и сразу же отвернулся. Тошнотворный комок подступил к горлу, одного взгляда было достаточно, чтобы понять главное – рассчитывать на Лейтфрида больше не стоит!

Неведомая сила, беспощадно кромсавшая тела людей, теперь настигла и его. Как же так, расстроился Вадим, за что?! Конечно, полковник не был ангелом, но и такого ужасающего конца вряд ли заслуживал. Горькое чувство всепоглощающей несправедливости перехватило дыхание. Только сейчас Вадим по-настоящему осознал, как много сделал Лейтфрид для их спасения и, оставшись без его поддержки, они вряд ли смогут кому-то что-то объяснить, а тем более доказать. Другой вопрос: нужны ли здесь кому-нибудь их объяснения?

Немного справившись с эмоциями, Вадим подумал, что неплохо бы найти и взять пистолет. Собрав остатки самообладания, он встал и шагнул вперед, таиться больше не имело смысла. Чутье подсказывало, что защиты от рокового удара попросту не существует. Стараясь не фиксировать в сознании никаких подробностей открывшейся ему картины, он поискал взглядом оружие. Неведомое зло уничтожало только живую плоть, но с такой энергией, что одежда жертвы зачастую превращалась в бесформенное рванье. Вадиму повезло, рукоятка пистолета торчала из окровавленного месива и сама просилась в руку. Он взял оружие, тщательно обтер его травой, продолжая тем временем размышлять над превратностями судьбы, и тут его осенило.

С момента аварийной посадки они ни разу не вспомнили про индикаторные трубочки, не до того было. Подавив желание немедленно сунуть руку в свой нагрудный карман, Вадим еще раз осмотрел место гибели полковника. Он быстро нашел то, что искал. Превозмогая отвращение, Краснов дотянулся до измочаленной одежды и, откинув залитый кровью клапан, извлек цилиндрик, принадлежавший Лейтфриду. Ткань еще не успела пропитаться, и он был абсолютно чист. Вадим глянул на его прозрачный колпачок. В ночи зеленые и красные риски горели ядовитыми огоньками, а в центре вместо обычного числа светился недвусмысленный прочерк…

8

Смириться с новым пророчеством было нелегко. Зато теперь они выяснили суть индицируемых трубочками чисел – это был своего рода остаток жизненных сил, по истечении которых им неизбежно предстояло разделить участь Лейтфрида. Узнав о том, что случилось с полковником, Глен даже украдкой всплакнула.

Больше всего угнетало то, что числа, по-видимому, являлись некими собирательными, абстрактными и непонятно от чего зависящими значениями. Как остановить или хотя бы замедлить обратный отсчет?! Почему при возвращении на Землю каждый из них потерял сразу около десяти единиц? На индикаторе Вадима сейчас обозначалось сорок два балла, у Глен – тридцать три, а у Келли и вовсе только одиннадцать. За что им выпала такая доля? В чем и перед кем они провинились? Как добиться справедливости?

Решение проблемы таилось где-то за гранью человеческого понимания, а значит, чтобы получить ответ, требовалось сделать что-то невообразимое, что-то противоречащее логике и здравому смыслу, или, на худой конец, попросить чьей-нибудь помощи. Правда желающих помочь пока видно не было…

В падающем из окна лунном свете комната, в которой Вадим устроился на ночлег, представлялась таинственной пещерой, начиненной опасными ловушками. Келли и Глен расположились в соседней спальне этого небольшого и, как поначалу казалось, заброшенного хозяевами дома. Он стоял на отшибе, был неухожен и вообще смотрелся безжизненно. Кроме того, Вадим, пользуясь своими знаниями, без труда вскрыл кодовый замок и блокировал сигнализацию, а ведь с тех пор как он покинул Землю, прошло более трех лет! По инструкции системные пароли менялись каждые полгода, получается, электроника дома не обслуживалась все это время. Надо сказать, что и внутри дом не отличался жизнерадостностью. Мебель почти отсутствовала, тяжелые пыльные шторы прикрывали окна, но самое печальное то, что нигде не оказалось не только приемника или телевизора, но даже завалящего телефонного аппарата. Рачительные хозяева вывезли все предметы, имеющие хоть какую-то ценность.

На этом фоне большой, набитый свежими продуктами холодильник выглядел совсем дико. Судя по датам на этикетках, загружен он был примерно трое суток назад, следовательно, некто собирался просидеть здесь безвылазно как минимум неделю, но ему что-то помешало или он передумал.

Соблюдая необходимые меры предосторожности, они по очереди приняли горячий душ, постирали и высушили в экспресс-машине свою одежду, затем в полутьме наскоро поужинали и лишь далеко заполночь легли спать.

