эта книжища или нет? А то вдруг это просто легенда…

— А кто не далее как сегодня всерьез обсуждал такие вот легенды со служанками? — приподняла она брови, и я вынужденно признала ее правоту.

Селеста перевернула страницу и ахнула:

— Надо же! Такая старая книга и с такими картинками!

— Это гравюра, — вздохнула я: Эрвин научил меня разбираться в подобном, хотя бы поверхностно. — Уж тебе-то стыдно этого не знать.

— А разве оттиски делают на пергаменте? — удивилась она.

— Как видишь, делают, — кивнула я. — Эрвин мне показывал старинные гравюры в других книгах, даже цветные, правда, там они совсем маленькие, а эта… Да ты присмотрись, видно же, что буквицы прорисованы от руки, а тут…

— Да, здесь совсем по-другому, — согласилась Селеста, едва не уткнувшись носом в иллюстрацию. — Надо же…

На гравюре была изображена дама с гордым лицом (даже если художник пытался приукрасить его резкие черты, портрета красавицы у него все равно не получилось), с распущенными по плечам черными локонами, в пышном платье незнакомого фасона. Она небрежно опиралась на лапу неведомого косматого чудовища, обряженного почему-то в человеческую одежду; другой лапой оно по-хозяйски держало даму за талию. Эту композицию окружала рамка из стилизованных цветов шиповника, теперь я их узнала. Быть может, по колючим стеблям или листьям? Внизу вилась лента с надписью.

— Вот это слово не узнать сложно, — сказала Селеста, присмотревшись, — это «роза». А вот этот суффикс указывает на принадлежность к месту… ну, что-то вроде «-ский» или, раз это роза, то «-ская». Нор… норвудская роза, вот!

— А ты когда-нибудь слышала о таком месте? — спросила я.

— Нет, а ты?

— А я тем более.

Селеста перевернула еще несколько страниц, пытаясь разобрать, о чем говорится в тексте, но увы: она не знала старого диалекта, а по тем отдельным словам, которые ей удалось узнать, составить связную историю не получалось. Мелькали все те же имена, название страны или города, упоминались сестры, братья, и очень часто — кровь и роза.

А вот когда мы увидели еще одну гравюру, я невольно ахнула, совсем как Селеста недавно.

— Что с тобой? — насторожилась она, а я безотрывно смотрела на книжный разворот…

На нем была изображена та же черноволосая дама, только в платье попроще, и стояла она перед громадным деревом, нет, несколькими деревьями, чьи стволы сплелись в один! В точности как у того, что я видела в ледяном море! А под корнями, словно нарочно подчеркнутые художником, виднелись камни — деревья росли в их кругу…

— Листай дальше, — велела я, и Селеста подчинилась. — Погоди!

Тут была не гравюра, просто рисунок прямо посреди текста — непривычной формы кинжал без гарды. Что о нем говорится, мы расшифровать не сумели.

Предпоследняя гравюра изображала зимнюю ночь. Все та же дама вонзала кинжал в сердце женщины в белой развевающейся вуали, а на фоне огромной луны виднелись силуэты всадников на кошмарных конях…

— Думаешь, это нам как-то пригодится? — негромко спросила Селеста, заглянув в конец истории и обнаружив там что-то вроде традиционного «и жили они долго и счастливо».

— Вряд ли, — ответила я, — но ведьма говорила мне, что убить фею можно оружием, которое не принадлежит этому миру. Не принесенным из другого, а… как же объяснить? Знаешь, случается звездопад?

— Конечно, — ответила Селеста. — Это все равно как драгоценности отрываются от расшитого платья и падают наземь.

— Вот-вот. Только небо-то огромное, и расшито оно немаленькими камушками, — улыбнулась я. — Попадаются и куски металла, а из него можно сковать оружие! Вот им-то и можно убить фею…

— Думаешь, тут написано именно о нем? — Селеста нашла рисунок с кинжалом. — Похоже, Марлин! Смотри, тут кругом нарисованы звезды, и вот эта падает прямо на клинок… Только где нам-то добыть такое оружие?

— Такое нам и не нужно, — улыбнулась я и показала ей ножны со своим кинжалом. — Он родился в чреве огненной горы, закален морской водой и тоже, можно считать, не принадлежит надземному миру.

— Обсидиан? — узнала она, увидев клинок. — Его же очень сложно раздобыть!

— Только не под водой… хотя, конечно, и у нас он стоит недешево, — признала я. — Одним словом, ведьма уверена, что он годится для нашего дела.

— Ну конечно, теперь дело за малым — отыскать фею и прикончить ее… — вздохнула Селеста и снова посмотрела на сцену убийства. — Надо же, какая решительная дама эта… Норвудская роза! Интересно, за что ей дали такое прозвище?

— Уж явно не за красоту, скорее, за острые шипы, — честно ответила я. — А она никого тебе не напоминает?

— Я хотела спросить у тебя то же самое. Мне показалось, что она очень похожа на Герхарда.

— И на Эрвина, и на Клауса, словом, на братьев, — кивнула я. — Да и с моей тетушкой-ведьмой у нее есть что-то общее! Конечно, по такому портрету понять сложно, но…

— У этой династии фамильные черты очень хорошо прослеживаются, — перебила Селеста, — достаточно взглянуть на любой портрет в дворцовой галерее: если бы не костюмы и таблички, да не разная манера письма художников, я бы не взялась с ходу отличить, скажем, Рихарда Второго от Густава Седьмого!

— Сильная кровь, — согласилась я. — Ну что ж… даже если мы никогда не узнаем, что же приключилось с этой самой розой, у нас есть хоть какое-то подтверждение ведьминым байкам.

— Может, мастер Йохан все-таки сумеет прочесть эту историю? — предположила Селеста. — Или Эрвин, ты же говорила, он очень интересуется старинными текстами!

— Сперва его найти нужно, — вздохнула я. — Пойдем лучше, узнаем, что с мастером. Вдруг ты права, и он сможет разобрать хотя бы суть?

Времени уже прошло достаточно для того, чтобы вновь прибывшие немного пришли в себя, отогрелись, переоделись в сухое и заморили червячка.

— Как там мастер Йохан? — спросила я.

— Он пока спит. — Анна отвела глаза. — Прикажете позвать Ганса? Он вам обо всем расскажет…

— Конечно, зови, — кивнула я, и вскоре тот явился.

— Даже и не знаю, с чего начать, госпожа, — мрачно произнес он.

— С самого начала, — вздохнула я, забыв о том, что Ганс помнит меня немой. Бедняга сам потерял дар речи, но потом все-таки взял себя в руки.

— Ну, тогда, стало быть… — начал он, собравшись с мыслями. — Я видел, как сперва их высочества в лебедей обратились, а вы с госпожой Селестой за борт прыгнули. Хотел следом сигануть, вытаскивать, да меня матросы уже под руки ухватили. Сильные, мерзавцы, но я бы вырвался, если б меня свайкой по макушке не приласкали… Я, правда, скоро очнулся, вскользь удар-то пришелся, успел я головой мотнуть… Но увидел только, как лебеди улетают.

— В какую сторону? — тут же