– Каково максимальное ускорение?

В конце концов тот, что был старше, заговорил:

– Ноль целых девяносто восемь сотых силы тяжести.

Хедрик посмотрел на более молодого ученого:

– То есть возбуждение бозонного поля не возросло? Масса осталось неизменной?

Физики обменялись взглядами.

– Не могли бы вы объяснить, каким образом все эти изменения ни на что не повлияли? Мы ведь начинали именно с этого.

– Изменения могут не влиять на гравитацию, но Кратос куда больше, чем все, что мы…

Тут вмешался старший ученый:

– Мы все еще не завершили оценку квантовой физики, лежащей в основе этой технологии, господин директор. Относительно того, как вообще работает установка мистера Грейди, существуют разные мнения. Возможно, на самом деле она не влияет на гравитацию, а создает изменения пространственно-временного континуума. Точного ответа пока нет даже у ИИ Варуны.

– Это неприемлемо. С тех пор как мы начали исследование этой технологии, прошли годы, но нам до сих пор не удалось ее понять. Того, что мы отражаем гравитацию, недостаточно. Нам следует научиться создавать ее из энергии, но на сегодняшний день мы так же далеки от этого, как и три года назад.

– Но мы разработали технологию, позволяющую использовать гравитационное зеркало на больших расстояниях. Это большой шаг вперед.

– Это необходимый шаг вперед. Как и возможность усиливать гравитацию.

– Наличие цели не означает, что она достижима.

– Вы только что сообщили мне, что вы и вся ваша команда до сих пор не разобрались, какой технологией мы владеем. А я-то думал, что на руководство вас поставили именно для этого. Вы же понимаете, что в нашем деле не обойтись без недоброжелателей, не так ли?

– Да. Уверяю, мы рассмотрели это явление со всевозможных точек зрения.

– В том-то и проблема. Вы, видимо, не в состоянии выдать ответ. Или осознать его – ни вы, ни ИскИн. – Хедрик окинул взглядом центр управления, где уже радовались инженеры. Видимо, для них было самое время «дать пять», ведь с их точки зрения первое полевое испытание установленного на спутнике гравитационного зеркала прошло абсолютно успешно. – У них даже в мыслях нет, что они потерпели неудачу.

– Сэр, но мы же успешно создали самое большое в истории гравитационное зеркало.

– Большое зеркало я получил. Теперь хочу получить мощное.

В центре управления появилась голограмма сотрудника отдела технической эксплуатации.

– Господин директор, вас вызывают из Л-329 БТК России.

– Черт, они – не БТК России, а незаконная организация.

– Простите, господин директор, я просто повторил…

– У них нет права так себя называть.

Повисла пауза.

– Так вы не хотите ответить, сэр?

Хедрик глубоко вздохнул:

– Ненавижу разговаривать с этой штукой! – Он посмотрел на потолок. Он знал, почему ему звонят. Строго говоря, демонстрация гравитационной мощи потребовалась ему отчасти по той же причине. – Варуна!

– Да, господин директор, – донеслось с потолка.

– Когда я стану говорить с Л-329, отладь модуляции моего голоса. Позаботься, чтобы он звучал искренне и честно.

– Я позабочусь о том, чтобы модифицировать звукопередачу вашей речи, придав словам нужный эффект, господин директор.

Хедрик обратился к сотруднику технического отдела:

– Переведите на меня вызов.

Его голограмму немедленно сменило мультяшное изображение кота с большими зелеными глазами. Судя по всему, тот был новым аватаром искусственного интеллекта Л-329. Кот кивнул в знак приветствия:

– Директор Хедрик. Мы обнаружили гравитационную аномалию на юге Тихого океана. Она стала причиной нашего коллективного беспокойства.

– Я не просто осведомлен об этом явлении, я сам его и создал.

Последовала пауза, предназначенная для того, чтобы просчитать эффект от заявления Хедрика. ИскИны с такими параметрами могли вести разговор со скоростью несколько миллиардов слов в секунду. По документации Бюро, Л-329 изначально вырос из алгоритма игры в покер, который расширили для игры на финансовых рынках. Он обладал нейронной логикой для адаптации к человеческой психологии – логикой, которая быстро развивалась, давая ИскИну возможность обрабатывать все большее количество данных. Блеф был одним из его базовых навыков. Возможно, именно поэтому он выбирал безобидные с виду аватары.

– Масса, находящаяся на месте аномалии, не соответствует наблюдаемому феномену.

– Мы разработали новую физику.

Снова возникла пауза.

– Вы модифицируете свою речь. Я не могу распознать, насколько правдивы ваши заявления.

– Меня не волнует, верите вы мне или нет. Ваши технологии быстро устаревают.

– Вы готовы к возможным последствиям подобных инноваций, мистер Хедрик?

– Может, вы подзабыли, но задача БТК как раз и заключается в том, чтобы контролировать последствия.

– Я имею в виду не последствия для человеческой цивилизации, мистер Хедрик, а лично для вас.

Грэм почувствовал, как прилила к лицу кровь:

– Ваша организация незаконна. Скоро у меня снова будут все ваши технологии. Равно как и технологии АТТУ[48].

– И мы, и БТК Азии можем защитить наши технологии.

– Ваша защита долго не продержится. И вы – не БТК. И никогда им не были. Я верну вас под свой контроль.

– Я бы на это не поставил.

Хедрик прервал связь:

– Чертов автомат для покера!

Голограммы ученых все еще никуда не делись. Старший откашлялся:

– Господин директор, наши новые гравитационные технологии обеспечивают нам техническое превосходство и над Л-329, и над БТК Азии.

– Они – не БТК Азии! – И Хедрик одним кликом отправил голограммы в небытие.

В галерею тут же с недовольным лицом вошел мистер Моррисон. Очевидно, он ждал этого момента. Судя по его гримасе, случилась какая-то серьезная неприятность. И хотя с кислой миной Моррисон ходил постоянно, по степени ее недовольства всегда можно было определить, какой день ждет Хедрика.

– В чем дело, мистер Моррисон? Я же просил не беспокоить!

– Есть обстоятельства, незамедлительно требующие вашего внимания.

Грэм вздохнул:

– Ну что там еще, ради всего святого?

– Вашингтон.