрощаться с добрым лекарем и гостеприимными хозяевами.

Он уверенно вел меня по пустынным улицам. Я задрала голову — Черная Гора полностью оправдывала название — чернела на фоне серого неба, как иллюстрация к последнему дню Помпеи. Над вершиной клубился дымок, и вообще вся она была такая… пароиспускающая. Надеюсь, маги как-то повлияют на это все. Или хотя бы смогут минимизировать результаты. Такое ощущение, что пепел уже скрипит на зубах. Хорошо, что скоро меня здесь уже не будет. Редко какая местность вызывает у меня такое жгучее желание сразу же уйти и никогда не возвращаться.

На пристани собрался весь город, без преувеличения. Тут населения-то тысячи две от силы, если считать всех подряд, включая младенцев и немощных стариков.