– Выходите.

– Куда? – невольно вырвалось у Тимофея, и он посмотрел на Земфиру.

Лицо девушки стало испуганным, глазенки широко раскрылись. Воропаев невольно отвернулся, подумав о том, что точно так же нелепо он и сам смотрит на сержанта. За прошедшее время они уже привыкли к тесной камере, в какой-то степени успели даже обжить ее, и всякий новый поворот судьбы – даже всего-то навсего распахнутая дверь, за которой неясным призраком маячила воля, – виделся им нешуточной угрозой. В углу камеры как-то попривычнее.

Сержант усмехнулся:

– А куда же вас могут вывести? Конечно же, на расстрел. Попрощайтесь сейчас друг с другом, но только коротко, без плача и без криков, а то начальство будет ругаться. И к выходу!

Шутник, мать твою!

Возможно, что в эту самую минуту ехидная душа толстого сержанта надрывалась от приступов хохота. Однако Тимофею было не до смеха. Милицейскому юмору следовало соответствовать и дать понять, что шутка пробрала до самых кишок.

– А мешки на голову будете надевать? – серьезно поинтересовался Тимофей.

На какую-то секунду сержант задумался, собираясь с ответом. После чего сказал:

– Боюсь, что не получится. Последний мешок списали на прошлой неделе. Оказался весь в дырках от пуль. Но глаза можем завязать.

Прямо дурдом какой-то!

Воропаев поднялся, потянув за собой растерянную Земфиру. Следовало бы как-то приободриться, улыбнуться, но сверкать зубами не хотелось, не тот случай.

– Ну, чего вы приуныли? – радостно вопрошал сержант. – Люблю, когда вокруг все смеются.

По его жизнерадостной физиономии было понятно, что поводов для веселья у него было немало.

Коротенький коридор уперся в узкую металлическую дверь – весомая преграда, отгораживающая мир свободных людей от кандидатов в узники. Преодолели они это препятствие легко – дверь разок скрипнула на несмазанных петлях и успокоилась. А вот далее задышалось вольнее. Даже воздух как будто бы стал чище, не таким затхлым, как тот, что оставался за спиной. На одной из стен даже висел легкомысленный плакат с девицей в короткой юбчонке. Бумага по краям покоробилась, а в углу (надо думать, шутки ради) кто-то крупными буквами написал «Фирма «Досуг» – имеются девушки на любой вкус», и здесь же приписан контактный телефон (надо полагать, номер дежурного оперативной части). Что поделаешь, реклама – двигатель прогресса. Вряд ли милиционеры обращали внимание на этот плакат, висевший здесь, видимо, с доисторических времен: намозолив глаза, он воспринимался ими столь же привычно, как стены отделения, выкрашенные по чьей-то прихоти в ярко-красный цвет.

Забавно, право!

Впереди еще одна дверь, на сей раз деревянная. Выглядит вполне цивильно. Она натолкнула на мысль о доме. Тимофей подумал о том, что страшно соскучился по тем тридцати двум квадратным метрам жилой площади, что оставил за тысячи километров отсюда.

Дверь деревянная, а вот находиться за ней может какой-нибудь твердолобый майор с густыми бровями, сведенными к переносице. Когда дверь распахнулась и сопровождавший сержант подтолкнул их вперед, Тимофей понял, что почти не ошибся: за столом действительно сидел майор. На его лице застыло откровенное недовольство, словно из его рук только что выдернули кружку пива. Вот, правда, вместо густых бровей у него были тонкие белесые ниточки. А на свободном кресле, закинув ногу на ногу, сидел располагающего вида молодой человек. Его присутствие и раскрепощенная поза, с которой он держался в милицейском кабинете, зародили в душе Воропаева неприятный стойкий холодок.

– Вот, – невесело буркнул майор, – поступаете в распоряжение товарища…

– Михаила Викторовича, – перебил его человек в черном костюме, легко поднявшись. – Ну что, пойдемте? – живо предложил он.

– Куда? – удивленно протянул Тимофей.

– Поедем в аэропорт. Отправляемся в Москву.

– Без сопровождения?

Михаил Викторович продолжал источать обаяние.

– Почему же без сопровождения? Поедете со мной. Или моя кандидатура вас чем-то не устраивает?

– Устраивает, но все-таки…

– Вот и отлично, – радостно произнес человек в черном костюме. – А теперь давайте к выходу.

– Прямо так?

– Вижу, что вас придется еще и уговаривать. Никогда не думал, что кому-то может приглянуться застенок. Прямо так! – в его голосе прозвучало едва заметное раздражение. – Вы же ведь не арестованы.

– Но паспорта……

– Забудьте! – отмахнулся он. – У вас просто не было другого выхода. Не будем задерживаться. – Вскинув руку, он посмотрел на часы. – Скоро наш рейс, а ведь нам нужно еще добраться до аэропорта.

Взяв Земфиру за руку, Тимофей вывел ее из кабинета с твердым намерением не возвращаться сюда.

Четыре недели тому назад старшему оперуполномоченному убойного отдела Вадиму Шевцову было поручено разобраться в смерти Ефима Егорова, который, по предположительной версии, застрелился в собственном подъезде. Однако в этом деле сразу возникло много непонятного: пистолет находился на значительном расстоянии от трупа, на виске отсутствовала пороховая гарь. А позже выяснилось, что молодой человек был директором сразу нескольких фирм, через которые перекачивались значительные суммы в офшорные зоны. К тому же в течение двух следующих недель произошло еще два похожих убийства. Сценарий в точности повторялся: оба погибших занимались тем, что открывали фирмы-однодневки, которые специализировались на подписании липовых документов. Парни были иногородними студентами, нуждались в деньгах, так что хватались за всякую работу. Напрашивался вывод, что от них избавлялись как от ненужных свидетелей. Причем во всех трех случаях наемный убийца был настоящим профессионалом и использовал патрон уменьшенной мощности, применяемый обычно бойцами спецподразделений.

Позже выяснилось, что убитые дружили между собой. Осталось определить их окружение и выяснить, кто из их приятелей занимается аналогичной деятельностью. Таким человеком оказался Тимофей Воропаев, едва ли не ежедневно открывавший до тридцати фирм-однодневок. Человек, нанявший их на работу, был Гурий Мещерский, как выяснилось впоследствии – бывший капитан спецподразделения, принявший ислам под именем Мухаджир. Имелись серьезные основания подозревать, что именно он устраняет нежелательных свидетелей.

А дальше все лихорадочно закрутилось: делом заинтересовалась военная разведка в лице Михаила Викторовича Степанова, проводившего собственное расследование. Как выяснилось, отец подруги Воропаева был одним из политических лидеров Сомали. А точнее, главой Киана, контролировавшего пиратский промысел. Военной разведкой в Аденской заливе замышлялась какая-то крупная оперативная игра, о которой Шевцов, разумеется, знать не мог.

Воропаева решили спрятать на одной из конспиративных квартир под присмотром двух оперативников, но уже через три дня квартира эта была вычислена, а милиционеры, охранявшие Тимофея, убиты. Имелись серьезные основания полагать, что к их убийству причастен Мухаджир. Однако Воропаеву вместе с Земфирой удалось скрыться.