«ты», майор. Извини, но после второго поцелуя, мне кажется, имею право. И вообще…

— Как порядочный человек, я должен соблюсти приличия? — перебил он ее со смешком. — И взять тебя в жены?

— Упаси господи! — фыркнула Кира и вышла за дверь, крикнув: — Жду в ресторане.

После ужина не было никаких романтических продолжений. Оба почувствовали усталость после суеты в аэропорту и перелета. И еще этот поцелуй…

Неловкость, да, Игнат испытывал, нечаянно задевая ее ладонь над столом во время ужина или слишком близко подходя после него.

Совсем замшелым заделался в своем одиночестве. Шарахается от женщин. От такой красавицы, как Кира. Может, он ее боится? Или страшится того, что может наступить после? Но после ведь может и ничего не наступить. Вовсе ничего.

Может, он именно этого и боится: что ничего потом не наступит, не последует никакого продолжения и он будет страдать?

— Подъем в семь утра, майор. Не проспи. В семь тридцать завтрак, потом едем к участковому. А следом у нас с тобой встреча с одним полковником запаса. Он после демобилизации остался в этих краях, дом построил.

— Надо полагать, он знаком с нашими фигурантами?

Игнатов еле поспевал за Кирой по гостиничному коридору.

— Да. Он был командиром Кириллова и Цыбина. Про Ардина не знаю. Не было времени обсудить. Так что, Игнат Игнатов, не проспи.

Дверь ее номера закрылась с мягким щелчком замка. Игнатов пошел к себе. Через минуту позвонил Ростов — его начальник, отец Киры. Начал задавать вопросы по делу. Непонятные, на взгляд Игната. Они же только прилетели! Он что-то мямлил в ответ неопределенное. А потом неожиданно проговорил:

— Она у себя в номере, товарищ полковник. Ничего такого между нами не происходит, поверьте.

Ну не рассказывать же Ростову, что его дочь попросила ее поцеловать!

— Да иди ты, майор, знаешь куда! — как-то неубедительно вспылил начальник. — Мне не до ваших розовых соплей. У меня кладбище в коттеджном поселке обнаружилось там, где его быть не должно! А он мне тут… Кстати, Кира что говорит по делу? Какие у нее прогнозы? Так и не верит в причастность Ардина к убийствам?

— Она уже сомневается, — взял на себя смелость предполагать за нее Игнат. — Слишком тесно Ардин со всем этим соприкасался, чтобы быть непричастным. Если еще найдется что-то из его армейской жизни…

— Нет, с этим солдатом я не знаком, — разочаровал их на следующий день полковник запаса Горохов Сергей Сергеевич.

Он позвонил Кире в семь и попросил перенести встречу на утро. Потом у него какие-то личные дела обнаружились. И ей пришлось звонить участковому и просить уже его перенести беседу на более позднее время. Хорошо, мужик попался с понятием. Не закапризничал.

— Позже так позже. Мне все одно. Могу и в гостиницу к вам подъехать, если скажете.

Кира сочла это сверхнаглостью со своей стороны и заверила, что они сами прибудут в отделение полиции, как и договаривались. И с утра, пропустив завтрак, они поехали к Горохову.

Тот встретил их во дворе дома полностью одетым. Стало быть, говорить будут на улице, поняли Кира с Игнатовым. И их даже чаем не напоят.

— Этого знаю, — тыкал полковник Горохов в фотографию Цыбина. — Что могу о нем сказать? Да ничего особенного. Служил нормально. Ходил в увольнение. Слышал, дама сердца у него там была. С ними еще один был дружок, как его… Забыл…

— Кириллов Вадим? — Кира показала и его фотографию.

— О, точно. Он. Эти двое не расставались. У них даже кровати стояли рядышком.

— Как можете их охарактеризовать?

— Как… — Горохов задумался, теребя пуговицу на легкой куртке. — Контрактники. Служили нормально, не косячили. Цыбин этот о-очень толковым электронщиком был. Мог из хлама в части сотворить корабль космический! Но это я шучу, конечно же. Но талантище был!

— А что там за история с ударом током в бане в момент его увольнения? — спросила Кира, маршируя справа от Горохова.

— Так с другом они там парились вроде. И током того ударило. Но Цыбин молодец, не растерялся. Спас его. Какой-то гражданский. Я не знаю кто, — наморщил лоб Горохов. — А с чего вдруг такой интерес к этим контрактникам?

— А что можете сказать про ограбление коммерческого банка, товарищ полковник, которое случилось после того случая с ударом током Анохина? — пропустила его вопрос мимо ушей Кира. — Что за банк такой, в котором наличности было — не знали, куда складывать? Местные поговаривали, что Цыбин с другом собирались банк этот ограбить. И какое-то устройство испытывали в бане, способное обойти сигнализацию и открыть двери в хранилище. Что скажете?

Горохов встал как вкопанный. Какое-то время смотрел в землю, вцепившись пальцами в подбородок. Потом со вздохом глянул на Киру и Игнатова.

— Все равно ведь докопаетесь. Лучше уж я расскажу. В общем… Ходили такие слухи, да. Но точно установлено не было. За сплетни ведь не предъявишь и под суд не отдашь. Ударило током друга Цыбина в бане точно не из-за проводки. Это потом местные эксперты установили. Цыбина трепали, да. Но доказать не смогли. И не нашли на месте происшествия ничего. Отстали. Все ведь живы! Они с Вадиком затихли после того случая…

— Простите, товарищ полковник, — перебила его Кира. — А Кириллов тоже с ними был в бане?

— Про баню не скажу — не знаю. Все покрыто мраком тайны, как говорится. Или тайной мрака, — мотнул седой головой Горохов. — Но Кириллов с Цыбиным вместе всегда в увольнение ходили. То был как раз такой случай. А был там с ними Вадик или нет, не скажу. И скорая, когда приехала, никого, кроме этих двоих, Цыбина и гражданского, не видела. А что касается ограбления банка… Мутная история, скажу я вам! И банк тот мутный. Будто бандитский. Говаривали, что краевые авторитеты там черный нал отмывали. Мало кто из местных пользовался услугами того банка. Думаю, этого им и не надо было. Не те функции выполняла та коммерческая структура. Так вот… Где-то через пару-тройку месяцев после того случая с ударом током банк ограбили. Причем тихо так ограбили. Без жертв и шума. На пульте охраны ничего не сработало. Но сигнализацию отключили и хранилище подземное открыли. Вынесли все! Кто — так и не нашли. Авторитетные люди даже награду назначали. И с Цыбиным беседу вели — да. Но он в ту ночь на месте был. В увольнение не ходил. Не придраться.

— А Кириллов?

— Кириллов уходил. Сам ему подписывал увольнительную на сутки. Это ведь не срочники, могли и на сутки отпроситься. Но у него тоже будто алиби было.