Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Информация об этой блестящей операции вызвала панику и кусание локтей во всех отделениях ГУБОПа, уже год занимавшегося поиском неуловимых фальшивомонетчиков. Но Вячеслав Иванович Грязнов, будучи вызванным на ковер к министру вместе со своим коллегой из Управления по борьбе с организованной преступностью, лишь посмеивался в усы, но свой источник информации не выдал, а на все прямые вопросы широко разводил руками и виновато говорил:
— Интуиция…
Фальшивые деньги элементарно проходили проверку в любых пунктах обмена валюты, и вообще, они были настолько хороши, что Грязнов-старший, празднуя вечером этого же дня удачную операцию в своей стандартной компании (Меркулов К. Д., непьющий, Турецкий А. Б., пьющий за двоих), предложил поддержать изъятыми банкнотами родную экономику.
Даже эксперты Госбанка в дальнейшем отметили, что впервые столкнулись с таким высоким качеством подделки. На банкнотах имелись все степени защиты. Оказалось, что руководил химическими процессами бывший сотрудник НИИ целлюлозно-бумажной промышленности доктор наук Савельев.
— Кто такой этот Савельев? — спросил министр.
— Вероятно, очень талантливый химик, попавший в тяжелые жизненные обстоятельства. Еще совсем недавно он возглавлял хромотографическую группу-лабораторию, занимавшуюся исследованием пропитки бумаги методом просеивания.
— Это еще что такое? — удивился министр.
— Колонка, в которой стоят определенные микросетевые фильтры… — начальник МУРа явно был готов к любым вопросам, — благодаря которым по отсеиваемым в разных фильтрах атомам можно судить о молекулярном составе вещества.
— Так что там насчет тяжелых обстоятельств?
— Из института его выперли. Он, правда, продолжал преподавать, но еле сводил концы с концами, и тут появился Марат Шахмамедов, его бывший студент и змей-искуситель. Жалко, конечно, его, сейчас у нас время для науки не слишком подходящее. А теперь он сядет и вообще пропадет.
— Это мы еще посмотрим, — нахмурился министр. — Вот в прежние времена для таких высококлассных специалистов отдельные зоны делали. Я обсужу этот вопрос с министром юстиции.
— Хотите шарашки вернуть, как при Сталине? — усмехнулся Грязнов.
— Не будем обобщать. Лучше скажите, генерал, а организационные вопросы…
— Организационные вопросы, — подхватил Грязнов, — в этой команде как раз и решал Шахмамедов, фактический глава фонда «Finikietc». Фальшивые доллары и марки уже имеют широкое хождение в Москве, Санкт-Петербурге и Центральной части России, но, полагаю, постепенно оккупировали и Европу.
— Есть оперативные данные, — снова встрял губоповец, — что Шахмамедов, некоторое время назад проживая в Англии и выдавая там себя чуть ли не за чеченского патриота, набрал у местных бизнесменов кредитов на весьма приличную сумму. В частности, пострадал известный бизнесмен Антуан Бриоли — на сумму полмиллиона фунтов стерлингов.
— Ага! — сказал министр. — Вот это уже кое-что! И вам удалось найти следы этих денег?
Губоповец мигом сник. Зато начальник МУРа посчитал нужным вмешаться:
— Я думаю, эти деньги и послужили стартовой площадкой для организации всего бизнеса.
— А как же Макаров? Разве он беден?
— Макаров, конечно, редкий прохиндей, но он бизнесмен в буквальном смысле слова, думаю, он не собирался рисковать своими деньгами, пока не было конкретного результата. А конкретный результат в этом «производстве» — много новеньких, пахнущих типографской краской купюр.
— Полагаете, Вячеслав Иванович, нам стоит предпринять какие-то шаги в европейском направлении? — доверительно поинтересовался министр, выказывая явное поощрение и демонстративно не замечая начальника ГУБОПа.
— Полагаю, на этот счет нам стоит связаться с Питером Реддвеем, руководителем базирующегося в Южной Баварии антитеррористического центра «Пятый уровень». У моего хорошего приятеля, следователя Генпрокуратуры, с ним налажен отличный контакт, кроме того…
— Вы случайно не Турецкого имеете в виду? — встрял мрачный начальник ГУБОПа.
Вячеслав Иванович сдержанно кивнул.
— Александр Борисович Турецкий сам некоторое время работал в «Пятом уровне», он поддерживает постоянный контакт с Реддвеем, и я знаю, — Грязнов-старший понизил голос, — что не так давно американец жаловался ему, что Западную Европу начинают наводнять фальшивые деньги небывалого прежде качества…1 — Тут начальник МУРа сыграл со своим министром как Штирлиц с Шеленбергом: подкинул идею и отвалил, чтобы тот принял ее за свою.
— Отлично! — подскочил министр. — Знаете, что я думаю, Вячеслав Иванович?! Нам с вами нужно будет непременно поехать в Германию. Это крайне, крайне важно! Где, вы говорите, находится этот центр?
— В Южной Баварии, в Гармиш-Партенкирхене. Это такой лыжный курорт, там как-то Олимпийские игры проводились.
— Просто необходимо туда вылететь, — завелся министр. — Там как вообще, снег круглый год лежит?
…А Грязнов-младший тем временем лежал дома в теплой ванне с экстрактом хвои, пил прохладную минеральную воду. Денис предполагал, что часть денег «меценат» Макаров потратил еще в Испании, когда гулял там с балериной Кутилиной. Вполне возможно, что это даже был пробный шар и он оказался удачным. Балерина ни о чем, разумеется, не подозревала. Единственно, что не понравилось Денису, это то, что Макаров по каким-то личным мотивам передумал спонсировать Вероникины концерты. Учитывая, что деньги у него все равно были ненастоящие, это с его стороны выходило как-то мелко и даже неблагородно. Но Макарова такие мелочи конечно же не волновали. Зато, в отличие от Шахмамедова, Макаров чувствовал себя в сложившейся ситуации относительно уверенно. Как оказалось, у него было алиби по всем пунктам, и, кстати, многоопытный Турецкий сразу заявил, что в действиях «мецената» состава преступления, скорей всего, обнаружено не будет.
Ну и мужики попадаются этой несчастной балерине, думал Денис, вливая в себя маленькую бутылочку «Вителл». То шпион, то вор в законе, то фальшивомонетчик… Вот ведь злополучная девица.
8
Сколько Кутилина себя помнила, всегда терпеть не могла эту тихоню Ольгу. Во всяком случае, с тех пор как они встретились в училище. В тот день мама привела Веронику поступать в третий раз, и теперь они были абсолютно уверены, что ее примут, так как удалось организовать звонок директору училища от весьма влиятельных людей. Шаболина была хрупкой, застенчивой девочкой с зализанными светло-русыми волосиками. Поступала она первый раз, ужасно боялась, и уверенная в своем триумфальном поступлении Вероника взяла робкую девчонку под свою опеку. Ольга обрадовалась неожиданной «покровительнице» и первое время от нее совсем не отходила. Вероника наслаждалась ролью лидера. Каково же было ее разочарование, когда 1 сентября в классе именно эта замухрышка, поступившая в училище с первого раза и без блата, заняла место в центре станка, а ее, Веронику Кутилину, которая приложила столько сил и стараний, чтобы поступить, поставили на левую палку — в самый конец.