Дедушка, по воспоминаниям моего брата Николая «крепко держался за денежку», в отличие от моего отца, отдававшего, отрывая от многодетной семьи, зерно на посев коммунских земель, когда «коммунары» все проели и разбежались.

Сейчас некоторые умники (Кончаловский «Андрон») сетуют, что российские крестьяне, в отличие от европейских, не ценили деньги, такой, мол, у них менталитет. Настоящие крестьяне ценили деньги всегда, как и все люди. И не только, чтоб лучше питаться, одеваться. А как инструмент, с помощью которого дело можно развить. И деньги крестьяне знали только заработанные руками или головой, смекалкой. «Пролетарский писатель» А.М. Пешков героем считал проматывающего деньги Челкаша, а не скаредного крестьянина, копившего по привычке даже украденные деньги.

Это комсоветы вырастили малохольных иждивенцев, ждущих от правителя, правительства подачку. Поэтому я с глубоким уважением гляжу не дедушку, с единственной фотографии, а он сурово, но с хитрецой смотрит на меня до сих пор.

В списке «подкулачников» — в основном младшие братья или сыновья «кулаков», а также молодые, сноровистые, с потенциальной возможностью разбогатеть по своей сметливости, старательности, по наследованию выгодной специализации от предков. «Подкулачников» не расстреливали, не ссылали (наверное, специально комсоветами лицемерно придуманный способ для замазывания отчетности, хоть графа — не расстрел, а люди исчезали и в этом случае безвозвратно), не конфисковывали имущество. Им давали такое твердое задание (поэтому еще их называли «твердозаданцы») по сдаче продукции государству и налогам, что или бросай крестьянствование или вступай в колхоз (если тебя примут), отдавая лошадей, скот, машины. И никакой самостоятельности. Вот так и не иначе.

Многих из списка я знал.

У братьев Новиковых Алексея и Александра Савватеевичей, исключительно скромных, с доброй улыбкой в глазах, абсолютно непьющих, были золотые руки. Алексей Савватеевич лучше всех в деревне катал (валял) валенки. Александр Савватеевич был наделен способностью к техническому изобретательству. Только у него был колодец с необычным деревянным шестеренчатым механизмом подъема воды. В колхоз он не вступил, а работал в Пачинской МТС. Каждый день ходил туда пешком (8 км) и обратно (8 км). У Алексея Савватеевича сын погиб в ВОВ. С его внуком Леней (Грунин — по матери) я сидел на одной парте в 1 и 2 классах. Маленький, смирный как девочка, не дрался, не баловался. Как он устроился в этой жестокой жизни, не знаю? У Александра Савватеевича все трое детей (2 дочки и 1 сын) получили образование, кто педагогическое, кто медицинское и, конечно, своевременно уехали из деревни. Его жена Васса в колхозе не работала. И как-то и на улице особенно не появлялась. Ее сестра, бывшая монахиня Паша обслуживала по церковному обряду в избах хозяев всех жителей деревни — крещение, отпевание и т. д. Помню в засуху 1946 (или 47?) года она устроила молебен у зернового поля колхоза (по желанию колхозников, конечно). Весь народ, в том числе и мы ребятня, были там. Секретарь парторганизации И.Д. Колосов разгонял, запрещал молиться, но народ не отступился. Надо отдать должное Ивану Дмитричу, что он не сообщил никуда, иначе бы Паше не поздоровилось.

Вообще все Савватеевичи отличались трудолюбием, трудоспособностью, скромностью, высокими моральными качествами.

Новиков Аким Михайлович, основатель большой самостоятельной и состоятельной семьи, о которой я уже писал, в частности, (о сыне Максиме и внучках) был отнесен к подкулачникам, так как организовал, можно назвать, цех по производству саней, сох, грабель, вил и другого крестьянского инвентаря. Этот «цех», лучше сказать остатки использовали и в колхозе, но затухли без личной заинтересованности и ответственности.

«Подкулачники» братья Колосовы Михаил и Максим Харитоновичи (их добротные дома еще долго стояли в мое время) построили мельницы (ветряную и паровую) и маслобойный завод, которыми худо-бедно еще пользовались мы все в колхозное время. Братьев я уже не знал, но их потомков знаю прекрасно. Петр, Елена и Иван Максимовичи. Об Иване я расскажу позже. У Петра Максимовича был необычный дом, стоял к улице безокошечной стеной, все было закрыто от постороннего глаза. Его женой была дочь Андриана Осиповича, внучка Осипа Кирилловича (хозяев кузницы) — вот как все переплелось. С детьми Елены Максимовны я рос и мужал. Особенно мне нравился Семен, уехавший после флотской службы в Краснодарский край.

«Подкулачник» Новиков Иван Моисеевич (1898 г. рождения) погиб в бою под Витебском в 1944 г. Мимо его светлого, обшитого тесом дома в верхнем конце я проходил тысячи раз. В нем одиноко жила его вдова «Катя Мосина», как звали ее в деревне, добрая, работящая женщина.

О «подкулачниках» Вахрушеве Иване Макаровиче (сыне «кулака») и Новикове Тимофее Митрофановиче (брате «кулака») я уже писал. У Тимофея Митрофановича, кстати, было прозвище «евангелист». Наверное, за особую религиозность. Да, были основания у людей самостоятельных быть особыми.

«Подкулачник» Шатов Иван Парамонович (1903 г. рождения) скончался в госпитале Волгоградской области в 1943 г. (с формулировкой в «Книге памяти» — «умер от болезни»). Его трех дочерей, скромных, работящих, спокойных, красивых, круглолицых, с большими умными голубыми глазами, я хорошо знаю. С младшей Анной вместе учился с 1 по 7 класс. У Анастасии (Таси), жены Вахрушева Петра Емельяновича, мы неоднократно ночевали во время приездов на родину в последние годы, когда близких родственников у меня в деревне не осталось. Тася, много лет (до пенсии) работавшая дояркой, очень заинтересованно и с глубоким пониманием разговаривала со мной о реформах, о новой жизни. Сейчас осталась одна, Петр Емельянович, фронтовик израненный, умер. Их сын, образованный, живет в Кирове. Часто навещает мать. Но жить в деревню он, конечно, не приедет… Анна с семьей живет в Туже.

«Подкулачник» Колосов Дмитрий Федорович, полагаю, брат Колосова Ивана Федоровича, жившего в мои годы возле конторы в добротном доме.

«Подкулачник» Машкин Иван Федорович, уже старый в мои годы, жил на отшибе возле Колосовского озера. Возможно, несколько нелюдимый, но плохого о нем ничего сказать нельзя. Дом его, прочно сработанный твердо стоял и без хозяев уже в 90-е годы.

О «подкулачниках» Куликове Василии Дмитриевиче и Шатове Михаиле Трофимовиче никаких сведений у меня, к глубокому сожалению, нет. Наверное, они уехали из деревни вскорости после получения «твердых заданий».

Итак, о большинстве, «кулаков» и «подкулачников» мне удалось собрать абсолютно достоверные материалы, которые неопровержимо свидетельствуют, что это самые находчивые, трудолюбивые и трудоспособные, сметливые, предприимчивые, самостоятельные российские крестьяне, определявшие тогда естественный прогресс экономики, а тем самым и жизни в нашей деревне Вынур. Определяли бы и дальше его на многие годы. Они — ее цвет. Из них получились бы отличные фермеры не хуже европейских.

Эти «кулаки» и «подкулачники» были те крестьяне,