— А куда, не сказал?

— Нет.

— А к кому?

— Можете мне не верить, но даже имени той стервы, к которой он от меня смылся, я не знаю.

Что же, это подруги могли понять.

— А звали парня как?

— Женя.

В принципе, имя было другое. Но как только не сокращают свои имена русские люди! Женю могут звать и Жекой, и Геней, а могут и Гогой, и еще бог знает как.

— Фотография его у тебя есть. Покажи ее нам!

— Нету. Одну у меня украли вместе с сумкой. А вторую я в тот же день порвала и клочки спустила в унитаз.

— И они утонули? — изумилась Леся.

— Долго не тонули. Но вы же знаете, я упорная. Спускала и спускала воду. Накрутила на счетчик столько литров, сколько обычно за месяц во всей квартире трачу. Но своего я добилась!

Лидино упорство оправдало себя. Так что в конце концов Женя пошел дорогой большой любви, а вот его изображение, остававшееся в руках у бывшей любовницы, поплыло странствовать по канализации. В принципе, идея спустить в унитаз фото бывшего любовника была совсем неплохая. Вот только чего Лида так долго тянула с ее осуществлением?

— Вы не понимаете! — горячо воскликнула Лида. — Кража сумки — это был знак. Украли фотографию Женьки, и я решила — все! Хватит! Хватит с меня страдать по этому барану! Обыщу квартиру и уничтожу все оставшиеся его фотографии. И обыскала! И нашла! И уничтожила!

Последней в списке подруг была Карина. Приехать к себе она подруг не пригласила. Но зато согласилась с ними побеседовать по телефону прямо из квартиры Лиды. Зеркальце, жемчуг и записная книжка в ее сумке отсутствовали. И фотографии любимого мужчины там тоже не было. За неимением такового.

— Может быть, просто чье-то фото?

— Ни с кем не встречаюсь, на фиг мне чужих парней в сумке таскать?

— Что же, у тебя в сумке ничего не было?

— Она же совсем новая! — защищалась Карина. — И там был подарок для Ленки. И еще разные мелочи. Косметика, расческа, одноразовые прокладки на каждый день и запасные трусики.

Повесив трубку, Кира задумчиво пробормотала:

— Запасные трусики… Хм, странно. Зачем они ей? Ведь у нее же нет бойфренда. Или Карина настолько чистоплотна, что ради самой себя меняет трусы по несколько раз в день? Так ведь это зимой, пожалуй, замучаешься. Пока джинсы стянешь, пока колготки, чтоб трусики поменять. А потом еще предстоит обратный процесс одевания.

Но тут мысли Киры спутала Лида, которая желала знать, как у подруг продвигаются дела с расследованием смерти Сары. И вышли ли они уже на след убийцы, который это сделал.

— Тебе Леночка растрепала, что мы его ищем?

— Почему растрепала? Вы не говорили ей, что это тайна.

— Никак наше расследование пока не продвигается.

— То есть?

— Ищем.

Лида выглядела разочарованной. Интересная девушка, она что, хотела, чтобы подруги ей убийцу из рукава вынули? Раз, два, три! Оп-ля-ля! Извольте познакомиться!

Чтобы отвлечь девушку, Леся спросила у нее:

— Есть у тебя телефон твоего бывшего Жени? Или хотя бы скажи, как его можно найти.

Оказалось, что про своего бывшего Лида знала до смешного мало. Она не знала его домашнего телефона и никогда не была у него дома. Знала только, что он из обеспеченной семьи. Почти такой же, как и ее собственная семья. В принципе, из них с Женей могла бы сложиться идеальная пара. Объединение двух состояний и все такое.

И Лидочка, будучи девушкой практичной и не желающей, подобно Ленке, идти замуж за голодранца, рассматривала Женю именно как своего потенциального жениха. Но Женя оказался совершенно пустоголовым кадром. И Лида это просекла очень быстро. Отцовское состояние его интересовало только с той стороны, чтобы запустить в него хваткую ручонку. Ни о каком приумножении богатства он ничего и слышать не желал.

— У моего отца столько бабок, что хватит на десять моих и его жизней, — говорил он. — И не будь папаша таким отчаянным скупердяем, насколько легче мне бы жилось!

Но отец Жени упорно настаивал на том, чтобы сын получил образование. И стал прилежно трудиться у него в фирме. До этого было еще далеко. В смысле, до трудиться. Пока что Женя в каждом институте удерживался от силы два семестра, а потом его отчисляли за кошмарную неуспеваемость. Были варианты, когда Женя сам заявлял отцу, что он в этом институте учиться не будет, ему там неинтересно. Он, мол, уже присмотрел себе другой вуз.

— В общем-то, может быть, и хорошо, что у нас с ним ничего не получилось, — закончила свой рассказ Лида. — Что за муж получился бы из такого легкомысленного человека? Стоило деньгам попасть к нему в руки, он их мигом спускал. Просто какой-то агрегат по уничтожению накоплений!

У Лиды был только сотовый телефон Жени. Его она и дала подругам.

— И последний вопрос. Как вы познакомились с Женей?

Вот тут-то глаза у Лиды очень уж подозрительно забегали.

— Вас кто-то познакомил?

— Никто! — отрезала Лида.

— Как же тогда?

— Очень просто. Я шла по улице, а он ехал на своей машине. Увидел меня и остановился, чтобы познакомиться.

— Так и познакомились?

— Да.

— И ты стала встречаться с парнем, про которого знала только номер его мобильника? И то, что у него богатенький папа?

— И что тут такого?

— А вдруг бы он оказался маньяком? Или бандитом?

— Нет.

В голосе Лиды звучала такая твердая уверенность, что подруги насторожились. Что-то она слишком уверена в этом своем Жене. Может быть, у парня были хорошие рекомендации?

— Ничего я не знаю. Но он не маньяк — это точно! И вообще, вам уже пора. У меня еще дела есть на вечер. А вам в таком виде лучше по улицам не разгуливать. Мороз для поврежденной кожи не самое лучшее лекарство.

В принципе, она была права. Но подруги, выйдя от Лиды, все же предприняли попытку дозвониться до Жени. А потом и до Гоги. Но обе попытки провалились. Абоненты были все время недоступны. То ли сменили телефоны, то ли просто их отключили, то ли находились где-то за тридевять земель. Но в любом случае связаться с ними не представлялось никакой возможности.

На сегодня дел у подруг больше никаких не было. Оставалось только прояснить вопрос с тем самым любовником Леночки, который, прознав о беременности девушки, ее просто-напросто бросил. Может быть, его тоже звали Жекой или что-нибудь в этом духе?

— Нет. Это другой. Леночка рассказывала, что ее любовник был уже в возрасте. И имел взрослую дочь.

— Тогда мимо. Но все равно, кто он такой? Этот Леночкин хахаль?