— Мое имя Влад. — Неприятным ломким тенором сообщил он. Немного подумал и добавил:

— Князь Влад Тапиша, что значит — «пронзатель». Впрочем, у меня есть и другие, не менее завидные прозвища. — Он важно умолк, очевидно ожидая наших заинтересованных расспросов.

«С ума сойти, какая важная персона!» — Ехидно подумал я. Но вслух комментировать не стал: даже ты самый великий начальник всех времен и народов, некоторая сдержанность при первом знакомстве не повредит. Я уже собрался подробно расспросить этого вельможного дядю о его «завидных прозвищах», но меня опередил улыбчивый бородач.

— Если вы действительно князь Влад Тапиша, значит одно из ваших прозвищ — Дракула. — Торжественно заявил он. К моему величайшему изумлению, князь Влад важно кивнул.

— Что означает — «дракон». — Гордо пояснил он. Я уже не знал, плакать, или смеяться. Час от часу не легче, только графа Дракулы мне не хватало для полного счастья!

— Известный исторический персонаж, как и господин Мухаммед. И литературный, разумеется. — Тоном университетского профессора, вынужденного объяснять общеизвестные факты желторотым первокурсникам, сообщил бородач, обращаясь ко мне. — А вот никого вроде вас я пока не припоминаю. Так кто же вы, все-таки?

Я основательно призадумался: это был вопрос вопросов! Наконец я пожал плечами.

— Мне до сих пор кажется, что меня зовут Макс. Мой друг Мухаммед упорно именует меня «Али», и я не вижу серьезных причин отказывать ему в этом удовольствии. Мой друг Джинн вообще обходится без имен и называет меня «владыкой», хотя владыка из меня тот еще, конечно… В общем, мое имя не имеет значения, можете называть меня, как вам взбредет в голову. Думаю, что со временем я вообще начну откликаться на любой набор членораздельных звуков. А что касается всего остального… Только не смейтесь ребята: по всему выходит, что я — художественный руководитель и главный дирижер грядущего конца света. А вы — мои «первые скрипки». Нам, знаете ли, предстоит возглавить армию благополучно оживших мертвецов и вступить в последнюю битву с бессмертными богами и прочими так называемыми «светлыми силами». Я вас не очень шокирую?

Я их не шокировал. Даже не рассмешил. Мои новоиспеченные «генералы» молча смотрели на меня тремя парами изумленных глаз. Самое потрясающее, что в их напряженных взглядах напрочь отсутствовало недоверие. У меня было такое ощущение, что эти ребята лучше меня понимают, что происходит. Мухаммед тоже внимательно прислушивался к моему выступлению: очевидно, он пропустил мимо ушей мои давешние объяснения. Оно и понятно: в тот момент его голова была занята куда более простыми и приятными размышлениями… Джинн тем временем протянул мне чашку с отличным кофе — как раз вовремя! Потом он извлек из небытия какие-то напитки для остальных. Не сомневаюсь, что каждый получил именно то, чего ему хотелось.

— Не сочтите за хамство, но меня все время подмывает спросить: а не была ли ваша мать «блудницей, принимаемой за девственницу», или «монахиней, нарушившей обет»? — Неожиданно рассмеялся бородач. — И входит ли в ваши ближайшие планы победа над египетским, ливийским и эфиопским царями? Или хотя бы усердные занятия «ложным чудотворством», для начала? — Он уже ржал как сумасшедший, это могло бы сойти за истерику, если бы в его смехе не было столько здоровой жизнерадостности.

— Ложным чудотворством — это можно. — Миролюбиво сказал я. — А вот что касается моей матушки — боюсь, что ваша версия никуда не годится. Насколько мне известно, в ее жизни было несколько меньше романтики. Она, знаете ли, просто вышла замуж за моего отца, всего-то!

— В таком случае, одно из двух: или вы — не Антихрист, или же пророки древности были полными мудаками! — Весело резюмировал он. — Подозреваю, что второе предположение ближе к истине… Извините, я еще не представился.

Меня зовут Анатоль. Еще вчера я был совершенно уверен, что являюсь неплохим программистом…

Впрочем, в настоящий момент я уже вообще ни в чем не уверен, и мне это даже нравится!

— Да, не самое худшее состояние души. — Согласился я.

— Я правильно понял, что мы выступаем в поход против христиан и их бога?

— С неожиданным интересом спросил князь Влад.

— Даже не знаю, что вам сказать! — Растерянно признался я. — Об этом мне ничего не говорили, а я как-то не поинтересовался. Но вполне может оказаться, что среди наших противников окажутся и они. — Я подумал, что у этого парня наверняка будут серьезные проблемы. Дракула он там, или нет, а в его время люди отличались глубокой религиозностью: спасение души, и все такое…

— Если в числе наших противников будут христиане, я сочту это величайшей удачей! — Неожиданно заявил князь. — У меня свои счеты с этими неблагодарными собаками! Всю жизнь я не щадя сил истреблял язычников. Счет убитых мною врагов христианской церкви ведется на тысячи! И что я получил взамен? Сначала меня бросили в темницу, а потом и вовсе лишили жизни.

Собаки!

— Вас лишили жизни? — Растерянно спросила Доротея. — Как это может быть?

Вы же сидите здесь!

— Вы тоже сидите здесь. — Вздохнул я. — И пророк Мухаммед, если уж на то пошло, тоже сидит здесь. Почему князь должен быть печальным исключением из этого правила?

Так что, мы все уже умерли? — С ужасом спросила она. И горячо замотала головой. — Не может быть! Я не помню, чтобы со мной случилось что-то плохое. Неужели можно умереть и не заметить, что ты умер?

— Выходит, что можно. — Задумчиво сказал ей Анатоль. — Мне тоже кажется, что я не умирал. Помню, что ехал на работу, накануне у меня дома была вечеринка, которая затянулась чуть ли не до рассвета, так что я задремал на заднем сидении. Очень хорошо помню, мне снился какой-то джазовый концерт… ну, может быть не джазовый, но там играл саксофон, это точно! Потом я вроде бы проснулся, открыл глаза — ни машины, ни водителя, вообще ничего. Сначала я подумал, что все еще сплю. Вообще-то, так часто бывает: кажется, что ты уже проснулся, а на самом деле просто начался другой сон… Но на этот раз я почему-то был уверен, что все происходит на самом деле — даже когда обнаружил, что топчусь на снегу, вокруг темно, холодно и полным-полно незнакомых людей. А где-то вдалеке стоял этот господин в зеленом плаще, — он отвесил мне довольно ехидный полупоклон, — и я вдруг обнаружил, что его присутствие делает меня совершенно счастливым. Я вдруг понял, что именно теперь в моей жизни все наконец-то правильно — только потому, что в доброй сотне метров от меня стоит какой-то незнакомый парень. Честно говоря, как бы я не хорохорился, я до сих пор испытываю то же самое иррациональное чувство. — Он повернулся ко мне и комично развел руками:

— Я, знаете ли, чертовски хорошо чувствую себя в вашем присутствии — словно наглотался каких-то стимуляторов нового поколения, вы уж простите меня великодушно за такое сравнение!

— Сравнение как сравнение. — Вздохнул я. — Продолжайте, дружище. Учтите, что мне действительно интересно. Вам наверное будет трудно поверить, но я совсем недавно на этой работе.