Мухаммед отрешенно пялился на небо с блаженной улыбкой типичного божьего избранника — надеялся обнаружить среди облаков какое-нибудь мудрое изречение из Корана, я полагаю!

— Вот это и есть знаменитая четверка «всадников Апокалипсиса»! — Фыркнул я. — Все-таки некоторые пророчества иногда сбываются, кто бы мог подумать!

— Да, некоторые сбываются. — Задумчиво подтвердил Джинн.

* * *

Путешествие было долгим. Мне уже начало казаться, что мы с Афиной приговорены вечно лететь на запад сквозь сумрак затянувшегося заката.

Впрочем, мне бы даже понравился такой приговор: вечность в компании этой сероглазой — неплохая штука, даже если нам прийдется провести эту самую вечность в тесной кабине ее летающей машины, заблудившейся в густых облаках над бесконечной поверхностью океана! Всю дорогу Афина была молчалива, как никогда. В этом были свои преимущества: ее голос ни разу не зазвучал гневно, или насмешливо, и мне не пришлось в очередной раз напоминать себе, что сейчас — плохое время для ссор: никакими ссорами и не пахло. Иногда она оборачивалась ко мне с почти робкой улыбкой, словно желая проверить, на месте ли я. Кажется, ее здорово утешал тот факт, что я был ее спутником в этом нескончаемом путешествии.

Вот уж не думал, что Афину можно напугать таким пустяком, как визит в мир мертвых… Наконец я заметил в разрывах облаков землю. Мы все-таки пересекли океан и теперь медленно снижались.

— Ого, кажется нас с тобой занесло в те самые места, которые мои люди в свое время называли Винландом! — Удивленно сказал я.

— Не знаю, какие земли твои люди называли «Винландом», но думаю, что на сей раз ты попал пальцем в небо, о грозный, но малообразованный повелитель валькирий! — Неожиданно рассмеялась Афина. — Этот маленький участок Северной Америки сейчас называется Мэн. Не помню, как его называли коренные жители, но не «Винланд», это точно… Когда-то давно здесь были знаменитые Стигийские болота.

— Озабоченно добавила она. — Теперь в этих местах стало немного посуше, и все же они не очень подходят для хорошей посадки. Я об этом не подумала — впрочем, если бы даже и подумала, что толку… Ну что ж, значит прийдется совершить чудо!

И она совершила это чудо. Аккуратно посадила свой «Бристоль» на небольшой лужайке, со всех сторон окруженной лесом. Я ничего не понимаю в управлении летательными аппаратами, и нередко наотрез отказываюсь восхищаться мастерством Афины, которым она любит прихвастнуть после каждого полета, но на сей раз даже мне было ясно, что Афина сделала нечто совершенно невозможное.

— Как здесь все изменилось! — Изумленно сказала она. — Я, конечно, давненько не бывала в этих местах, и все же тут произошло слишком много перемен!

— А ты уверена, что это именно то место, которое нам требуется? Если уж ты говоришь, что все изменилось…

— Я понимаю, к чему ты клонишь. — Улыбнулась она. — Но не забывай, что я все еще принадлежу к числу великих богов. Перед тобой не глупая девчонка, заплутавшая в темном лесу! Я могу отыскать вход в царство Аида руководствуясь чутьем, а не знанием каких-то примет. Мое сердце говорит мне, что вход рядом, значит так оно и есть.

— Не серчай, Паллада. — Снисходительно улыбнулся я. — Просто сам я ничего особенного не чувствую в этом месте…

— Правда? — Рассеянно удивилась Афина. — Ничего, почувствуешь еще… — Она обошла свой ненаглядный «Бристоль», убедилась, что с ним все в порядке, потом звонко хлопнула ладонью по изображению черного кота с желтым бантом на шее.

