Была предпринята попытка возрождения отдела кадетской партии, во главе которого должен был стать бывший секретарь Петроградского партийного комитета Н. А. Митаревский. Для кадетов это было тем более важно, поскольку в Собрании фактически «звучал голос» только одного – наиболее активного представителя партии – Л. А. Кроля. В этих условиях «конфликт властей» становился неизбежным. По воспоминаниям Руднева, «март, апрель и май – шла непрекращающаяся борьба между Правительством и Народным Собранием, к главарям которого в конце концов примкнули каппелевцы, делавшие политику: генералы Пучков, Вержбицкий, Молчанов и др.». В его оценке, «до ноября (1921 г. – В.Ц.), приблизительно, Народное Собрание всецело поддерживало Правительство, и лишь к Рождеству отношения эти испортились, вследствие нежелания Членов Правительства, а в частности – братьев Меркуловых, не только подчиниться Совету Несоциалистического Съезда, который в лице его Председателя Н. А. Андрушкевича пытался это сделать, а даже и считаться с ним»[1127].

Весьма широко стал трактоваться в этой связи пункт 4 «Положения о Народном Собрании», предусматривавший «ответственность» кабинета министров. Говорилось уже не о «юридической ответственности», а об «ответственности политической». А это уже, по справедливому замечанию Вс. Иванова, был прямой путь к требованиям «ответственного министерства», столь памятного по драматическим временам, предшествовавшим февральским событиям 1917 года.

В конце декабря Собрание стало все более активно заявлять о своей «самостоятельности». Развернулись споры о значении парламентской поддержки в отношении «сражающейся армии». Собрание настаивало на важности создания военно-морской комиссии, оспаривая тем самым полномочия Правительства единолично контролировать вооруженные силы. Выражая «самостоятельную» позицию, Собрание в ответ на указ Правительства о роспуске на Рождественские каникулы (22 декабря 1921 г.) закончило работу сессии, но не стало прерывать деятельность парламентских комиссий и совета старейшин.

В январе 1922 г. в Собрании на основе большинства формируется новый проправительственный «Национально-Демократический Союз» (его возглавил С. П. Руднев), призванный «привлечь на свою сторону все общественно-политические и технически-промышленные силы Владивостока и Приморья вообще, и таким образом создать поддержку данному Правительству». Правительство же, не исключавшее компромиссов, «под председательством Ефремова образовало кабинет, который назывался парламентским». На должность министра юстиции назначается генерал-майор Старковский, на должность главы внутренних дел – И. Х. Вершинин[1128].

Но при этом Правительство все чаще и чаще заявляло о необходимости усиления элементов диктатуры, укрепления исполнительной власти. Делались уже прямые, официальные указания на преемственность от Белого движения, о поддержке армии и фронта. Широко отмечались траурные даты. 27 января 1922 г. очередной номер газеты «Русская армия» был посвящен «светлой памяти генерала-лейтенанта В. О. Каппеля». А 7 февраля 1922 г., «в день двухлетней годовщины смерти Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего адмирала А. В. Колчака», в кафедральном соборе Владивостока состоялась «торжественная панихида», на которой обязаны были присутствовать как военные, так и гражданские чины. Надо отметить, что это была первая официальная панихида по Колчаку, проведенная на территории России. «Русская армия» выпустила номер, полностью посвященный памяти адмирала. Примечательно, что в нем не только приводились редкие документальные свидетельства (например, о «вызове на дуэль генералом Каппелем чешского генерала Сырового», ответственного за задержку эшелонов Колчака в декабре 1919 г., о ночном смотре 11 августа 1919 г. Колчаком 4-й Уфимской имени генерала Корнилова дивизии), но и делалась попытка выяснить причины поражения Белого дела в Сибири, проводились параллели с современным состоянием белого Приморья.

В передовой статье отмечалось: «Пример погибшего Верховного Правителя показал всем, что недостаточно одного желания идти одиноко по пути честного выполнения своих провозглашенных принципов, но нужно заставить и других так же честно выполнять эти принципы. Ведя армию вперед, руководя налаживанием Русской государственности, А. В. Колчак, к сожалению, не сумел предотвратить тылового распада. Личные интересы, народившаяся новая партийность, подчас недобросовестность и преступления – все это, творящееся вне глаз Верховного Правителя, подготовило почву, подрыло землю под стопами Колчака… Погиб Верховный Правитель. Но великая душа его с нами. С нами его заветы, его вера в правоту нашего дела, и с нами его тень с указующим перстом, предостерегающим нас от сворачивания с широкого пути Национального возрождения на узкие тропы партийности и личных интересов».

А в статье бывшего начальника Николаевской военной Академии в Омске, генерал-лейтенанта А. И. Андогского – одного из деятельных участников «переворота 18 ноября 1918 г.», прямо говорилось: «Около Верховного Правителя не было народных представителей, через которых всегда поддерживалась бы живая связь Верховной власти с недрами народной массы». Виновны были те, кто встал «преградой между ним и народной массой», те, кто «уродливо истолковывал ему всякое проявление активности со стороны общественных и народных сил, стремившихся прийти на помощь государственному строительству, им возглавляемому». Следовательно: «родившуюся осенью 1918 г. Всероссийскую Верховную Власть, воплотившуюся в сильной и честной фигуре адмирала Колчака, необходимо было прочно связать с недрами народной массы и, нет сомнения, Власть эта была бы неодолима и принесла бы спасение и возрождение России».

Таким образом, роль «связи с народом», прежде всего – через деятельность представительного органа, считалась необходимым условием для прочности власти. В условиях наметившегося противостояния парламента и Правительства подобные представления нельзя было не учитывать[1129].

24 апреля 1922 г. Правительство издало приказ № 297, охарактеризовавший не только положение армии после Хабаровского похода, но и отметивший главные, с точки зрения верховной власти, пороки военной организации, заключавшиеся не только в «пороках тыла», но и в чрезмерной, неоправданной «бюрократизации» системы управления и снабжения. «Правительство, – отмечалось в нем, – с самого начала озабочивалось громоздкостью учреждений Военного Ведомства и неудовлетворительностью организации снабжения при малочисленном составе героической Армии и считало, что это является одной из главных причин недостаточного удовлетворения материальных нужд бойцов и их семей. События последних трех месяцев и обследование этого вопроса показало, что Правительство не ошиблось в своих предположениях».

В тот же день (приказ № 294) Правительство объявило о возможном введении в крае «мобилизации граждан», возвращении к обязательной военной повинности и об упорядочении выплаты денежного содержания: «Правительство полагает, что обстановка, по-видимому, вынудит даже объявить в недалеком будущем мобилизацию граждан и решило, что не остановится и перед этим шагом во имя спасения дела национального возрождения… Правительство установит твердую шкалу, хотя бы скромного денежного довольствия, но ежемесячно аккуратно выплачиваемого».