как согласилась, просто что-то внутри нее твердило: «Согласись! И больше никогда его не увидишь!» И она тихо произнесла: «Хорошо», и вот уже сидит за столиком у окна, старается не обращать внимания на бешено стучащее сердце и вести себя холодно, как и подобает с таким мерзавцем, как Уилл.

Тот, в свою очередь, даже не удивился, что Хейли пошла с ним. Он был уверен не только в себе, но и в своей способности убеждения, на которую уже много раз повелась не одна девушка.

Он заказал себе кофе, хотя время близилось к ночи, а Хейли выбрала сок, на что Уилл лишь улыбнулся и уставился на нее внимательным, изучающим взглядом. Хейли ненавидела себя за впечатлительность, из-за которой она краснела в любой неловкой ситуации. Весь вечер румянец не сходил с ее бледных щек, а Уилл лишь наслаждался тем, как неловко себя чувствует Хейли в его присутствии. Это просто не могло не навести на мысли о том, что у этой хрупкой девушки все еще остались к нему чувства. Те самые чувства, пронесенные через боль и предательство, отчаяние и ненависть, через то, чего Хейли никогда в жизни не испытывала ярче, чем сейчас.

– Ну что ж, – Уилл сложил руки в замок и поставил их на стол, – я многое узнал, но все равно спрошу. Как твои дела?

Хейли чуть не поперхнулась соком, которым так не вовремя решила утолить жажду. Она откашлялась и нахмуренным взглядом посмотрела на него.

Задушевный разговор старых друзей у них явно не получится, но и если Хейли будет говорить грубо, не желая отвечать на вопросы, получится, что она зря пришла сюда, потратив свое время и нервы на этого человека, которого она хотела бы видеть в самую последнюю очередь.

– У меня все отлично, – опустив взгляд на свой стакан и попытавшись скрыть свою злость и больше походить на равнодушного человека, ответила Хейли.

– И все? – делано удивился Уилл, хотя он прекрасно знал, что эта девушка не будет с ним откровенничать. – А не хочешь рассказать мне про Криса?

– У него тоже все отлично, – сжав кулаки под столом, нарочито спокойным голосом произнесла она. – Еще что-то?

– Разумеется, – растянулся в нахальной улыбке Уилл и откинулся на спинку деревянного узорчатого стула. – Я хочу знать, о чем ты думала, чего хотела и о чем мечтала. Пока была в детдоме.

Хейли прикрыла на секунду глаза, чтобы успокоиться и уверить себя в том, что Уилл лишь хочет разозлить ее, и, с трудом поборов желание встать, плеснуть сок в это наглое лицо и уйти, Хейли улыбнулась и медленно ответила таким же тоном, каким был задан вопрос:

– Я думала о том, как сильно тебя ненавижу.

– Замечательно! – усмехнувшись, воскликнул Андерсен. – Это то, что я хотел услышать. Еще. Скажи мне еще что-нибудь.

– Я скажу, – нервно сглотнув, ответила Хейли. – Я скажу. Когда ты ответишь на мои вопросы.

– Даже так? – удивился Уилл, хотя лицо его не выражало удивления. – Хм. Ну, спрашивай. Думаю, тебе много чего хочется узнать.

– Почему ты не взял нас под опеку? Почему бросил там? И почему сейчас сидишь с таким наглым лицом, будто ни в чем не виноват? – уже не скрывая злости и гнева, быстро заговорила Хейли, будто боялась, что вот-вот забудет что-то важное, о чем хотела спросить. – Отвечай!

Тяжелый усталый вздох сорвался с губ Уилла, и он отвернулся к окну, сложив руки на груди. Сердце Хейли тревожно трепыхнулось. В какой-то момент ей показалось, что на этом равнодушном лице впервые за весь вечер она увидела настоящие чувства. И не просто чувства. На одну секунду, на одну так много значащую секунду ей вдруг показалось, что на его лице отразились и вина, и боль, и даже грусть.

Но Уилл снова повернулся к ней.

В черных глазах блеснула усмешка, а губы скривились в ухмылке.

– Даже не знаю, как ответить, – проговорил он. – Почему? Я скажу тебе почему. В детстве ты смотрела на меня восхищенным взглядом, была влюблена меня. По-детски. Так наивно. Это было мило, честно. И мне это нравилось. Ты была такая маленькая и беззащитная, на какое-то время мне даже показалось, что я испытываю к тебе нежные чувства. Но ты ведь не знала, что на самом деле, в глубине души мне было плевать на все это: и на твои рисунки, и на твой восхищенный взгляд.

Он замолчал, словно хотел полностью насладиться произведенным эффектом. И хотя Хейли держалась изо всех сил, Уилл знал, что она с трудом сдерживает слезы, а ее нижняя губа, так неловко прикушенная в порыве отчаяния, вызывала в нем еще большее желание не только услышать о настоящих чувствах, но и увидеть их.

Он наклонился над столом и приблизился к Хейли, которая теперь замерла, боясь пошевелиться.

– Ты ждала меня каждые выходные. Знаешь, как меня раздражало напоминание отца о том, что скоро нужно ехать к вам? Меня интересовала только моя жизнь, моя карьера, руководство компанией. Отец скоро должен был передать мне управление, а тут ты со своей детской влюбленностью. Честно. Я просто не знал, как от тебя избавиться, как бы мне ни льстило это.

Больше не в силах себя сдерживать, Хейли отвела глаза и отчаянно искала, за что бы зацепиться взглядом.

– Я не обязан был брать вас под опеку, – пожал плечами Уилл, с довольной усмешкой заметив, как изменилось лицо девушки. – Ты мне никто. Почему я должен был заботиться о тебе?

– А как же Крис?! – выкрикнула Хейли, не обращая внимания на других посетителей кафе, которых, впрочем, было не так уж и много. – Он же твой брат! Как ты мог?

– Я не обязан заботиться о вас, – медленно и отчетливо повторил Уилл. – Тем более этот Крис… Наглец. Даже в детстве он меня раздражал. Сколько в нем гонора и ни капли уважения к старшему брату.

– Да за что тебя уважать? – не смотря на него, прошептала Хейли. Глухо, будто самой себе. – Неужели ты не понимаешь? Мы были одной семьей, а ты просто… Просто избавился от нас.

– Как ты точно умеешь подбирать слова, – одобрительно покачал головой Уилл, задумчиво потерев подбородок, и внимательно посмотрел на Хейли. – А знаешь, ты очень изменилась. Очень.

Его взгляд скользнул ниже, по напряженной шее, по выпирающим ключицам, по хрупким плечам, и лицо Хейли тут же залилось новым румянцем. Она резко поднялась, из-за чего стакан с соком чуть было не перевернулся, но Уилл ловко поймал его.

– Уже уходишь? – спросил он, продолжая нагло разглядывать девушку.

– Не могу на тебя