Запыхавшаяся Несса ворвалась в кабинет со словами.

- Госпожа Каталина, госпожа Каталина, там это…там мужики из Ближнего пришли.

Что там ещё такое приключилось? Что ещё умудрился натворить Степан. А то, что это связано с деревенским старостой, я совершенно не сомневалась.

- Несса, позови Касьяна и остальных. Я сейчас спущусь.

- Я тоже пойду с Вами.

Белослав встал со стула и первым вышел из кабинета.

В большой гостиной меня уже ждала нянюшка, а со стороны кухни спешили Касьян и Гурий.

Все вместе, большой толпой, мы вышли на широкое крыльцо дома. У нижней ступеньки жались друг к другу семеро мужиков.

Я вышла вперёд.

- Здравствуйте, люди добрые. С чем пожаловали?

Мужички заволновались и вытолкнули вперёд того, что постарше. Он мял в руках шапку, не поднимая глаз от земли.

- Да, что случилось-то?

Мужик отвесил глубокий поклон.

- Не гневайтесь, госпожа баронесса, видят Боги, не виноватые мы перед Вами.

- Да, что у вас

Я шагнула ближе к мужичку. Он отшатнулся, отступая на шаг назад. Подалась назад и толпа, стоящая за ним. А потом вдруг все разом опустились на колени.

- Мы вдвое больше работать будем, только не отдавайте нас барону Мерзякину!

Мужики чуть не плакали.

- Да, кто вам такое сказал? Никому я вас отдавать не собираюсь. Вы мне самой нужны, усадьбу возрождать!

- Так то все Степан, староста наш. Прилетел вчерась вечером, как оглашенный, накричал, что баронская дочка нас Мерзякину отдает, а у того, все знают, холопы долго не живут, то запорет, то голодом заморит. Собрал Степан все вещички, жинку свою с дочерью, и ночью, по тёмному, полями ушёл! Не хочу, говорит, с вами вместе погибать!

Вот это — новость! Сбежал, значит, Степан со всем наворованным добром!

А про женишка моего, барона Мерзякина, нужно поподробнее узнать. Не зря у меня от одного упоминания его имени мороз по коже.

Я подошла к разговаривавшему со мной мужику.

- Вставайте, вставайте. Никому я вас не отдам. Только и мне ваша помощь нужна, -приговаривала я, помогая ему встать.

- Да мы, да, госпожа баронесса, мы на все готовы! Только как без старосты то теперь.

Я обернулась, ища глазами Белослава. Парень, оказывается, все это время стоял рядом со мной, а я и не заметила его молчаливой поддержки.

- Белослав, ты же отцу помогал? Разбираешься во всем этом? Будешь старостой Ближнего.

Видимо, никто не ожидал от меня такого решения, в первую очередь, и сам Белослав. В первую секунду он даже растерялся, но быстро взял себя в руки.

- Ваше желание, для меня закон, госпожа Каталина. Рад буду служить вам!

Он слегка поклонился мне.

- Ну, так принимайте дом старосты в личное пользование и всю деревню под своё руководство. Даю вам день, со всем разобраться, завтра, после обеда, жду подробный отчет. И не забудьте рассчитать посадочные площади и количество семян. Насколько я помню, у Ближнего всегда стахис сажали?

- Его, родимого. Лучшие урожаи с наших полей собирали! - осмелевший мужичок даже несмело улыбнулся мне щербатой улыбкой.

- Вот и ладненько! Нужно заново поля засеять да урожай собрать. Иначе все вместе в услужение к барону Мерзякину пойдём, и я вместе с вами!

Мужики зашептались между собой, потом вразнобой заговорили:

- Можете на нас положиться!

- Да мы такой урожай соберём!

- День и ночь работать будем, только не к Мерзякину!

- Вот и хорошо. Если у кого мысли имеются, как нам всем на ноги встать и лишнюю копейку заработать, милости прошу, я всегда вас выслушаю, а если дело, действительно, денежное, то и подарками одарю.

Повернувшись к Белославу, сказала:

- Что ж, господин староста, принимайте деревню!- и протянула ему руку для рукопожатия, подтверждая всю серьезность своих намерений.

Белослав аккуратно пожал своей широкой ручищей мою ладошку, поклонился и, подойдя к мужикам, заговорил с ними.

Если честно, я была даже рада такому повороту событий. А так и от Степана избавилась, и нового старосту нашла.

Я ведь ни на минуту не верила, что вороватый Степан когда-нибудь предоставит мне правдивый отчет. Да и деньги возвращать он, конечно, не собирался.

Я всё гадала, что мне с ним делать дальше, как отстранить его от власти, а он просто сбежал, решив все мои сомнения.

В Белослава я верила, если что, ему отец поможет, даст совет, как с деревней управляться. Семья у них хорошая, дружная. Я теперь за Ближнее спокойна.

Вот только со старостой Дальнего я пока так и не увиделась, а, судя по тому, что я видела, проезжая через эту деревню, положение там ещё хуже, чем в Ближнем. А значит, пора и туда наведаться!

Белослав с деревенскими мужиками уже давно скрылись за воротами усадьбы, а я снова собиралась в дорогу. Нянюшка, конечно, со мной.

- Ох, загоняла я тебя совсем! - повинилась я перед ней.

- Может, дома останешься? Я сама управлюсь, здесь, вроде совсем недалеко, хоть и Дальнее. До Озёрного намного дальше оказалось.

-Да что ты! - отмахнулась она.

- Мне же только в радость - видеть, как в людях надежда просыпается, и всё благодаря тебе! Вся в мать! Ведь это она, пока жива была, поместьем руководила, барон только для виду с ней рядом стоял. И всё, как ты, сама по деревням ездила, с мужиками беседы вела. Уважали они её шибко, любили!

Тогда понятно, почему поместье в упадок пришло. Нет в папеньке хозяйственной жилки. Так всю жизнь за женой и прожил, а как её не стало, растерялся, видно. До сих пор в себя прийти не может.

Обеда мы дожидаться не стали. Мина уже собрала нам в дорогу знакомую корзинку. По пути перекусим немного. У меня сейчас не то, что день, каждый час на счету. Недаром говорят, что весной один день весь год кормит!

Ехали уже знакомой дорогой, добрались быстро. Я уже стала привыкать к такому способу передвижения. Вроде даже укачивать меньше стало.

Дальнее вновь поразило меня своим убогим видом. Серые, словно припорошенные пылью дома, серые худые лица жителей. Дом старосты мало чем отличался от остальных домов. На покосившееся крылечко вышел нечесаный бородатый мужик в рваной рубахе.

И это староста? Понятно, почему деревня в таком убогом состоянии. Чем-то этот мужичок напомнил мне моего папеньку, который спящим принцем дрыхнет теперь в малой гостиной. Видимо, тоже хозяйственник никудышный.

Выбравшись из кареты, я подошла к мужику.