с ней. Однажды он сказал, что от нее пахнет сигаретами, и она объяснила, что родители курят дома, а сама она никогда не притрагивалась к табаку.

В церкви пахло ладаном. Мэгги встала на колени. Она была одна. Ей было тяжело лгать Аарону, и она молилась, чтобы Бог помог ей бросить курение ради него. Она поклялась молиться по четкам раз в неделю и раз в неделю писать Аарону о своих чувствах. Она искала разные способы проявить свою любовь.

Вообще-то ей просто хотелось рассказать о своих чувствах и услышать от него то же самое. Ей было интересно, что же в ней ему нравится. Но она не могла этого понять. В одном письме он писал, что ему нравится, как она сидит на столе в его классе и болтает ногами, словно ребенок.

Настала неделя, когда Аарону должно было исполниться тридцать. Мэгги была в восторге, хотя и не участвовала ни в одном из праздников.

Первый праздник прошел в субботу, седьмого числа, за два дня до его дня рождения. В местном гриль-баре устроили торжество-сюрприз. Там подавали печеный картофель, мисочки со сметаной и жареные ребрышки. Сверху все было щедро посыпано зеленым луком. Трудно было узнать, насколько удивил его этот сюрприз. Мэгги знала о нем самые интимные вещи, но на праздник ее не пригласили. Она даже не знала, что он будет.

Аарон часто уходил в туалет, чтобы написать ей, потому что страшно скучал по ней. «Ужасно, что на этой вечеринке все, кого я знаю, кроме женщины, которую люблю». Он писал, что злится на Мари: он же говорил, что не хочет праздника. Ему не понравилось присутствие другой учительницы, миссис Джойс, которая весь вечер таращилась на него и вела себя странно.

Вечер закончился спокойно. Аарон и Мари загрузили в машину воздушные шарики для детей – дети в тот вечер остались с няней. Из дома Аарон снова написал Мэгги. Он сказал, что дома особенно остро ощущает их близость.

В понедельник, когда был день рождения Аарона, разразилась настоящая пурга. Засыпанный снегом Фарго был особенно красив. Дороги и деревья казались идеально чистыми.

В семь утра Мэгги отправила ему сообщение. Она была в восторге, что увидит его и вручит свой подарок. Она не знала, можно ли приехать в школу пораньше и встретиться с ним в классе наедине. «С днем рождения!!! – написала она. – Мне приехать пораньше?»

Мэгги не знала, как не знала о празднике-сюрпризе, что в тот момент, когда она отправила свое сообщение, Аарон был в душе. Она не подумала о правилах, потому что день рождения был особенным днем. Она не могла дождаться, когда любовь ее жизни первым напишет ей в день рождения. Иногда даже детям позволены вольности.

Телефон мужа Мари звякнул, когда он был в душе.

Примерно через час Мэгги выслушала смертный приговор. Заснеженный город был прекрасен. Она смотрела в окно и вспоминала, как начиналась их любовь, когда она была в Колорадо и увидела на телефоне его имя. Всю оставшуюся жизнь звонок телефона будет ее пугать.

– Алло! С днем рождения!

– Все кончено, – сказал он. – Она увидела твое сообщение, и все кончено.

Он был в машине. Голос его потрескивал и звучал испуганно, но смысл слов от этого не менялся. Пути назад не было. Время вспять не повернуть. Елку украшают к Рождеству. А после остаются лишь затяжные холода.

Слоун

После того первого раза, когда они с мужем привели в свою спальню другого человека, Слоун задумалась над своими желаниями. В тот момент она ощущала не просто сексуальное возбуждение. Ее очаровали моменты нежности и любви – между ней и мужем, между ней и другой женщиной. Она ощущала теплоту, даже когда смотрела, как ее муж занимается любовью с другой, – за исключением, конечно, нескольких моментов, когда она чувствовала, что умирает.

Но было ли это нормально? Разве такое могло нравиться? Слоун не могла поделиться своими чувствами. Возможно, те, кому она не могла ничего рассказать, искусственно подавляли свои чувства, а она была здоровым человеком. Но ни в одной из прочитанных ею книг и ни в одном телевизионном шоу или фильме о подобном образе жизни не говорилось. Наверное, она все же ненормальная. Наверное, где-то и когда-то произошел слом, а может быть, она даже пострадала от чего-то ужасного. Она вспоминала подробности своего детства, влияние своих родителей.

Своего отца, Питера, Слоун описывала просто: «Эндовер, Принстон, Гарвард». «Вы понимаете, что я имею в виду», – говорила она. Она не собиралась похваляться его образованием или деньгами. Чувства по отношению к своему происхождению сформировались давным-давно. Теперь они просто превратились в костюм от «Шанель» в прохладном шкафу.

И свою мать, Дайан, Слоун могла охарактеризовать несколькими словами, хотя это было сложнее. Изысканная блондинка Дайан Форд превратила приличия в настоящую религию. Слоун в точности представляла, как встретит ее мама даже после самого долгого расставания. Дайан не бросится обнимать дочь. Она вежливо поинтересуется, как та доехала или долетела, потом поговорит о погоде. Она направится в гостиную, где их будут поджидать сэндвичи с огурцом и чайник с чаем «Эрл Грей».

Дайан выросла в Мемфисе, штат Теннесси. Ее отец летал на собственном самолете, а мама с удовольствием вела дом и заботилась о четверых детях. В семнадцать лет Дайан вела машину. Рядом сидела мама. Они всегда были очень близки. Возможно, как это часто бывает в моменты перед катастрофой, ей явилось божественное видение. Посмотрите на мои длинные загорелые ноги. На мои мягкие светлые волосы. На мое тело, которое наконец-то наполнилось до краев кровью и плотью и приобрело дивные формы. Неожиданно раздался крик. Потом было ощущение удара и скрежет металла. Когда спустя несколько часов Дайан пришла в себя, она лежала на больничной койке. Она стала звать маму. В палату вошла медсестра и сообщила, что ее мать погибла в автомобильной катастрофе. Дайан не сразу представила себе машину в то утро. Прошли секунды, может быть, даже целая минута, прежде чем она вспомнила, что за рулем была она.

Вскоре после похорон, когда соседи перестали присылать пироги сочувствия, отец отправил ее жить к своим друзьям. Дайан не нужно было объяснять почему. Она знала, что он не может смотреть на нее, не может видеть убийцу своей жены, матери троих его детей, отвечать за которых теперь предстояло ему одному.

Дайан уехала недалеко, но ей казалось, что она попала в другую вселенную. Новые кухонные полотенца, новое мыло в ванной.