Вадим долго ворочался на древнем скрипучем диване, эмоции не давали ему расслабиться, хотелось немедленно получить ответы на все вопросы, а главное – добиться отмены неизвестно кем вынесенного приговора.

Наконец усталость взяла верх – он задремал. Но успокоение не пришло, разгоряченный мозг продолжал с кем-то спорить, выдвигать новые версии, упрекать за непонимание и требовать сочувствия. Из темноты стали появляться серые полупрозрачные люди, они гневно бросали ему в лицо какие-то фразы. Вадим никак не мог разобрать слов. Вскоре он догадался, это были поселенцы с Теллуры. Оправдываться не имело смысла, он приготовился терпеть до конца, и вдруг среди безликих силуэтов возникла Николь. В ее глазах не было ни злобы, ни укора, только печаль. Вадим что-то крикнул, дернулся в ее сторону, а она неожиданно сгорбилась, высохла, превратилась в укутанную саваном старуху.

«Нежилец…» – услышал он и очнулся от забытья. В коридоре мелькнул тусклый огонек, огромная кривая тень проползла по стене. Еще плохо соображая, Краснов вскочил, бросился к дверям. Удар пришелся по касательной. Вадим потерял равновесие и отлетел обратно к дивану. Не пытаясь подняться, он на карачках снова выполз в коридор. Возле стены, потирая ушибленное плечо, сидела Глен.

– Чтоб тебя, – выдавила она.

– Это ты… – глупо хлопая глазами, уточнил он.

– Нет! – шикнула Глен, махнув рукой в направлении кухни.

Вадим повернулся и обомлел – в дверном проеме был отчетливо виден маленький, трепещущий огонек.

– Что это?

– Не знаю, ты старуху видел?

– Старуху?

– Я говорю недостаточно внятно?

– Наверное…

– Что «наверное»?

– Наверное, видел.

– Если бы ты меня не сшиб, я бы ее догнала…

– Неизвестно что лучше… – буркнул Вадим, вспомнив свой кошмар. – Пойдем, посмотрим.

Он помог Глен подняться. Держась за руки, они медленно пошли на свет. В кухне на первый взгляд ничего не изменилось, лишь на столике возле моечной машины появился оплывший до полного изнеможения огарок старинной свечи…

Если бы здесь вдруг оказался зажженный фонарик, управляемый через Всемирную Паутину – это произвело бы на них меньшее впечатление. Но от желтенького пламени, колеблющегося над потерявшей форму маленькой парафиновой горкой, веяло каким-то средневековым ужасом.

– Где старуха? – подавив эмоции, спросил Вадим.

– Могут здесь быть потайные ходы? – не ответив, поинтересовалась Глен.

– Откуда я знаю?

– Ты же специалист по домам… – нервно сказала она, обшаривая стенные шкафы.

– Я программист, а не строитель!

– А как узнать?

– Был бы хоть какой-нибудь завалящий комп… – с тоской протянул Вадим. – Можно было бы отсканировать установленную конфигурацию…

– А без компа?

– Только методом «научного тыка».

– Ну?

– Что «ну»? На это потребуется несколько часов.

– Ты куда-нибудь спешишь?

Вадим промолчал, да и что он мог сейчас сказать? Никаких мыслей относительно дальнейших шагов у него пока не имелось. От средств массовой информации они были по-прежнему отрезаны, собственно, как и от средств связи. Полная блокада. Хорошо хоть с едой проблем не возникло, иначе бы вообще – «труба»!

– По-моему, старуха мне приснилась, – неуверенно сказал он.

– Угу, – хмыкнула Глен, – а свечка снится до сих пор…

– Ерунда какая-то! – разозлился Вадим. – Может, это Келли зажгла? Иди, спроси ее.

– Я тоже видела старуху, – с нажимом произнесла Глен. – И тоже, поначалу, решила, что это сон! Она разговаривала со мной…

– Да? О чем?

– Ничего обнадеживающего…

– Жаль…

– Пойдем отсюда.

– Нужно свечку потушить, – напомнил Вадим. – Пожара нам только не хватало!

– Туши.

– А вдруг?

– Что?

– Не знаю! – он поплевал на пальцы и поднес их к фитилю.

Глен одобрительно кивнула и крепко вцепилась в его плечо, словно надеялась вырвать из лап неведомого монстра.

Однако ничего не произошло. Тоненький дымок заструился и тут же растаял в воздухе. Вадим ощутил болезненный укус от несостоявшегося ожога. Все было крайне натурально, никакой мистики.