– Я видел человека, с которого сняли эти копии. Моррисона.

– Да. Охранников очень возмущает их низкий статус и вездесущее наблюдение со стороны ИскИнов. Любой расход боеприпасов строго отслеживается. По поводу любых неприятностей приходится объясняться с начальством. Нет, у нас куда больше рычагов влияния на них, чем у них – на нас. Так что они тоже вовлечены в этот фарс и изображают, что «Гибернити» полностью контролируется БТК. Ради того, чтобы хорошо выглядеть, они информируют нас о грядущих инспекциях и проверках.

– А как насчет данных, которые здешние ИскИны, по идее, должны добывать в процессе допросов? Неужели никто в штаб-квартире Бюро никогда их не просматривает?

– Они читают отчеты. Мы подсовываем ИскИнам сфабрикованные рапорты, а потом БТК отдает новые приказы, основываясь на фальшивых данных. Приказы, которые никогда не исполняются. И весь цикл повторяется снова. К сожалению, мы можем фальсифицировать только отчеты наших собственных ИскИнов, и, боюсь, большинство узников «Гибернити» действительно являются объектами исследования.

– А вы никогда не думали…

– Сбежать?

– Да. Если вы так хорошо организованы… контролируете некоторые тюремные сегменты и скооперировались с охранниками…

– Одно дело – контроль над нашими камерами и отдельными частями тюрьмы, и совсем другое – побег отсюда. Того, что мы добились, недостаточно, чтобы сбежал хотя бы один из нас. Мы – все мы —

заключены в толще горной породы, нас окружают сотни футов камня. Даже охранники не знают, сколько нас и где расположены наши камеры, эта тайна известна лишь немногим избранным. По моим расчетам, я нахожусь примерно на тысячу футов ниже поверхности земли. Наши физические тела пока не в состоянии покинуть допросные модули. Их оболочка сделана из агрегированных алмазных наностержней и в сто пятьдесят раз прочнее стали. Каждого нового заключенного помещают в такую капсулу и погружают в расплавленную горную породу, а потом зонд прожигает себе путь наверх и создает при этом узкий канал – как раз по такому к тебе пробрался мой полимерный червь. Лишь этот канал связывает нас с внешним миром. Нам просто нечем проложить себе путь сквозь стены нашей тюрьмы.

– А этот канал – он используется для связи? Может, нам удастся захватить устройство, поддерживающее связь со спутником, и…

– Я рад, что ты, Джон, такой инициативный, но канал не подходит для коммуникаций. Бюро отказалось от радиосвязи несколько десятков лет назад, они используют теперь экстрамерную обработку сигнала, или ЭОС. Мы, Резисторы, пользуемся углеродным волокном только потому, что ничего другого у нас нет. А линии связи БТК пролегают не через четырехмерную систему пространства-времени. Они абсолютно недоступны.

Грейди припомнил, как некоторое время назад разговаривал с Алексой – ну или с ее дистанционно управляемым роботом. Забавно, как выборочно его сознание сохранило воспоминания.

– Они действительно используют для связи другие измерения?

– А именно – пятое, где сила тяготения в сорок два раза выше, чем в воспринимаемой нами пространственно-временной системе.

– Значит, брана гравитации – вот почему в нашей четырехмерной системе сила тяжести так слаба. – И Грейди прищелкнул пальцами. – Черт, я так и знал.

– Да. Это компактифицированное пятое измерение с нашей точки зрения выглядит скрученным в клубок диаметром меньше тысячной доли миллиметра, но в пространстве с меньшим количеством измерений присутствует повсеместно. И таким образом, получить туда доступ можно в любой момент.

Грейди прикинул, что может из этого следовать.

– А как БТК с ним управляется?

– У Бюро есть нанотехнологические передатчики со структурной решеткой, аналогичной алмазной, под названием квант-линки. У них крошечная масса, и они испускают высокочастотные вибрации, посылая гравитационные волны через многомерное пространство.

Грейди кивнул сам себе:

– Где эти волны будут достаточно сильными для того, чтобы их можно было засечь. И гравитация проникнет в любое измерение. Я понял – это гравитационное радио.

– Полагаю, ты как раз тот человек, который способен такое понять.

– Значит, мы действительно живем в пятимерной вселенной?

– Строго говоря, она десятимерная, но оставим это на будущее. Суть в том, что люди из Бюро могут скрытно передавать и получать информацию.

– И поэтому никто ничего не замечает.

– Несомненно. Но квант-линки они используют и для слежки.

– За ребятами вроде нас.

– Ты быстро все схватываешь. Да, глубоко в верхний позвонок крестцового отдела твоего позвоночника вживлен маленький алмаз квант-линка. Благодаря этому приборчику искусственные интеллекты смогут отследить тебя в четырехмерном пространстве, куда бы ты ни отправился. В четвертой и пятой точках Лагранжа[47]системы Земля – Луна расположены искусственные спутники – в «Илиаде» Гомер мог бы описать это как лагерь греков и лагерь троянцев. С такого расстояния они могут направлять мощные лазеры на вращающихся зеркалах, установленные на низкой околоземной орбите. Нет ничего проще, чем мгновенно убить оттуда беглого заключенного, в каком бы месте на поверхности Земли тот ни находился.

Грейди вздохнул:

– Значит, даже если мы сбежим (что почти невозможно), то все равно долго не проживем.

– Попытка побега чревата множеством препон. Но ни одна из них не является непреодолимой. Мы должны объединить наши умы для того, чтобы решать возникающие проблемы одну за другой. Например, можно перепрограммировать медицинскую систему твоей камеры, чтобы удалить у тебя из позвоночника алмаз квант-линка. Некоторые из нас уже это проделали. Сбежать не поможет, но для побега необходимо.

– Мы должны передать весточку на волю, Арчи. Нужно, чтобы люди узнали, что мы тут. И что мы живы.

– Мы десятилетия бьемся над этой задачей. Боюсь, чтобы ее решить, понадобится еще какое-то время.

– Я не так-то легко сдаюсь. От меня даже гравитация не ушла.

На другом конце линии Грейди услышал легкий смешок.

– О, я думаю, все наше сообщество будет радо познакомиться с тобой, мой друг.

Бениньо Круз крикнул с капитанского мостика «Сан-Мигеля» в открытый люк трюма:

– Ариус, да смажь ты уже эту хренову лебедку! Что я тебе сказал?!