Этот эпизод стал поворотным моментом – после него любое посягательство на Храм грозило спровоцировать в Иерусалиме мятеж. С годами Храм стал средоточием иудаизма и центром эмоционального притяжения для всех евреев. Это было сердце народа, источник его жизни, созидания и выживания. К Храму, как и прежде, устремлялись сердца и умы иудеев, соблюдавших Тору, – даже в диаспоре они во время молитвы оборачивали лица в сторону Иерусалима, а многие совершали далекое паломничество в святой город, чтобы принять участие в храмовом празднике. Псалмы, молитвы и священные тексты призывали иудеев смотреть на Храм как на земной рай и место, сулящее встречу с Богом. А поскольку евреи боролись за то, чтобы сохраниться как народ в окружении мира, стремившегося их ассимилировать, Храм и окружавший его город сделались твердыней, постоянно готовой к обороне. Язычникам не дозволялось находиться вблизи храмовых строений, и любая попытка нарушить священную обособленность Храма воспринималась евреями как попрание чести, насилие. Эта реакция не была рациональной, она возникала непроизвольно и мгновенно.

Кризис 180 г. до н. э. не окончился приступом, сразившим Гелиодора. По городу поползли клеветнические слухи, будто бы Ония каким-то образом повинен в болезни царского посланца, и чтобы очиститься от подозрений, первосвященник счел необходимым отправиться в столицу и предстать там перед судом. Однако это сыграло на руку его врагам. Ония приехал в Антиохию вместе со своим честолюбивым братом Иешуа, предпочитавшим именоваться на греческий манер Ясоном, и тот, завоевав расположение Селевка, предложил ему огромную взятку за назначение на пост первосвященника. Селевк с радостью на это согласился, Онии пришлось бежать от суда, и позже он был убит. А первосвященник Ясон, в отличие от своего брата, консерватором вовсе не был. Тора утратила для него смысл, он хотел, чтобы народ Иерусалима перенял жизненный уклад греков и наслаждался благами свободы, которую предлагал большой мир. Царь Селевк тоже был убит, престол занял его брат Антиох Эпифан, и Ясон предпринял следующий шаг. Он снова предложил царю крупную сумму денег – на этот раз за отмену старой хартии 200 г. до н. э. Ясон не хотел, чтобы Иудея оставалась храмовым государством старого образца, живущим по закону Торы, и надеялся сделать Иерусалим эллинистическим полисом, называемым в честь его царственного покровителя Антиохией. Антиох, вечно нуждавшийся в средствах, принял от Ясона деньги и дал согласие на его реформу, рассчитывая, что это укрепит его власть в Иудее.

Иерусалим, конечно, не мог стать полисом в одночасье. Прежде чем учреждать в нем демократию, требовалось приобщить значительное количество горожан к греческой культуре. Возможно, у Ясона имелось разрешение на создание в качестве промежуточной подготовительной меры общества «антиохийцев» – сторонников эллинизации. В Иерусалиме – вызывающе близко к Храму – открылся гимнасий, где еврейские юноши могли изучать Гомера, греческую философию, музыку и заниматься атлетикой в обнаженном виде. Впрочем, вряд ли там почитали Гермеса и Геракла – пока Иерусалим не стал полноправным полисом, законом страны по-прежнему оставалась Тора. На первых порах начинания Ясона были восприняты горожанами достаточно благосклонно и даже получили массовую поддержку. В библейских источниках мы не встречаем никакого осуждения гимнасия. При звуках гонга, извещающего о начале состязания атлетов, молодые священники торопились спуститься с Храмовой горы, чтобы принять в нем участие. Идея эллинизации привлекала священников, землевладельцев, купцов и ремесленников, которые могли надеяться, что благодаря большей открытости общества улучшится экономическое положение Иерусалима. В городе всегда существовали противники изоляционистской политики, восходившей к Неемии и Ездре, и многим иерусалимским евреям импонировал греческий космополитический идеал. Иудаизм не казался им несовместимым с эллинистическим миром. Неужели Моисей не похож на такого законодателя, как, например, Ликург? Да и сама Тора, быть может, не такая уж неприкосновенная ценность – Авраам, например, не соблюдал мицвот. Разве не вкушал он одновременно молоко и мясо, когда принимал Бога в Мамре? Нет никакого смысла столь фанатично отделять себя от гойим. Дружба с соседними народами и пользование благами культурного и экономического обмена с ними поможет евреям вернуться к изначальному всеобщему единению, существовавшему до того, как человечество в результате Вавилонского столпотворения разделилось на разные племена и религии.

