их спешно прятать до лучших времен. Мемуарист сообщает, например, о встрече в поезде в 1918 с помещицами-старушками, которые рассказали о местонахождении фамильных драгоценностей, зарытых ими под колоннами усадьбы, отнятой большевиками [На переломе, 275]. «Драгоценность, запрятанная буржуазией» (слова сторожа из ДС 40), нередко обнаруживалась много лет спустя; так, в Саратовской губернии нашли клад из 235 золотых и серебряных вещей [Ог 03.06.28].

Идея создания советского романа на сюжет «Шести Наполеонов» исходила от В. Катаева, который, по рассказу Е. Петрова, однажды вошел в редакцию газеты «Гудок» со словами: «Я хочу стать советским Дюма-отцом». Катаев предложил сотрудникам «4-й полосы» [см. ДС 24//1; ДС 29//11] быть его «неграми»: «Я вам буду давать темы, вы будете писать романы, а я их потом буду править. Пройдусь раза два по вашим рукописям рукой мастера — и готово. Как Дюма-пер. Ну? Кто желает?» Он тут же предложил несколько фабул на выбор, заявив: «У меня тьма-тьмущая всяких тем и сюжетов, одному не управиться». Одной из них была история о гарнитуре гамбсовских стульев, разрозненных по многим учреждениям и городам. «Представьте себе, в одном из стульев запрятаны деньги. Их надо найти. Чем не авантюрный роман?»

Прогуливаясь по коридору Дворца Труда, Ильф и Петров решили воспользоваться идеей Катаева, причем вначале предполагалось, что каждый из них будет писать свой отдельный роман. Затем Ильф сказал: «А может быть, будем писать вместе?… Мне понравилось про эти стулья… попробуем писать вместе, одновременно каждую строчку вместе». Так началось совместное творчество соавторов [Петров, Из воспоминаний об Ильфе; Эрлих, Нас учила жизнь].

По словам А. Эрлиха, первоначальный набросок сюжета ДС содержался в его пьесе, обсуждавшейся у В. Катаева в Мыльниковом переулке (об этом месте Москвы, впоследствии улице Жуковского, см. в примечаниях к ЗТ 13). «Однажды я принес туда пьесу — мою первую пробу в драматургии. Конечно, блин этот вышел комом… В пьесе некий эмигрант тайно вернулся на родину. В принадлежавшем ему ранее особняке в потайном месте запрятаны были фамильные драгоценности. После многих столкновений «бывшего человека» с советскими людьми, в результате многих приключений кладоискателя, смешных и печальных, выяснилось, что внушительный мешочек с бриллиантами давным-давно открыт и передан жильцами государству». Слушатели признали пьесу неудачной, и Катаев тут же подал мысль о том, что «клад надо бы спрятать в одно из кресел мягкого гарнитура» [Эрлих, Нас учила жизнь]. Как видим, в драматургическом опыте уже присутствовали такие мотивы будущего романа, как возвращение экспроприированного домовладельца и переход клада в собственность государства. В нем, однако, не было мотива разрозниваемых одинаковых предметов: местонахождение клада было известно герою, и задача состояла лишь в том, чтобы получить к нему доступ. Это другой вариант того же сюжета, также представленный у Конан Дойла — в рассказах шерлокхолмсовского цикла «Дом с тремя коньками» и «Трое Гарридебов».

Фабула ДС, таким образом, «носилась в воздухе» и ждала своего мастера; не возьмись за нее Ильф и Петров, она несомненно была бы разработана другими, с неизмеримо меньшими шансами на бессмертие. Решающее значение имел отказ писателей от чисто авантюрной трактовки темы: «Мы быстро сошлись на том, что сюжет со стульями не должен быть основой романа, а только причиной, поводом к тому, чтобы показать жизнь» [Петров, Из воспоминаний об Ильфе].

