– Как ты думаешь, как все пройдет сегодня? – спросила Киша.

Я вынула пальцы изо рта:

– Думаю, все пройдет хорошо, во всяком случае, я на это очень надеюсь.

Вошла Мэри, администратор, с термосом с кофе из местного кафе, который она поставила на стол. Я не уверена, почему мы вообще подавали клиенткам кофе. Ведь никто из них никогда не пил его, все пили только «мимозу». Для подобных мероприятий мы держали нескольких маникюрш, работающих с нами по договорам. Мэри проводила их в салон, и они начали раскладывать свои инструменты. Они в основном держались особняком, но работу свою делали отлично. У одной из них из маникюрного набора выпали несколько флаконов с лаком для ногтей и с грохотом разбились об пол. Я вздрогнула, мои плечи напряглись. Теперь я все время была на грани срыва. Маникюрша извинилась и убрала за собой.

– Ты готова к этому? – спросила Киша, глядя мне в глаза.

– Да, готова, насколько я вообще могу быть готова. – Я вымученно улыбнулась.

– Может, нам следовало нанять охрану? – засмеялась Киша.

– Да, это было бы неплохо.

Зазвенел колокольчик на парадной двери.

Вошла Шеннон, одетая в топик от «Шанель» и черные льняные брюки от «Живанши». Она картинным жестом сняла свои огромные солнечные очки.

– Всем привет! Я готова к сеансу «Маникюр и расколбас». – Она рассмеялась. – Шучу. Я уверена, что все мы будем паиньками.

Поздоровавшись, Шеннон сразу же прошла к столику с закусками, взяла круассан и налила себе чашку кофе, что удивило меня. Как я уже говорила, никто из нас никогда не пил кофе. Она менялась – или, во всяком случае, пыталась измениться, – и теперь, когда она прежде всего думала о себе, а не о Брайсе, ее дела шли намного лучше. Одна из маникюрш начала обрабатывать ее левую руку.

– А когда явится наша почетная гостья? – Шеннон подняла бровь.

– Не злись, будь милой, – сказала я, поправляя сервировку на столе с едой и напитками.

– Я всегда бываю милой… кроме тех случаев, когда это не так, – фыркнула она. – Дженни, с тобой все в порядке?

Я досадливо выдохнула. Мне надоело, что люди все время спрашивают, все ли со мной в порядке. Я всегда отвечала, что да, все в порядке, хотя и знала, что нет. Мне не нравилось все это внимание, направленное на меня, поэтому-то я опять и надела сегодня водолазку и использовала наш самый густой тональный крем, чтобы скрыть синяк под глазом. Моя губа почти пришла в норму, она была только чуть-чуть опухшей, так что можно было подумать, что это от недавних инъекций.

– Да, со мной все хорошо, – сказала я наконец.

Послышался звон колокольчика на парадной двери, и через несколько секунд вошла Карен в лосинах, топике и босоножках. Ее волосы были собраны в низкий конский хвост, и хотя на ней была спортивная одежда, она явно приложила усилия, чтобы выглядеть хорошо, поскольку на ее лицо был нанесен полноценный макияж – смотрящийся очень естественно, но включающий в себя все, что необходимо.

Карен подошла к Шеннон и приобняла ее, затем так же приобняла меня. Ее объятия длились немного дольше, чем обычно. Теперь меня все время подолгу держали в объятиях и спрашивали, все ли со мной в порядке. Карен кивнула Кише и застенчиво улыбнулась ей. Должно быть, они сблизились во время приема. К тому же вчера Карен впервые сделала сеанс нанесения загара у Киши, а не у меня. Хотя сейчас она не выглядела более загорелой. Киша налила Карен «мимозу». Они становились подругами. Вот и хорошо. Хорошо, что есть хоть какие-то люди, ладящие между собой.

– Ты одета так, будто собираешься отправиться в спортзал, Карен. Ты что, будешь руками здесь размахивать? – фыркнула Шеннон.

– Нет, сегодня здесь не будет ссор. Мы все взрослые женщины. Мы стильные и утонченные и можем вести себя вежливо, – заверила меня Карен.

– Стильные и утонченные? – Шеннон засмеялась.

– Ну, более или менее. – Карен пожала плечами и села.

Киша взяла ее руки и начала массировать их, втирая в ее кожу лосьон.

Раздался звон колокольчика, и я услышала шаги двух пар ног – одни были обуты в туфли на высоком каблуке, другие в босоножки. Они быстро подошли к портьерам, послышался едва уловимый шепот, затем черные портьеры рывком раздвинулись, и в зал полился дневной свет. Я выдохнула, хотя до этой минуты даже не осознавала, что затаила дыхание. Затем расправила плечи и улыбнулась. Это был мой салон и единственное, что у меня еще осталось. Вошла Оливия, одетая в красную юбку и белую блузку с длинными рукавами. За Оливией следовала Кристал.

Оливия улыбнулась от уха до уха.

– Я так рада, что мы все смогли собраться здесь, – объявила она. –   Ты выглядишь намного лучше, Дженни. А прежде выглядела безобразно, – добавила Оливия, поцеловав воздух возле моих щек.

Всегда можно рассчитывать на то, что Оливия будет резать правду-матку.

– Спасибо. Я чувствую себя намного лучше, – соврала я.

– Шеннон, надеюсь, ты больше не дуешься на меня. – Оливия прижала руку к груди. – Я была очень огорчена тем, как закончился прием. Мне кажется, люди, как это ни печально, не забудут этого никогда. – Она покачала головой.

– Теперь у меня все хорошо, Оливия. – Шеннон закатила глаза.

– Ты такая сильная. Сама я после такого больше никогда не смогла бы появиться на людях. – Оливия засмеялась.

Шеннон подалась вперед, явно готовая дать отпор, но я бросила на нее суровый взгляд, и она снова села прямо, растянув губы в улыбке. Кристал обняла каждую из нас, кроме Шеннон. Она начала было наклоняться и к ней, но Шеннон посмотрела на нее, как мать смотрит на ребенка, когда он собирается сделать что-то запретное – будто говоря: не смей. Кристал отшатнулась и вместо того, чтобы обнять ее, кивнула. Шеннон ответила ей таким же кивком и отпила глоток кофе. Стало быть, между ними все еще есть напряженность. Что ж, этого следовало ожидать, ведь для того, чтобы поладить с новой женой твоего бывшего мужа, требуется время – много времени.

Кристал села за маникюрный столик напротив Карен. Оливия уселась напротив Шеннон. Мне следовало бы сказать маникюршам, чтобы сегодня они разместились в один ряд, а не в два друг напротив друга. При нынешнем размещении их столиков язвительная пикировка была неизбежна, особенно после потребления алкоголя. Мне следовало бы провести этот сеанс без спиртного – и назвать его, к примеру, «Маникюр и молоко». И о чем я только думала? Но теперь уже было