– Просто постарайся дышать.

– Шаг за шагом, – добавила Хантер, стоя позади Мерси. – Не загадывай в будущее.

Эмили резко кивнула.

– Ладно. Хорошо.

Заместитель перегнулся через Эмили и закрыл дверь. Мерси подняла руку.

– Мы любим тебя, Эм. Мы рядом. Знай, что мы здесь ради тебя! – Она смотрела, как уличный фонарь осветил бледное потрясенное лицо Эмили, когда заместитель шерифа начал выезжать на дорогу. – Она похожа на призрака, – озвучила свои мысли Мерси, пока они с Хантер неторопливо возвращались к крыльцу.

– Она в шоке, – ответила Хантер. – Мы все в шоке.

– О, котятки! Это так ужасно! – Зена крепко обняла сестер и прижала их к себе.

– Как он может быть мертв? Убит? – Боль пульсировала в виске Мерси, вторя биению ее сердца.

– Что-то не так. Это очень плохо, – сказала Зена. – Сначала Эбигейл. Потом мистер Томпсон, а теперь и мистер Пэрротт.

Хантер первая высвободилась из объятий Зены.

– Нам нужно проверить остальные деревья.

– Ты действительно думаешь, что это имеет какое-то отношение к вратам? – спросила Мерси.

Лицо Хантер казалось бесцветным в свете фонаря, когда она посмотрела через плечо Мерси в ночное небо.

– Я начинаю в это верить.

– Почему люди до сих пор на улице? Уже почти полночь! – Мерси захотелось что-нибудь ударить, но она решила ограничиться топотом ноги о коврик в маминой «Камри», пока они с Хантер смотрели на скопление пальм, охраняющих врата в Египетское Подземное царство. На самом деле это было одно дерево, которое за несколько столетий превратилось в оазис из пяти. Они были коренастыми с большими, похожими на лапы ветками и остроконечными листьями. Пальмы купалась в свете окружавших ее бейсбольных полей, которые в этот момент были заполнены игроками и чертовски большим количеством зрителей.

– Проклятье! – В настроении Хантер тоже угадывалось раздражение. – Я абсолютно забыла про турнир!

– Турнир? Какой, к черту, турнир?

– Ассоциации мелких предпринимателей, наша мама играла за команду художественной галереи «Зов Сирены». Каждую весну Ассоциация проводит турнир. Победившая команда получает трехдневную поездку в «Четыре Сезона» в Чикаго со спа и праздничным ужином, помнишь?

– Точно. Эбигейл думала, что в этом году они победят. – Мерси вздохнула. – И что теперь? Может, нам все равно стоит проверить дерево?

– Ни за что! Там собрался весь город. Если деревья на самом деле умирают, вызвав при этом череду ужасных событий, последнее, что нам нужно, – это привлечь внимание горожан к деревьям, к любому из них и к нам. Давай осмотрим японские врата. Там никого не будет. – Хантер включила задний ход, чтобы выехать с парковки.

– Подожди. Возможно, нам и не придется подходить близко к дереву. Смотри. – Мерси указала на группу женщин в розовой форме, на широкой груди которых красовалась блестящая надпись «Кингпин Лайнс». Они только что прошли мимо странно выглядящих в этой местности пальм-дум.

– У них черные повязки, – тихо прозвучал голос Хантер.

Мерси всмотрелась в представителей других команд: у всех на руках были черные повязки. Она почувствовала ком, застрявший где-то в горле, но прохрипела:

– Как и у всех команд.

– Это дань памяти маме. – Хантер вслепую протянула свою правую руку, и Мерси схватила ее.

– Эбигейл бы это понравилось, – сказала Мерси. – Но я хотела, чтобы ты посмотрела на нечто другое. Посмотри, чем занимается команда «Кингпин Лайнс».

– Они чихают, – ответила Хантер.

– И прикрывают рты, как будто чем-то воняет, – добавила Мерси.

– О, нет… сера. И здесь тоже.

Мерси согласно кивнула.

– И посмотри на пальмовые ветви. Те, что наверху, еще зеленые. Но взгляни ниже.

Прищурившись, Хантер поднесла руку ко лбу, прикрывая глаза от ярких прожекторов.

– Они пожелтели!

– Пальмы тоже поражены. – Мерси не думала, что ее желудок когда-нибудь снова будет работать нормально. – Поехали к вишневому дереву.

– Ладно, хорошо. – Хантер сдала назад и отправилась на другой конец города.

Было уже достаточно поздно, и машин на дорогах практически не наблюдалось, но Мерси облегченно выдохнула, когда Хантер свернула с Центральной улицы и поехала по спальному району, пока наконец не выехала на однополосную дорогу, огибающую прилегающую часть города. Они пересекли железнодорожные пути, и затем Хантер резко повернула налево на грунтовую дорогу, которая вела к ферме и которая шла параллельно железнодорожным путям и кукурузным и бобовым полям. Они тряслись по грунтовой дороге, пока свет фары не выловил внушительное дерево, которое словно призрак восстало между путями и созревающим кукурузным полем слева.

Хантер припарковала машину, оставив фары включенными и переключив их на дальний свет.

– Мне всегда нравилось это дерево, особенно во время цветения, – высказалась Хантер.

Плакучая вишня зацвела несколько недель назад, и сегодня вместо нежно-розовой завесы длинные тонкие ветки напоминали пальцы скелета.

Мерси вздрогнула и не предприняла попытки выйти из машины.

– Помнишь, как мы в детстве приходили сюда с Эбигейл весной, чтобы она подкормила дерево?

– Да, мы представляли, будто ветви образуют занавес.

Мерси кивнула.

– И там, около ствола, была наша сцена.

Хантер продолжила:

– И мы придумывали танцы под песни Гаги.

– Я до сих пор люблю «Bad Romance», – добавила Мерси.

– Ну конечно. – Хантер повернулась лицом к Мерси. – А мне больше всего нравилось, когда мы выступали под «Звуки музыки».

Уголки губ Мерси приподнялись.

– «Шестнадцать, почти семнадцать». Ты раньше любила эту композицию.

– Я была влюблена в Лизль.

– Хорошие были времена. – Мерси хотела, чтобы ее слова прозвучали легко и беззаботно, но ее голос надломился, и ей пришлось быстро заморгать, чтобы остановить слезы, готовые вот-вот хлынуть по щекам.

Хантер потянула ее за руку.

– Эй, у нас еще будут отличные дни.

– Пока я в этом не уверена.

– Я знаю. Но они обязательно будут. Я в этом уверена, – твердо сказала Хантер. – Готова выйти из машины?

– Нет, но мы должны.

– Да.

– Да. – Мерси вздохнула и отпустила руку сестры. – Ладно, идем проверим дерево. Может, с ним все хорошо.

– Отсюда оно выглядит вполне нормально, – произнесла Хантер, пока они выходили из машины.