— Не до сторон тогда было, госпожа, — покаянно ответил он. — Если подумаю, так соображу, каким бортом корабль к солнцу был повернут, но это потом. Главное, птиц и след простыл. И вас тоже. Я слышал, шлюпку спускали, но нашли только косынку госпожи Селесты.

«Верно, она дала мне ее прикрыть шею, а я, видно, небрежно завязала узел», — припомнила я. Впрочем, до косынки ли мне было в те минуты? Ну а тяжелые платья, видимо, сразу пошли на дно…

— Ну а нас, всю свиту господскую, повязали, — продолжил Ганс. — Говорил я его высочеству: не дело всего с двумя телохранителями отправляться невесть куда невесть на чьем корабле! Ну и что, что братья рядом и зять? У вас, говорю, жена молодая, а вы… Эх! Не послушал… ни меня не послушал, ни мастера Йохана — тот тоже неладное чуял, да его высочество старика только высмеял!

Он в сердцах махнул рукой.

— Похоже, ты оказался прав, — медленно проговорила я.

— Ну да… Как на берегу очутились — мигом всех в подземелье отправили. Остальные наши бойцы уж там были. Не все, правда. Некоторые по кабакам да веселым домам отправились, пока господа на морской прогулке изволили прохлаждаться, это их и спасло. И нас, — добавил Ганс, подумав. — К тому времени, как пленных пересчитали, ясно стало, что недостача имеется. Начали искать… ну, об этом парни мне потом рассказали. Ну а они не вовсе бестолковые, и хоть были уже навеселе, сумели скрыться. Опять же и девки, и всякая шелупонь кабацкая предупредили, ищут, мол… И то, парни что, столицы не знают? Их любой укроет даже от стражи, не то что от каких-то чужаков!

— Постой, ты хочешь сказать, что на наших людей охотились бойцы Оллемана?

— Его, а чьи ж еще? И еще какой-то сброд… Я потом узнал, те корабли следом за Оллеманом пристали, вроде как сами по себе — то ли торговать, то ли на ремонт встать хотели. А оказалось, на них полным-полно отборных головорезов! Не иначе, бывшие каторжники, а может, пираты, — сказал он. — Ну, пока суд да дело, пока город прочесывали, наши парни утекли задворками на дальние окраины, в самые что ни на есть разбойничьи кварталы. Там, госпожа, и воровские компании собираются, и контрабандисты, и невесть кто еще. Туда даже стража без нужды не суется, а если потребуется, так сперва уговаривается с тамошними старостами, куда можно лезть, а куда не стоит. А если серьезного преступника ловят, его свои же выдать могут, случалось и такое. Чтобы, стало быть, беспокойства местным заправилам не учинять… Гхм, простите, увлекся! — откашлялся Ганс.

— Ничего, продолжай по порядку, — попросила я. — Да присядь, что ты стоишь столбом, устал ведь…

— Благодарствую, госпожа. — Он подвинул массивный табурет и уселся. — Словом, столковались наши парни с местными жуликами да бандитами. Те тоже озаботились: кому надо, чтобы в их городе чужаки орудовали? А, скажу я вам, ночная армия числом поболе королевской гвардии будет, да раз этак в несколько. Может, не так умела, ну да супротив таких же любителей железками в узких переулках помахать — в самый раз. — Он вздохнул. — В общем, проводили наших в надежное место за городом. Потом туда же ребята из других отрядов подтянулись, набралось их с полусотни или около того.

— Всего?! — ужаснулась Селеста. — Ведь у каждого из братьев был отряд… У одного Герхарда набиралось десятка три, никак не меньше, и это не считая прислуги!

— Так пришла беда, госпожа, откуда не ждали, — мрачно сказал Ганс. — Остальные, кто уже рыбам на корм пошел, кто в подземелье сидел, вот как я. Кто ж мог предположить, что аккурат перед коронацией зятек дорогой такую подлость учинит? Но то наша вина, признаю. Не доглядели, не упредили…

— Против колдовства не много бы вы навоевали, — вздохнула я. — И что было дальше? Как вам удалось выбраться?

— Дальше все было еще хуже, госпожа, — проговорил он, понурившись. — Мы толком не знали, что снаружи-то творится. Тюремщиков южане заменили, а они с нами вовсе не разговаривали. Миску помоев сунут раз в сутки, и довольно. Только через пару дней слышим, началось: то одних уводят, то других, а там и до нас черед дошел. Ну и… вывели нас на площадь и объявляют, значит, — Ганс кашлянул, — что мы с товарищами опасные заговорщики, а мастер Йохан — вовсе колдун-чернокнижник. Его отдельно от нас держали, а тут привели… ох, какое привели, под руки тащили, он на ногах не стоял!

— Отделали старика знатно, — подала голос Берта, невесть когда проникшая в комнату вместе с Мари. — Жить-то будет, но в его годы такое…

Она покачала головой.

— Сказали, что принцы наши были вовсе не принцами, — продолжал Ганс, — а подменышами. Настоящих, дескать, давно ведьма уморила, та самая королева-мачеха, только принцесса Элиза от нее и спаслась за морем. А потом себя не пожалела, но разоблачила злое колдовство! И вот, значит, осталась единственной законной наследницей престола, воссела на него вместе с супругом и теперь вершит правосудие…

Я переглянулась с Селестой: все вышло, как мы и предполагали!

— Ну а мы, пособники и подельники, подлежим казни, — закончил Ганс. — Вояк — на виселицу, чернокнижника — на костер. Наверно, болтаться бы мне в петле со всеми вместе, да и к соломе уже факел поднесли, да только наши парни вместе с ночными бойцами кинулись нас отбивать. Ох, скажу я вам, и свалка получилась… Как мы мастера Йохана умудрились вытащить, сам не пойму, не иначе как чудом! — Он покачал головой. — Уходили опять задворками да закоулками, еще скольких-то потеряли, некогда пересчитываться было, мы рассыпались да затаились… Собрались ночью в условленном месте — южане-то ночами по нашим лесам ходить боятся, а провожатых они не сыскали. Ну, мы раны перевязали да тронулись в путь. Припасов нам немного дали, даже коней привели, сказали, сочтемся… Не самые лучшие кони, но выносливые, добрались вот…

— А почему вы сюда отправились, а не к Герхарду? — спросила Селеста. — Туда ведь намного ближе добираться, и дорога лучше!

— Так, госпожа, за старшего я оказался, других командиров успели кого прирезать, кого повесить, кто в той свалке погиб, — угрюмо отозвался Ганс. — И людей моих оказалось больше, потому как я еще когда им велел ухо востро держать! Хоть не всех потерял, только тем себя и утешаю… А еще, — неожиданно добавил он, — вот не верилось мне, госпожа Марлин, что вы утонули! После того как вы зимой в буран сюда аж от владений господина Клауса пешком дошли… И волки вас не съели, и