Изображение тут же ожило, соскользнуло на землю, с удовольствием потянулось и визгливо мяукнуло. Афина погладила кота, и под ее рукой он начал расти. Кот рос, пока не превратился в настоящее чудовище, голова которого почти достигала верхушек деревьев. Как и все Хранители, которых мне доводилось встречать до сих пор в домах Олимпийцев, кот оставался плоским как тень. Впрочем, насколько я знаю, это странное свойство делает Хранителей даже более опасными, чем можно предположить…

— Теперь мой «Бристоль» не останется без присмотра. — Одобрительно сказала Афина. — Из этого зверя получился хороший Хранитель. Один из лучших. Мы можем идти.

Она уводила меня все глубже в лесную чащу. Кажется, здесь царили вечные сумерки — не настоящая темнота, а лишь обещание темноты. Если бы я был не Одином, а кем-то другим, я бы не раз содрогнулся от ужаса. В этих местах царила совершенно непередаваемая атмосфера страха, уныния и отчаяния. Я-то, понятное дело, мог позволить себе роскошь не обращать внимания на зловещее настроение окружившего меня леса, но что, интересно, должны были чувствовать люди, жившие в этих местах на протяжении столетий?!

— Что, и тебе не слишком весело? — Заметила Афина. — Ничего не поделаешь, Игг: мы уже совсем близко.

— Да мне-то вполне весело… — Я пожал плечами. — Я все думаю о людях, которые жили в этих местах. Славно им жилось, нечего сказать!

— Да, в свое время меня тоже занимала судьба смертных, которые сами того не ведая поселились по соседству с входом в Аид. — Оживилась она. — Я даже не поленилась кое-что разузнать. Можешь не слишком о них печалиться, Один: на протяжении многих столетий здесь жили полудикие мудрецы, которые умудрялись даже черпать силу от такого соседства. А когда им на смену пришли неприкаянные бродяги, отважившиеся пересечь Океан в поисках лучшей доли, ни они, ни их потомки вообще ничего не заметили, тупицы! Можешь себе представить? Впрочем, лучшие из них все-таки что-то смутно чувствовали.

Среди жителей этих мест было на удивление много мастеров сочинять страшные истории, которые так любят читать их соплеменники. Эти бедняги смертные, из числа тех, что любят толочь воду в ступе, все недоумевали: и почему это маленький штат Мэн подарил миру так много писателей…

— Так что, эта мрачная земля породила много скальдов? — Рассмеялся я. — Славно!

Вместо того, чтобы дрожать от страха, или предаваться унынию, они просто слагали истории, способные напугать жителей других мест, какие молодцы…

Нет, все-таки они были не безнадежны, эти недолговечные обитатели Митгарда!

Не зря я тратил столько времени, чтобы их растормошить!

— Ты настоящий безумец, Хрофт! Только тебе могло прийти в голову, что умение складывать истории о событиях, которые никогда не происходили, может оправдать бессмысленное существование смертных! — Горько усмехнулась Афина.

— Я не безумец. — Холодно сказал я. — Это ты не видишь дальше собственного носа, Паллада. Знала бы ты, сколь причудливые вещи случаются во Вселенной, когда хороший скальд переплетает слова, обратив лицо к небу!

— Ладно, что толку с тобой спорить… В любом случае их больше нет, этих твоих «скальдов» — ни плохих ни хороших! А мы уже пришли. Видишь? Это и есть вход в обитель мертвых. Уж он-то ни капельки не изменился, к сожалению!

Навстречу нам гостеприимно оскалился темный провал. Это не было похоже на пещеру, яму, или дверь — даже на дверь, открытую в темноте. Просто пятно абсолютной пустоты, словно грубая заплата на тонкой ткани реальности. Афина нерешительно затормозила на самом краю, пропуская меня вперед. Вот уж не подозревал, что Олимпийцы настолько привязаны к скучноватой упорядоченности Серединного мира! Все-таки они были подобны мне и моим родичам — при всем их несовершенстве… Афина робко топталась на пороге иной реальности, как обыкновенная юная ведьмочка из смертных. Я решил не растягивать удовольствие, взял ее за руку и шагнул в темноту. Наши ноги тут же увязли в прибрежном иле.