Способ, которым Воробьянинов узнает о сокровище, спрятанном в стуле, также относится к числу традиционных. Мотив тайны, открываемой умирающим, обычен в авантюрных сюжетах в качестве завязки похождений и поисков. Речь не обязательно идет о кладе: это может быть открытие тайны рождения, признание в давнем преступлении или иные сведения. Умирающий — лишь одна из разновидностей персонажа, ограниченного в своих возможностях, лишенного сил, мобильности, времени, средств и т. п., который, не будучи в состоянии сам воспользоваться тайной, делится ею с другим, более молодым, сильным, имеющим ресурсы и т. п. Примеры: «Завещание мавра» В. Ирвинга (за предсмертную услугу мавр передает герою шкатулку с заклинанием); «Фортунат» Л. Тика (отец раскрывает сыновьям секрет волшебного кошелька); «Габриель Конрой» Брет Гарта (умирающий старик открывает тайну серебряных копей молодой девице с тем, чтобы ее жених занялся их разработкой); «Урсула Мируэ» Бальзака (героиня получает от умирающего дяди ключ от сундука с деньгами); фильм А. Хичкока «Человек, который знал слишком много» (смертельно раненый человек в Марокко сообщает подоспевшему врачу о готовящемся политическом убийстве в Англии), фильм С. Крамера «Это безумный, безумный, безумный мир» (тайну клада сообщает разбившийся автомобилист) и др. Источником информации может быть лицо уже умершее, как в «Острове сокровищ» Стивенсона (координаты клада в бумагах мертвеца), в «Затерянном мире» Конан Дойла (зарисовки затерянного мира в блокноте умершего путешественника), в «Двух капитанах» В. Каверина (письма о пропавшей экспедиции в сумке утонувшего почтальона).

Другая разновидность обладателя тайны, бессильного ею воспользоваться, — заключенный, например, аббат Фариа в «Графе Монте-Кристо» А. Дюма, сообщающий Дантесу местонахождение сказочных богатств Борджиа (он же играет и роль «умирающего»); другие примеры, где выходящий на свободу заключенный узнает секрет от товарища по тюрьме, см. в ЗТ 2//29.

Место передачи тайны может далеко отстоять от основного места действия: придорожный трактир (Стивенсон), Марокко (Хичкок). Получатель информации — человек, обладающий мобильностью и энергией; его последующие приключения и образуют сюжет. Обычно это лицо случайное, вовлекаемое в события неожиданно для самого себя, иногда против своего желания. Обладатель тайны открывает ее человечеству в лице первого встречного, ибо в противном случае она исчезнет вместе с ним.

Не менее известна другая версия данного мотива: персонаж вынужден открыть свою тайну другому, так как не может в одиночку реализовать ее возможности и нуждается в помощнике. В скандинавской саге трусливый Регин привлекает героя Сигурда, чтобы добыть фамильное сокровище у завладевшего им брата — дракона Фафнира, а затем, убив Сигурда, взять все золото себе [Сага о Волсунгах]. Напротив, в новелле Бальзака «Фачино Кане» старый охотник за кладом ищет себе молодого помощника, имея в виду честно с ним поделиться. Старый искатель сокровищ вербует себе молодого ученика в таких русских версиях, как «Саламандра» В. Ф. Одоевского и «Вечер на кавказских водах» А. Бестужева-Марлинского.

В соответствии со своей густо-антологической поэтикой Ильф и Петров совмещают обе версии: (1) умирающая теща сообщает тайну Воробьянинову, (2) тот открывает ее Бендеру, который и берет на себя руководство поисками. Заметим перекличку финала, где Воробьянинов убивает своего компаньона, с древней германской легендой.

Во многих подобных сюжетах тайна подслушивается третьим лицом, которое затем пытается опередить героя. Так обстоит дело в «Урсуле Мируэ» Бальзака, в «Габриеле Конрое» Брет Гарта, и, конечно, в ДС (отец Федор).

2//6

Ипполит Матвеевич… вдруг споткнулся