Когда царь Антиох Эпифан в 173 г. до н. э. пожаловал в Иерусалим, его приняли самым радушным образом. Первосвященник Ясон возглавлял факельное шествие горожан, которые прошли по улицам, приветствуя нового повелителя. Возможно, именно во время этого визита Иерусалиму официально был пожалован статус полиса – при полном одобрении большинства жителей.

Однако потом эллинизаторы зашли слишком далеко. В 172 г. до н. э. Ясон отправил ко двору Антиоха священника по имени Менелай с поручением доставить обещанные деньги. Но Менелай бесчестно злоупотребил доверием и предложил Антиоху собственную взятку, чтобы самому получить место первосвященника. Поскольку царь, как всегда, нуждался в деньгах, Менелай вернулся в Иерусалим уже первосвященником. Ясон был смещен и бежал, спасая свою жизнь. Он нашел пристанище у Товиадов в их владениях близ Аммана, в Заиорданье. Однако жители Иерусалима не могли принять Менелая в новом качестве, поскольку он хотя и происходил из жреческого рода, но не был потомком Цадока, а потому не имел права занимать пост первосвященника. К тому же Менелай допустил еще одну ошибку – взял деньги для уплаты царю из храмовой сокровищницы. Разочарованные жители Иерусалима в большинстве своем покинули общество «антиохийцев», которое в результате превратилось в совсем малочисленную группировку, полностью зависимую от селевкидских царей.

«Эллинизаторы», безусловно, применяли весьма сомнительную тактику, однако было бы несправедливо видеть в них циников, желавших лишь сладкой жизни и увеселений греков. Многие из них, вероятно, вполне искренне стремились к менее замкнутым формам религии. В наше время в иудаизме тоже была предпринята попытка реформировать традиции в духе современности, и это движение получило широкую поддержку. Один из главных просчетов тогдашних реформаторов состоял в том, что они не сообщили Антиоху всей правды об изменении настроений народа, так что царь, возможно, не понимал, насколько непопулярным стал их проект. Менелай торопился с превращением Иерусалима в греческий полис. Он переименовал город в Антиохию Иудейскую и продолжал оказывать поддержку гимнасию, эфебии (организации, обеспечивавшей военную и физическую подготовку, а также культурное развитие юношей), устройству всевозможных игр. Однако планам Менелая не суждено было осуществиться. В 170 г. до н. э., получив ложное известие о гибели Антиоха в столкновениях с римлянами в Египте, Ясон предпринял попытку переворота. Во главе своих сторонников он вступил в город и вынудил Менелая с остатками «антиохийцев» укрыться в иерусалимской крепости. Антиох же пребывал в полном здравии и гневно обрушился на Иерусалим, так что Ясону вновь пришлось спасаться бегством. Проинтерпретировав произошедшие события как мятеж против своей власти, царь в наказание разграбил храмовую сокровищницу и ворвался в помещения Храма, откуда забрал золоченый алтарь для воскурения фимиама, светильник, завесу Двира, а также все священные сосуды и кадильницы, до каких сумел добраться. Это осквернение священных пределов Храма навсегда осталось в памяти еврейского народа, для которого Антиох с тех пор стал архетипом врага. Иерусалим из города, находящегося на пути превращения в полис, был понижен до простого военного поселения, и Менелай управлял им, опираясь на поддержку сирийского гарнизона. Этих мер, однако, не хватило, чтобы обеспечить в городе законность и порядок. На следующий год царь Антиох послал в Иерусалим карательный отряд, который вторгся в город в субботу и сровнял с землей часть городских стен. Затем сирийцы возвели новую крепость Акру, расположив ее так, чтобы из нее можно было надзирать за происходящим на территории Храма. Акра стала селевкидской штаб-квартирой в Иерусалиме и фактически отдельным районом города, где жили воины-язычники, а также эллинизированные евреи, и где почитались греческие боги.