разум. – Где вы были, когда детям требовалась помощь?! Где вы были, когда ваша дочь скиталась по улицам?! Ах… точно! – усмехнулась я. – Ведь это все ваших рук дело! ВЫ ОТКАЗАЛИСЬ ОТ НИХ! А теперь, будьте так любезны, уносите отсюда свои дряблые тела!

– Ах ты… – мужчина затряс своим трехскладочным подбородком, – сжимая пальцы в кулаки. – Мы пойдем жаловаться герцогине Брандербург! Ведь она стоит во главе опекунского комитета, если я не ошибаюсь! Это лишь вопрос времени! Но то, что ты скоро вылетишь отсюда и земля с домом будут наши…

– Ну кто бы сомневался! – взревела я, угрожающе рыча. – Земля?! Дом?! То есть именно это вас интересует?! Не дети! Пошли вон отсюда!

Меня всю трясло от ярости. Едва удерживала себя, чтобы не вцепиться в обесцвеченные кудри напыщенной индюшке, которая хлопала своими ресницами и постоянно открывала-закрывала рот, словно выброшенная на берег рыба.

– Пошли, Тариус! – фыркнула дамочка, проявляя свое истинное лицо. – Недолго ей радоваться привалившему наследству! Заберем детей себе и все прилагающееся тоже! Она даже не замужем! Так что все карты у нас в руках!

– Да, дорогая! – закивал мужчина, бросая на меня едкий взгляд. – Так и поступим!

Смотрела им вслед, готовая заорать во весь голос.

«Никогда себе не прощу, если не отстою детей! Никогда! Эти… убогие загнобят малышей! Боже, за что?! За что им все это?! Да если бы помыслы этой скудоумной парочки были чисты и их волновали именно дети, а не то, что к ним прилагается, то я бы отступила. Да, было бы больно, потому что малыши стали частью моей жизни, но все равно бы ушла в сторону, потому что благополучие Энкеля и Самиры для меня прежде всего!»

На трясущихся ногах вошла в дом, прикрывая за собой дверь и чувствуя, как жгучие слёзы рвутся наружу. Я не знала, что делать. Эта мерзкая тля, Брандербург, не упустит своего шанса мне нагадить. Она отдаст им малышей. Моих малышей!

События сегодняшнего дня повторялись вновь. Я снова на полу, снова прижимаюсь спиной ко входной двери, снова мое сердце рвется на части…

Закрыла лицо ладонями, чувствуя, что медленно умираю. Нити паники и безысходности пронизывали мое тело, обвиваясь вокруг и захватывая в свой кокон.

Просидела так несколько минут, умоляя мысленно судьбу помочь.

«Эти дети и так столько всего натерпелись! Пожалуйста… молю…»

Слуха коснулся торопливый топот сапог и нетерпеливый стук в дверь.

Шмыгнула носом, размазывая слезы по щекам и поднимаясь на ноги.

– Патрисия! – голос графа заставил замереть, в то время как сердце наоборот пустилось в галоп.

– Кристиан… – прошептала я, торопливо отодвигая щеколду и, не стесняясь своего заплаканного вида, распахивая дверь.

– Трис… что…

Не дала ему договорить, бросаясь вперед и чувствуя, что рядом с ним мне становится немного легче.

– Кристиан… – произнесла дрогнувшим голосом, прижимаясь к графу и цепляясь пальцами за его камзол, – пожалуйста… помоги…

35. Значит… женимся?

Кристиан

Я пытался отмахнуться от жутких образов, которые то и дело представали у меня перед глазами, но они упорно возвращались, привлекая к себе мое внимание. Боялся, что не успею, что приеду когда уже будет поздно, но все же неустанно повторял себе – с детьми и Патрисией все хорошо, а моя сигналка сработала на соседского кота или собаку. Умом понимал, что это полный бред, но думать о плохом не хотелось.

Натянув поводья, спрыгнул с Шартана и ураганом влетел в калитку. Поднявшись на крыльцо, постучал в дверь, слыша тихое шуршание.

– Патрисия! – позвал я, всем сердцем надеясь, что по ту сторону двери находилась именно она и что с ней все в полном порядке. Деревянная преграда распахнулась, являя мне заплаканную девушку… – Трис… что… – взволнованно произнес, пытаясь понять, кто довел ее до такого состояния, ну явно же, что не мой уход она оплакивала.

– Кристиан… – опекунша прижалась к моей груди, ее голос дрожал, – пожалуйста… помоги… эти… хотят забрать детей! – ее голос прервался, и девушка уткнулась лицом в мой камзол.

Хрупкие плечи начали сотрясаться. Она плакала навзрыд, всхлипывая и на эмоциональном уровне прося у меня поддержки, которую я был готов ей дать.

– Кто?! – с угрозой в голосе спросил я, обнимая и притягивая ее ближе к себе.

Зорко смотрел по сторонам, выпуская свою стихию, дабы проверить периметр. Внушал себе не обращать внимания на нашу близость, но я не мог не заметить, как сильно Трис волновала меня.

«Вот сейчас вообще не вовремя ты решил покопаться в себе!»

– Ко мне буквально недавно заявились бабка с дедом близнецов…

От услышанного замер, прекрасно понимая, что приходили они явно не Энкеля с Самирой навестить.

– Землю хотят, – злобно спросил я. – Так ведь?!

В ответ Патрисия, так и не отлипая от моей груди, лишь кивнула.

– Они сказали, что пойдут добиваться опекунства у твоей Брандербург! – Трис с силой сжала мой камзол в руках, но не это привело меня в шок, а то, что мои ноги оторвались от крыльца… я парил над землей…

– Ну-у, Брандербург такая же моя, как и твоя, – кашлянул я. – Ты… выдохни, – взволнованно произнес, понимая, что мой невысокий полет дело рук магии опекунши, которая вырвалась на свободу из-за ее эмоций. – И верни меня, пожалуйста, на землю…

– Я… – Патрисия, выпучила на меня глаза, чуть задирая голову вверх. Она по всей видимости сама не поняла, что натворила. – Да-да… сейчас… – девушка затрясла руками, в то время как я так и болтался в воздухе, благо, что хоть выше не поднимался.

Ноги от крыльца отоварились совсем на немного, но и этого было вполне достаточно, чтобы понять – ее уровень магии велик. Поднять рослого мужчину в воздух не так-то легко, скажу я вам.

– Трис, такое ощущение, что ты магией пользоваться не умеешь. Просто втяни ее в себя. Я хоть и воздушник, но летать не люблю, – сморщился, наблюдая за действиями опекунши.

– Я… подожди… – Патрисия занервничала еще больше, виновато на меня поглядывая. – Черт! Не получается… Ну же! – рыкнула она. – О… вроде поняла…

Миг, и я чувствую под ногами опору.

– Вроде поняла? – вскинул брови. – А раньше, что же, не понимала?

– Да я… просто… неважно, –