воином и придворным. Новая административная элита, как и ее византийский аналог, создала новую культуру, представлявшую собой смесь утонченности и профессионализма. Дикханы были эклектиками: Хосров I покровительствовал переводам и греческой философии, и куртуазных сказок Северной Индии. Если их предшественники IV и V веков на огромных наскальных рельефах запечатлены в эпических битвах с врагами или дикими зверями, эти придворные играют в игры: шахматы и поло, а тонкое искусство соколиной охоты вытеснило охоту на крупную дичь предшествующих веков. Великие архетипические фигуры царей исчезли. Персам конца VI века больше пришлись по вкусу изысканные вышитые шелка. Прежде всего, при дворе Хосрова Ануширвана мы оставляем век богов и переходим в век людей. Зороастризм стал всего лишь консервативным настроением. Шахов больше не представляют принимающими власть лицом к лицу с богом – Ахура-Маздой: Хосров изображается только со своими придворными. Мистикой VI века является farr-i-padshahan – нимб царя царей. И еще долго после того, как Персия перестала быть зороастрийской, дикханы сохраняли это почтительное отношение к своему монарху.

Илл. 44. Идеал куртуазности. Двор Хосрова II Парвиза (591–628) достиг невиданных высот в проработке церемониала и joie de vivre (радостей жизни), которые оставались образцом светской жизни для придворных и аристократов на протяжении всего Средневековья. Фрагмент сасанидского позолоченного сосуда из серебра, VI–VII века. Метрополитен-музей, Нью-Йорк.

Эти изменения определили ход истории Ближнего Востока на ближайшие пять сотен лет. Подобно скале, ушедшей под воду, придворное общество, сформированное в Персии Хосровом I Ануширваном и доведенное до совершенства Хосровом II Парвизом, изменило курс, по которому шла арабская империя. «Персидское завоевание ислама» в VIII и IX веках ознаменовалось основанием Аббасидского халифата в Багдаде, в пределах видимости которого находились заброшенные залы Ктесифона. Это было последнее цветение форм жизни, созданной на Ближнем Востоке в период поздней Античности.

Реформированное персидское общество конца VI века во многом вращалось вокруг полувизантийского двора с центром в Месопотамии. Византийские архитекторы помогали строить дворец в Ктесифоне; византийский земельный налог стал образцом для реформы Хосрова I; Аристотель был использован, чтобы переосмыслить положения зороастрийской этики; месопотамские христиане, говорившие на том же сирийском, что и их соседи по ту сторону границы, принесли византийскую медицину, философию и придворные манеры в столицу Сасанидов. Зачастую граница была широко открыта. В 527 году несторианским профессорам из персидского города Нисибина оказывали гостеприимство в Константинополе174; в 532 году философ-платоник из Афин остановился у Хосрова в Ктесифоне175. Византия и Персия стали ближе благодаря богатству и творческой энергии населения Плодородного полумесяца. Постоянное изматывающее состояние войны, доминировавшее с 540 по 561 год, с 572 по 591 год и с 602 по 629 год, явилось результатом того, что два общества находились в вынужденной близости.

Хосров I нечаянно нарушил баланс Персидской империи. Он негласно оставил Иран и Центральную Азию ради Месопотамии. Лишенные прежних горизонтов, сасанидские шахи конца VI – начала VII века вынуждены были бороться с Византией – государством, превосходящим их страну в экономическом, если не в военном отношении, – за господство на Ближнем Востоке.

Интереснейшей чертой VI века является стремительный расцвет Персии на восточных границах Византии. Из «больного человека»176 Ближнего Востока в конце V века Персия превратилась в державу, догнавшую своего противника. В начале правления Хосрова I Персия паразитировала на Византии: шах использовал свою внушающую ужас военную машину, чтобы вытянуть деньги у богатого соседа путем шантажа. Разграбление византийских провинций Хосровом I способствовало выходу Персии из состояния банкротства. При Хосрове II Персия стала финансовым гигантом Ближнего Востока, а шах оказался в центре сказочного двора.

Хосров II был обречен продолжать политику Хосрова I. Он обладал задатками императора объединенного Ближнего Востока. Во многом чуждый собственно персидской знати, он был посажен на престол в 591 году византийскими наемниками. Он был окружен христианами. Его жена, прекрасная Ширин, и его финансовый советник Йездин из Киркука были несторианами. Он разумно адресовал пропаганду христианскому населению по обе стороны границы: он приписывал свои успехи Сергию, святому покровителю говорящих по-сирийски и арабов Плодородного полумесяца. В этой полухристианской форме тень царя царей протянулась через западную часть Ближнего Востока.

Звездный час Хосрова II наступил в 603 году. Он вторгся в Византию якобы за тем, чтобы отомстить за свергнутого императора Маврикия и поддержать законное правительство в борьбе против узурпатора Фоки. Мечта нового месопотамского двора об объединении Плодородного полумесяца, как было в дни Кира, Ксеркса и Дария, казалась почти осуществленной. Антиохия пала в 613 году, Иерусалим – в 614 году, Египет – в 619 году, а к 620 году сигнальные костры персов были видны через Босфор со стен Константинополя. И Хосров II намеревался остаться здесь надолго: персидские правители в Египте оставили налоговые документы на пехлеви, продолжая традиции персидского господства, утраченные там за 900 лет до этого – в дни правления Ахеменидов.

Византийская империя была спасена благодаря тем навыкам, которые были выработаны в правление Юстиниана. Ираклий мобилизовал общественное мнение народа Константинополя. Он вел удачные кампании малым, но дисциплинированным войском. Он исчез в Кавказских горах со всеми деньгами, которые он только мог забрать (даже сокровища Святой Софии были переплавлены в золотые слитки), чтобы вести на северной границе Персии дипломатию денежных вложений по модели Юстиниана. В союзе с хазарами Ираклий развил в 627 году наступление на юг – в сердце империи Хосрова. Большой дворец царя царей в Дестгерде был сожжен; Хосров, авторитет которого был подорван этим молниеносным набегом на незащищенные поместья и священные города зороастрийского духовенства и знати, был убит своими придворными в 628 году.

Война явилась катастрофой для оседлого населения Ближнего Востока. Процветание деревень вокруг Антиохии прекратилось сразу после 613 года; Александрия была частично заброшена; завоеванные территории были безжалостно обложены налогами и лишены квалифицированной рабочей силы. Что же касается Персии, игра за доминирование на Ближнем Востоке была проиграна. Не на что было больше опереться. Персия оказалась не способна пережить военное поражение от рук арабов после 641 года. Ее сердце было сожжено. Когда силы мусульман достигли Иранского нагорья, они застали там анархию.

Но роковой слабостью было то, что ни одна из великих держав не была готова к тому, что последовало, – ибо взрывная волна, докатившаяся от неразвитого юга Плодородного полумесяца177, была связана с появлением ислама.

Впечатляющие сражения между Персией и Византией разыгрывались в северной части Плодородного полумесяца: территория от Кавказа до Северной Месопотамии была покрыта дорогостоящими фортификациями, и войска двигались туда и сюда