полагала, что и в нынешние времена, как и в СССР, есть службы, которые занимаются помощью бездомным. Ну потому, что так должно быть!

– Должна быть служба, где вам помогут! – обнадежила незнакомца Ксения, и схватилась за телефон.

Для начала она позвонила в МЧС, и объяснила оператору суть проблемы: беспризорный человек на улице, не помнит, откуда он, куда ему идти – не знает. Однако ее сообщение на оператора не произвело ни малейшего впечатления, женщина – сотрудник МЧС механически поинтересовалась, где «потерявший память» находится сейчас. Ксения честно ответила, что сейчас он у нее дома – пьет чай. В ответ ей вежливо, но холодно сказали, что такими делами они не занимаются – не их профиль. Пейте чай дальше. «А куда же мне звонить?!» – крикнула Ксения уже в пустоту.

В «Скорой помощи», после недолгих расспросов, ее тоже вежливо «послали». Ксения пригорюнилась, опечаленная циничным «волчьим законом», получалось, что в этом жестоком мире никому нет ни до кого дела. Тем временем, незнакомец взвыл с утроенной силой: кто я?!

– Сейчас обратимся в какую-нибудь социальную службу, – заверила Ксения, все еще веря в гуманистические идеалы, – вот только найду в интернете телефон.

Она потянулась к компьютеру, но вдруг услышала сильный храп. Обернувшись, Ксения увидела, что незнакомец спит мертвецким сном на ее диване, явно не собираясь никуда уходить. Ксения растерялась – похоже, он задержится в ее доме больше, чем на пару часов. И что ей делать – разбудить его и прогнать на улицу? Но у доброго самаритянина так заведено, – если уж им назвался (в русских пословицах это звучит иначе: назвался груздем – полезай сам, знаешь куда), придется быть им до конца. Добро не может быть, вернее, не должно быть, половинчатым. И тяжело вздохнув, Ксения укрыла свою «находку» верблюжьим одеялом. Сама же она расположилась в соседней смежной комнате, откуда хорошо был виден диван, на котором спал незнакомец. Ксения читала книгу любимого писателя, иногда отрываясь от чтения и отмечая, как утро сменяется днем, а день наливается вечерними сумерками; страницы в книге таяли, а незнакомец все спал и спал. Наконец он зашевелился и рывком, с громким стоном, поднялся.

* * *

Резко проснувшись, Рубанов ничего не понял. Теперь он не помнил не только то, кто он, но и даже, как он попал в это помещение. Сергей огляделся – всюду книги, книги, как – будто он оказался в библиотеке. «Меня заперли в библиотеке?!» – замычал Рубанов и скатился с дивана.

В комнату заглянула какая-то женщина и спросила его: – Вы очнулись?

– Где я? – застонал Рубанов. Он не знал этой женщины и не понимал, зачем его замуровали в библиотеке.

…Рубанов пытался осмыслить слова незнакомки. Та долго и терпеливо объясняла ему про то, как она отправилась кормить собак, а нашла на помойке незнакомого мужчину. «Про меня, что ли речь? Меня нашла?» – попытался сопоставить Рубанов; в голове у него ухало, как – будто били молотом по наковальне: ухххх, ухххх.

– А как я оказался в помойке? – растерянно поинтересовался Сергей.

– Вот этого я не знаю, – ответила женщина.

Рубанов напряг мозги – молот по наковальне ударил особенно сильно, так что наковальня чуть не раскололась ко всем чертям.

– И я не знаю, – признался Сергей.

– Вы так и не вспомнили, кто вы? – с неподдельным сочувствием спросила незнакомка.

Рубанов помотал головой. Он вскочил с дивана и подошел к висевшему на стене зеркалу. Сергей долго изучал собственное отражение, словно бы знакомился с собой (в сущности, в его ситуации это и было знакомством, потому что про этого человека он ничего не знал). Итак, что мы имеем? Рост выше среднего, сухощавое телосложение, брюнет, лицо… Да вряд ли «это» можно назвать лицом – скорее, рожа; одежда, как у бомжа. Не обращая внимания на наблюдавшую за ним незнакомку, Сергей поднял футболку и увидел татуировку на своей груди – две буквы: Л – С. «Вот что они означают?» – задумался Сергей, понимая, что, если он вспомнит, что значат эти буквы, – он вспомнит все. Однако – не вспоминалось. Перебрав в уме всевозможные варианты и комбинации, Рубанов отчаялся и махнул рукой.

Странное дело, при том, что про себя Сергей ничего не помнил, на его умственные способности в целом, потеря памяти не повлияла. Он все сознавал, мог оценивать, анализировать, только ему это – один пес – не помогало. И что делать в сложившейся ситуации Рубанов не знал.

Осмотревшись по сторонам – всюду книги, книги, Сергей поинтересовался у незнакомой женщины, жилая ли это квартира.

Женщина кивнула: – Ну да. Я здесь живу. Меня зовут Ксения.

Проигнорировав ее имя (ему, в сущности, было все равно, как ее зовут), Сергей уточнил с некой едва ли не осуждающей интонацией:

– Значит, вы меня подобрали на помойке и привели к себе в квартиру? А вы всех бездомных мужиков к себе приводите?

– А почему вы спрашиваете? – растерялась Ксения.

Рубанов пожал плечами:

– Ну потому, что притаскивать домой черт знает кого, как минимум, небезопасно. Вот так притащите, а вас того… ножичком по горлу, или просто банально обчистят? Не боитесь?

– А как же притча о добром самаритянине? Иногда просто нельзя пройти мимо, – грустно сказала Ксения. – А потом, сейчас ведь особенные дни, скоро Новый год, недавно было католическое Рождество, а у меня, между прочим, бабушка была католичкой, и она мне всегда говорила, что в Рождество нужно совершать хорошие поступки.

– Ну да, – задумчиво пробормотал Сергей, – ладно, не обижайтесь. Понимаете, такая дурацкая ситуация: я вообще не помню, кто я. Со мной что-то случилось, ну не с луны же я свалился, но что именно – не знаю. В голове – полный провал.

– Нужно пойти в полицию, – осторожно посоветовала Ксения, – они вам помогут.

Рубанов задумался: идти – не идти в полицию? Полиция представлялась ему и спасением, и альтернативной опасностью: а ну как выяснится что-то такое, после чего его упекут в каталажку, как говорится, до «выяснения обстоятельств»? Может, лучше ему пока самому выяснить эти самые обстоятельства? Тем более, хозяюшка его не прогоняет – можно еще посидеть у нее в гостях час-другой, а там, глядишь, память к нему вернется.

Его раздумья прервала Ксения; видимо, отчаянно желая ему помочь, она стала задавать «наводящие вопросы».

– Попробуйте вспомнить, чем вы занимаетесь, какая у вас профессия? Может, вы строитель? Художник? Электрик? – Ксения терпеливо перебирала все возможные профессии. – Сантехник?

– Может быть, – на все соглашался Рубанов, тем не менее, не останавливаясь на каком-то конкретном варианте. А мысль о том, что он управляет компанией с многомиллионным