Мама просто была уверенна, что я выйду замуж за Малинина, когда я устроилась после техникума к нему на завод. Я, конечно, тоже этого хотела, но сейчас, когда Артур Александрович стал проявлять ко мне внимание, нужно крепко подумать о том, что я хочу.

Рядом с Малининым мне было комфортно и тепло. Несмотря на то, что он совсем ничего мне не объясняет, я чувствую, что с ним я в безопасности. Он уехал всего несколько часов назад, а я уже скучаю по нему. Так хотелось, чтобы он поймал меня за руку, привлёк к себе и не отпускал.

Ох, не хватало мне только влюбиться в него. Ведь кто он и кто я? Буду осторожней в своих чувствах, чтобы не попасть в просак и не остаться с разбитым сердцем.Берегите свои сердечки)))

39 глава

На протяжении всей недели мы с девочками вспоминали прошедшие выходные. Девчонки носили яркие наряды и постоянно обсуждали, что будут делать, когда вернется папа, надеясь провести с ним время. Я боялась думать о нашей будущей встрече, вдруг на Земле, он встретит другую девушку, и я стану ему неинтересна.

Но девочки не давали мне погружаться в самоанализ, мы постоянно были чем-то заняты. Однажды, играя в прятки я забрела к Биляне в лабораторию. Сразу же обнаружив там Ягоду, я хотела выйти, чтобы не мешать научным опытам, но Биляна, разрешила нам остаться и посмотреть на то, как она работает.

Ягода обрадовалась, было видно, что ей приносило удовольствие играться с колбочками, баночками и разными зельями, которые ей предоставила тетка на отдельном столике. Я же, пока Биляна что-то объясняла Ягоде, огляделась вокруг и обнаружила, что все шкафы были заставлены банками с малиной.

В самой лаборатории стоял сладкий, ягодный запах и мне вдруг захотелось малинового варенья. Я стояла и гипнотизировала банки, когда ко мне подошла Биляна.

—  Я смотрю вы нашли общий язык с девочками, —  начала она беседу, став рядом и тоже любуясь на ровные ряды малиновых банок.

—  Да, мне очень хотелось с ними подружиться, и всё получилось.

Биляна грустно вздохнула.

—  Когда умерла Драгана, Артур попросил меня остаться в его имении, чтобы я присматривала за девочками. Они выросли на моих глазах. Я конечно их очень люблю, но свою жизнь решила посвятить науке.

Биляна подошла к шкафу и стряхнув, невидимые пылинки с банок, прикрыла их шторкой, которая опускалась сверху.

—  Девочки замечательные, думаю, во многом благодаря вам, —  бросила комплемент я тётке. Всё-таки она их воспитывала на протяжении четырех лет, вон и с Ягодой у неё хорошо получается общаться. Я посмотрела на Ягоду. Девочка была увлечена своими опытами, как и её тётя.

Биляна отвернулась от шкафа, взяла меня за руку и заглянув мне в глаза, сказала:

—  Берегите их, и помните я всегда рядом, чтобы помочь.

—  Тётя, —  вдруг подала свой голос Ягода, которая переливала из  пузатой колбы какую-то зеленую жидкость в маленькую колбочку, при этом сосредоточенно нахмурившись. —  Сейчас ты можешь больше времени посвящать своей науке. Ты даже можешь уехать в свой институт жить и работать. А можешь ехать домой к дедушке с бабушкой. Нам с Ириной очень хорошо.

Биляна замерла на месте. Мне стало неловко. Я же не собиралась тут оставаться на всю жизнь, и только я хотела поправить Ягоду, что так нельзя говорить, как Биляна рассмеялась, а потом сказала:

—  Детская непосредственность Ягоды меня всегда умиляла.

—  Думаю, она вас очень любит, просто не понимает, что говорит.

—  Да, не понимает, —  согласилась Биляна, а потом заголосила: —  Ой-ёй-ёй! Извините, мне нужно отлучиться. Зверонесушка попала в концентрат вакинусы, а это грозит маленьким взрывом, примерно через час. Пока у меня есть время я должна нейтрализовать этот настой.

Биляна устремилась к столу, схватив колбы она начала что-то вываривать на спиртовке. Я повернулась к Ягоде, та вся была в своих опытах. Я попросила её пояснить мне, чем она занимается, и тётя с её проблемами была нами забыта, впрочем, как и мы забыты Биляной, которая не отходила от своих столов, лишь продолжала заниматься нейтрализацией чего-то там страшного.

Через пару дней, сразу после завтрака, когда мы с девочками уже обсудили планы на день, ко мне приехал Исмани. Я попросила лакея, сообщившего мне эту радостную новость, проводить господина полицейского в гостиную.

—  Прости, что задержался с новостями, —  сразу поприветствовал меня Никола, как только мы поприветствовали друг друга и сели в соседние кресла. — Сначала ты была занята, потом я. Но сейчас я в полном твоём распоряжении.

—  Ты встретился с Мирославом?

—  Нет. Он уехал к родственникам на несколько дней, но скоро будет. Моё предложение опросить парня вместе еще в силе. Чем ты занимаешься на выходных?

—  У нас приём, я буду занята девочками.

—  Жаль, хотел с тобой встретится в неформальной обстановке.

Никола мягко улыбнулся, в его глазах промелькнуло что-то теплое, личное. Я смутилась, так как и думать забыла о нём, после проведённых с Малининым выходных.

—  Возможно потом получится, —  решила я не расстраивать Николу.

—  Как у вас дела в имении? Любена никуда не отлучалась на днях?

Я насторожилась. К чему такой вопрос?

—  У нас всё отлично. Любена постоянно находится здесь. В деревне её не жалуют, ты и сам об этом знаешь. Тут она чувствует себя в безопасности, —  решила я заступиться за воспитанницу и дать понять Николе, что всё под контролем.

Исмани, опустил взгляд на свои руки, в которых теребил ключи от машины и сказал:

—  Я понимаю, что ты привязалась к девочкам и будешь в любом случае их защищать. Но будь добра, вспомни, где была Любена прошлой ночью.

Холодок пробрался в моё сердце. Что опять произошло? Действительно ли господин полицейский приехал ко мне из-за личного интереса или всё-таки по делу? Мы женщины порой такие наивные воспринимая желаемое за действительное.

—  Что-то случилось? —  изменив любезный тон на деловой спросила я.

Исмани сразу же поднял голову и прямо посмотрел мне в глаза.

—  Случилось.

—  Ты опять подозреваешь Любену?

—  Пока да.

—  А то что девушки не оборачиваются в драконов? — попыталась я переубедить упрямого полицейского.

—  Ирина, сколько ты живешь в Маркодемии? — нисколько не смутясь, спросил Исмани.

Лихо он поставил меня на место.

—  Около двух недель, —  осведомила я полицейского.