подойду к тебе невредимый? Ты даже разозлить этими колышками не способна.

– Сначала попробуй подойти… а я всё же попробую тебя разозлить. Только ты бы оделся обратно?

– Неее… – протянул Риан, обходя меня по дуге. – Ты ткань испортишь… тогда я точно разозлюсь. Знаешь, сколько она стоит?

Довольно улыбнувшись, точным жестом кинула один кинжал в рубаху, аккуратно сложенную на полу импровизированной арены.

Меня тут же наградили хищным прищуром.

– Ой! – Деланно охнула я, еле сдерживаясь от смеха. – Кажется, со вторым пунктом я справилась… Нечаянно, конечно.

– Конечно, – язвительно протянул парень. – Одна царапина. Кто нанесёт, тот и выиграл! Желание – кон.

– Эй!

Не давая мне времени на возмущения, Берриан бросился в атаку.

Глава 25. Приятельские догонялки  

«Женщина способна оседлать тигра,

спасаясь от мыши!»

– Ой-ой-ой! – Причитала я, улепётывая от ржущего Берриана по улицам небольшого и единственного города Эдды, Хориса.

Голубокожие фадхи провожали наше дурачество с улыбками на лице, отвлекаясь от своей работы на минутку.

Хорис был великолепен. На севере он ограничен большим озером с водопадами, где разрешили высадиться ковчегу. На юге – полноводная река, на которой строились верфи и водные мельницы. На западе безумно ярко синели холмы, а на востоке преобладал фиолет. Большую часть дохода город получал от занятий алхимии, медицины и торговли, с которой фадхам помогал мой хитроумный преследователь.

В книгах, которые я успела пролистать за день, говорилось, что на Эдде довольно красивые пейзажи, но мне самой уже удалось в этом убедиться. Ещё у водопадов! Поэтому я не сильно впечатлилась.

Дикая природа, небольшие озёра и туманные горы - только часть того, что скрывает на своих землях эта планета. Поэтому она так любима своими жителями.

Город выделялся чистыми улочками, деревянными и каменными домами, крепкими по-хозяйски… Здесь нравилось буквально всё! Пусть и отдаёт немного райцентром, но мне, как страдающей в каменных джунглях жительнице мегаполиса, в Хорисе даже дышать было легче!

«Кстати, о кислороде! Мне бы перевести дыхание. Риан, вроде бы отстал…» – вильнув за угол огромной усадьбы, испуганно вскрикнула, попадая в горячие руки молодого мужчины.

– Поймал!

– Ри!

Напускная кровожадность слетела с губ шустрого торговца артефактами.

Риан наморщил нос, но рук не опустил. Прижал мою тушку к себе ещё крепче.

– Просил же не называть меня так!

– А мне нравится! И хватит меня лапать!

– Я тебя не лапал, а взял в плен! – Возмутился сероглазый, продолжая тискать меня за талию. – Но если тебя задевает местоположение моих рук, могу передвинуть их ниже.

– Эй!

Еле сдерживаясь от хохота, заёрзала в наглых объятьях довольно прищурившегося парня. А потом опомнилась и осторожно провела острым клинком метательного ножа по открытой шее Берриана. Совсем чуть-чуть.

– Я выиграла!

– А я уже получил своё желание, – пробормотал наглец, проведя носом у моего виска.

– Эй! Это уже перебор, дружок!

Я с сожалением выбралась из объятий Риана.

Парень вздохнул.

– Прости. Ты понравилась мне почти сразу… Это проблема?

– Не знаю, – буркнула я. – Что-то я не готова для отношений. Давай просто дружить?

– Это из-за амдира Аминары? Из-за Даэрона Грила?

– Нет. Из-за Борна.

– Вообще-то это одно существо. Точнее даркиец.

– Да, но… – я присела на сваленное дерево и посмотрела на дымные холмы. – Для меня это всё странно и непривычно.

Риан присел рядом.

– Что именно? То, что у даркийцев есть несколько ипостасей, или то, что они качественно скрывают их? Было бы странно, если бы амдир щеголял в своих формах перед подданными каждый день, меняя их, как перчатки. Это же как государственная тайна… Думаешь, мало на амдира покушались за шесть лет правления?

– Хмм… ты хорошо осведомлён о правителе другого мира…

Риан пожал плечами.

– Я торгую почти во всех мирах Мейола. Ничего удивительного в этом нет. Магия перемещения обязывает. Я знаю не столько амдиров, сколько их окружение. Чтобы открыть торговую лавку надо пройти много инстанций. Знаешь, как эти кровососы крови моей попили?!

– Ха! Другой мир, а бюрократия та же.

– Вот-вот, – Берриан согласно покивал головой, улыбаясь во все тридцать два зуба.

«Красивая у него улыбка…»

– … так что, если тебе понадобиться урок по политическому строю миров, не стесняйся! Обращайся. С удовольствием поделюсь опытом.

– А много зортанцев умеет перемещаться?

– Нет. Десять, вроде.

– А ты учился в академии магии?

– Нет. У меня было надомное обучение.

– У фадхов? Или ты сумел найти свой дом? Твои родители… Их же не убили?

– Смог. – В серых глазах зортанца промелькнула грусть. – Но родителей убили.

– Прости… получается, у тебя не осталось никого?

– Почему? Остались другие родственники: дяди, тёти, братья и сестры. Но из-за гонений я не стал подвергать их жизни опасности, поэтому вернулся обратно сюда. В Хорис. И да – учили меня самые лучшие учителя – старейшины-фадхи. Они, кстати, помогли с торговлей. Артефакты фадхов безумно уникальны. Их у меня с руками отрывали. Но для того, чтобы настроить продажи, мне пришлось знатно покататься по мирам. Портал требует координат, как и магия твоей подружки. – Мягкий голос Риана обволакивал меня, погружая в свою историю. Я слушала парня, приоткрыв рот. – Спонтанные прыжки могут закончиться очень плохо. Мне крупно повезло в детстве, когда я ушёл от убийц родителей к фадхам.

– Да уж… прям благословение.

– Ты веришь в Богов?

– Скорее в судьбу. – Доверчиво положив голову на плечо Риана, посмотрела в медленно темнеющее небо. – И чуть-чуть знаки.

– Пф! Девчонки…

– А во что веришь ты?

Берриан на секунду замолчал.

– Хмм… в магию, наверное. Ещё в правду.

– В правду… да, эта вера хорошая.

– Ты сможешь простить его?

– Кого? Борна?

– Да… за то, что он пошёл на поводу у традиций и альянса, подвергнув тебя испытаниям.

– Простить? – Я горько усмехнулась. – Тебе не кажется, что это довольно мерзкая уловка – снимать со своей совести тяжкий груз за счёт доброты и милосердия тобою же обиженного.

– Ну… если так посмотреть…

– Вот и я о том. Всегда считала, что это подло. Очередная манипуляция. Нельзя между собой и своей совестью сооружать щит из прощения. Чужого прощения! Это настолько условно. А Борн… Пусть попробует простить себя сам!