Лион быстро свернул в нужном направлении, борясь с искушением подняться в спальню Элис, чтобы убедиться, что она на месте и никуда не делась. Однако поступать так нельзя — это выдаст и его, и ее. Он должен сохранять спокойствие.

— Я сказал нет, значит — нет! — донесся до Лиона приглушенный дверью голос отца.

«Что там происходит?» — хмурясь, подумал он и в следующий миг распахнул дверь кабинета.

Герцог сидел за столом, пунцовый от гнева. На лбу пульсировала вена, глаза покраснели, словно у обезумевшего быка, а крупные кулаки с силой прижимали столешницу, словно он боялся, что она вдруг воспарит. По обе стороны от него, спиной ко входу, расположились тени-инквизиторы в черных балахонах.

— Явился! — вспылил герцог при виде сына.

— Добрый день, Ваша Светлость, — почтительно склонился Лион. — Прошу прощения за мою внезапную отлучку. Господа, чем обязаны?

Отец наградил Лиона раздраженным взглядом, но промолчал.

— Поступил сигнал, что, несмотря на информирование о необходимости возврата всех ранее выданных ведьм, в поместье незаконно удерживается бытовая ведьма, — ответил один из инквизиторов. — По предписанию номер семнадцать мы обязаны вернуть всех ведьм в Башню для переписи и проверки.

— Я же сказал: здесь нет никакой ведьмы! — прорычал герцог, вскакивая с места.

Лион удивленно взглянул на отца, пытаясь разгадать, что тот задумал. Инквизиторы вполне могли воспользоваться магическим поисковым артефактом: Лион не раз видел, как он работает. Тогда у Элис ни единого шанса — ее присутствие тут же обнаружат.

— Отец, послушайте, — начал Лион, но глаза герцога сверкнули безмолвным предостережением, и сын умолк на полуслове.

— Вам придется доказать, — проговорил инквизитор. — Я запущу небольшой поисковый импульс…

— В своей Башне будете импульсы запускать, а в моем доме — запрещаю! — все больше распалялся герцог. — А теперь сделайте так, чтобы я забыл о вашем существовании! Или, быть может, мне позвать рыцарей?

— Ваша Светлость, — немного растерянно отозвался инквизитор, который, судя по частоте высказываний, был у них за главного. — Это будет воспринято за бунт. Я настоятельно рекомендую вам не препятствовать нашей работе…

— Катитесь отсюда, — в сердцах предложил герцог.

У Лиона похолодело внутри. С такими разговорами они не то, что не успокоят инквизиторов, но еще и спровоцируют их на агрессию. Он срочно должен что-то предпринять, чтобы исправить ситуацию!

— Вы не можете так говорить со служителями Башни! — возмутился инквизитор, отступая на шаг к двери. — Мы пожалуемся королю!

— Да хоть богине своей жалуйтесь — мне все равно! — не унимался герцог. Обойдя письменный стол, он перешел в наступление, медленно и неотвратимо надвигаясь на враз побледневшего инквизитора. — Единственный человек, который смеет мне угрожать или приказывать — это король. А ваших служек вообще не должно быть на землях Дэвонса!

— Случай исключительный, — инквизитор продолжал пятиться, пока не уперся в дверь. В его голосе Лион не без удивления обнаружил извиняющиеся нотки. — Нам поступило распоряжение главы… Мы должны забрать вашу, то есть нашу ведьму…

— Да нет здесь никакой ведьмы, дурья твоя башка! — воскликнул герцог, и Лион мысленно присвистнул: отец оказался виртуозным вруном — он так искренне изображал праведный гнев, что даже Лион немного поверил. Кто бы мог подумать, что герцог Дэвонсский в душе актер.

— Позвольте воспользоваться поисковым артефактом, — совсем неуверенно взмолился инквизитор. — Импульс будет совсем маленьким…

— Я что похож на идиота?! — не унимался герцог. — Разрешить вашему «маленькому импульсу» поломать установленную далеким предком редкую магическую защиту своего дома? Нет уж. Убирайтесь.

На протяжении всей беседы Лион не ослаблял бдительность, готовый в любой момент броситься на выручку отцу, но его помощь так и не пригодилась: герцог без труда осадил инквизиторов, и теперь с видом победителя наблюдал, как люди-тени торопливо покидали его кабинет.

— Я это так не оставлю! — дрожащим не то от возмущения, не то от страха голосом проговорил инквизитор и, уже шмыгнув за дверь, добавил: — Всего вам доброго.

— Смотрите, чтоб вас волки в лесу не сожрали! — напутствовал герцог, и, едва дверь за инквизиторами закрылась, вперился в сына раздраженным взглядом.

— Что тебе понадобилось посреди ночи в графстве семьи Виторио? — хмуро поинтересовался он, и Лион понял — пришла его очередь получать выволочку.

— Граф Филипп прислал тревожное письмо. Я должен был принять меры, — как можно спокойнее отозвался Лион. Он знал: хоть сам герцог Теодор отличался буйным нравом и вполне мог выйти из себя на ровном месте, от других он требовал умения себя контролировать, не теряя лица даже в самой непростой ситуации.

— Я так полагаю, предпринятые тобой «меры» и стали причиной их визита? — герцог кивнул в сторону двери, и его губы под пышной щеткой усов превратились в тонкую полоску, выдавая недовольство.

— Полагаю, так и есть, — проговорил Лион. Он не собирался врать и изворачиваться. Ответственность, о которой так любил говорить отец, для него не была пустым звуком. Он прекрасно осознавал риск, на который пошел, вступившись за Фила, однако по-другому поступить не мог.

А еще Лион понимал, что никакие объяснения не удовлетворят отца, не смогут смягчить его гнев. Однако больше, чем очередная порция презрения от строгого родителя, Лиона заботила одна рыжая ведьма. В другие дни в это время у нее были занятия с герцогиней.

— Матушка сейчас с Элис? — спросил Лион.

Отец хмыкнул и, отвернувшись к окну, проговорил сквозь зубы:

— Матушка с утра уехала к графине Мадлин. На неделю.

Это плохо, очень плохо, подумал Лион: получается, Элис осталась без присмотра. До этого момента он был спокоен, потому что знал — в его отсутствие герцогиня присмотрит за рыжим бедствием, а теперь выходит… Выходит, если бы не заступничество отца, быть беде. Но Лиону казалось, что герцог — последний человек, который пошевелит хоть мизинцем ради сомнительного мероприятия под названием «спаси бедовую ведьму». Признаться, Лион никогда еще не чувствовал себя таким растерянным. Что происходит?

— Тогда где сейчас Элис? — спросил Лион.

— Вспомнил! — фыркнул герцог и, повернувшись, наградил сына недовольным взглядом. — Было бы неплохо, прояви ты больше внимания к дамам сердца! А еще лучше сосредоточиться на одной. Тогда в голове останется место и для действительно важных мыслей.

Лион никак не мог сообразить, о каких дамах сердца идет речь. Было бы понятно, если бы герцог догадался о его чувствах к Элис — слишком часто Лион позволял себе неосторожности, чтобы это укрылось от отца. Но о каких еще дамах сердца он говорил? Неужели…

— Марго? — спросил Лион. — Почтила нас своим визитом?

— Скорее осчастливила отъездом, — отозвался герцог и, отойдя от окна, уселся за стол. — И заодно прихватила с собой твою сердечную проблему