— Да откуда вам знать, что я хотел, — наконец прорезался голос у Щербакова. — Сами себе все напридумывали, а теперь пытаетесь убедить остальных. Может, старик сам этого желал… Такая мысль вам в голову не приходила?

— Что значит — желал? Желал смерти своим близким? — Я не понимала его намеков.

— Спросите у него сами, — предложил Олег.

— Ну да, и отправлю и без того доживающего последние дни старика на тот свет, — усмехнулась я. — Хотите за мой счет довести начатое до конца? Ну уж нет, ничего у вас не получится. А рассказать все вам придется в любом случае. Тоннель не всегда заканчивается лучом света в конце, запомните это, а ваш поезд уже летит в бездонную пропасть. Зря надеетесь на лучшее. Последний ваш шанс улучшить свое положение — пойти мне навстречу.

Сказав это, я замолчала. Пусть прикинет, что к чему, и осознает, что лучший выход из этой ситуации достаточно стандартен — чистосердечное признание.

Но Олег был явно иного мнения: он все еще верил, что и на этот раз ему удастся избежать возмездия. Я не стала его разубеждать, просто приказала начать спуск. Щербаков не посмел ослушаться, и мы направились к чердачной двери. Я внимательно следила за каждым движением Олега и старалась держаться к нему поближе.

К счастью, в планы Щербакова побег не входил. Он спокойно спустился до конца, мы вышли на улицу, и я повела его к своей машине. Мои мысли вернулись к Христенко. Я не знала, нашел ли кто его тело, вызвали ли «Скорую» или бедняга все еще лежит на холодном бетоне.

Следовало пойти во двор и все проверить, но я понимала, что сейчас обязана доставить преступника в отделение милиции и передать его тамошним сотрудникам.

С трудом поборов желание вернуться, я повела Щербакова дальше. И тут в голову неожиданно пришла спасительная мысль: «Зачем везти Олега в милицию, если можно вызвать Кирю и его ребят прямо сюда?» Я торопливо сунула руку в сумочку, извлекла сотовый и приготовилась набрать номер, но не тут-то было. Телефон пронзительно пискнул и вырубился — села батарея, которую я давно уже не заряжала. Расстроенный вздох сорвался с моих губ. Выхода не было — придется ехать в отделение. Хорошо, что до него не так уж далеко, поэтому много времени я не потеряю.

Вскоре мы достигли моей машины, я открыла ее и, усадив Олега на соседнее с водительским сиденье, села сама. Затем еще раз внимательно посмотрела на своего задержанного и, заметив на его лице какое-то недоброе задумчивое выражение, строго предупредила:

— Попробуешь сбежать — сильно пожалеешь.

Щербаков никак не отреагировал на эти слова. Он смотрел в одну точку и о чем-то думал. Я не стала его отвлекать, надавила на газ и повела машину к отделению милиции, где трудился мой друг Киря. Я ехала на предельной скорости, желая поскорее сдать преступника и вернуться на место его преступления. Необходимо самой удостовериться в том, что тело Христенко уже увезли в морг.

«Стоп, а почему это я решила, что он непременно мертв? — неожиданно спросила я сама себя. — Может, он удачно упал и просто что-то себе повредил? В таком случае ему сейчас срочно нужна медицинская помощь. А в том дворе, кажется, никто не живет, а если и живет, то наверняка какие-нибудь бомжи. Обдерут его как липку, заберут деньги, одежду и смоются. Бомжи сейчас не лучше хулиганов».

Мысленно представив двор, в котором все произошло, и воспроизведя в памяти очертания лестницы и плит, находящихся под ней, я поняла, что выжить Христенко никак не мог. При любом, даже самом удачном падении он должен был повредить жизненно важные органы, потерять сознание и, даже если смерть наступила не сразу, умереть от потери крови. От этой жуткой картины я вздрогнула и даже почувствовала, как по всему телу побежали мурашки.

Слава богу, впереди наконец-то показалось отделение милиции. Я подъехала к центральному входу и несколько раз просигналила. Несколько курящих на крыльце молодых представителей нашей доблестной милиции дружно повернулись в мою сторону. Высунув голову в окно, я громко спросила:

— Кирьянов Владимир Сергеевич у себя?

— Вроде был, — нехотя отозвался один из них.

— Не могли бы вы его позвать? — попросила я. — Скажите, Иванова приехала.

— А самой почему бы не подняться? — немного невежливо спросил тот самый молодой. — Мы тут не курьерами работаем, чтобы ваши поручения выполнять. Вот народ обнаглел, — добавил он, обращаясь уже к остальным.

— Действительно, не курьерами, — тихо заметила я, а Щербаков усмехнулся:

— Что, боитесь оставлять меня в машине одного?

— Не боюсь — не доверяю, — поправила его я. — Кстати, а почему бы нам не пойти вместе?

— Очень мне надо сбегать, — вдруг заупрямился Олег. Похоже, ему нравилось злить меня и доставлять лишние неприятности, попутно наблюдая, как же я из всего этого буду выкручиваться.

— Молодые люди, может быть, тогда вы подойдете сюда? — еще раз попыталась заручиться помощниками я. — У меня в машине находится задержанный, выходить он не желает, а оставлять его одного опасно. Может, вы за ним присмотрите, пока я схожу к Кирьянову?

— Черт, так это ж… — вдруг вспомнил меня один из мужчин и тут же подошел, на ходу извиняясь: — Татьяна Александровна, извините, ради бога, не признал. Я — Федор Марганцев. Владимир Сергеевич как-то знакомил нас. Совсем запамятовал вашу фамилию, а на лица-то у меня память и вовсе плохая. Видать, богатыми будете.

— Очень может быть, — улыбнулась я и поинтересовалась: — Ну так вы присмотрите за этим товарищем?

— Конечно, присмотрю, можете быть спокойны.

Поблагодарив за помощь, я торопливо взбежала на крыльцо, оглянулась и только потом прошла в здание. Поднялась по лестнице и, остановившись перед дверью Володькиного кабинета, решительно постучала.

— Да, войдите, — громко сказал тот.

Я зашла в кабинет. Увидевший меня Кирьянов распростер руки и радостно воскликнул:

— Танюша! Ты где так долго пропадала? Не заглядываешь, не заходишь…

— Зато звоню, и довольно часто, — напомнила я.

— Ну, это-то да, — согласился Володька. — Но живьем же лучше. Тем более звонишь ты исключительно по делу. А мне давно уже не хватает твоего общества. Устал от всех этих дуболомов, — вздохнул Кирьянов и осторожно спросил: — Ты же просто так зашла, в гости? Или опять по делу?

— Не просто по делу, я привезла тебе… — договорить я не успела. Дверь в Кирин кабинет бесцеремонно отворилась и в помещение влетел испуганный парнишка лет двадцати трех. Кажется, один из тех, кого я видела на крыльце. Обращаясь ко мне, парень затараторил:

— Там… ваш… задержанный. У него пистолет. Он взял в заложники Федора Степановича.

— Вот мразь, — выругалась я. — Я же его предупреждала.

Я решительно встала и, не обращая внимания на вопросы Володьки, быстро направилась к выходу.

Выскочив на крыльцо, я увидела пятившуюся фигуру Щербакова. Олег приставил пистолет к виску оставленного мной надсмотрщика.