– А мне ее жаль… Может, попытаться уговорить ее не признаваться официально?

– Юля тоже так говорит. Кому будет лучше, если двое детей останутся без матери? Аджемов женится…

– …на Алисе?

– Вот и нет. Юля говорит, что Алиса уходит от них, что нашла себе мужчину и, кажется, выходит за него замуж.

– Не знаю даже, что и сказать… Ладно. Утро вечера мудренее. Как там Вероника?

– Спит. К сожалению, ей не удалось разглядеть стрелявшего… Она говорит, что на нем была черная шапка с прорезями для глаз. Я рассказал ей про Жолкевича, что его больше нет в живых. Я же виделся с ее подругой, Ларисой… – Шубин поведал брату о своей встрече с ней, передал ему их разговор. – Так что, как видишь, их встреча в кофейне была связала с просьбой Вероники узнать как можно больше о Саблере… Одно убийство раскрылось само, а вот кто мог стрелять в Веронику, мы, вероятно, узнаем еще не скоро.

– А ты не думал, что ее спутали с Земцовой? Ведь у нас в агентстве до сегодняшнего дня работала только одна женщина – Земцова. Быть может, тот, кто стрелял в Веронику, думал, что он стреляет в Юлю?

– Но тогда вообще ничего не понятно… Мы занимались делом Саблера. Все. Больше у нас никаких дел не было. Еще освободили, так сказать, Веронику. Кому понадобилось убивать Земцову и за что? Тем более что сейчас выяснилось, что Саблера убила сама Надя…

– Может, Аджемов, когда понял, что его жена убийца? И чтобы остановить расследование, не дать нам найти истинного убийцу, решил убрать Земцову?

– Маловероятно.

– Значит, дело все-таки в Веронике. Может, те люди, на которых она работала, боялись, что она знает слишком много?

– Да, такое может быть. Знаешь, у меня голова идет кругом… Но если хотели убить Веронику… Ее могут найти и в больнице! Как же я сразу не подумал об этом?! Какой я идиот! Надо срочно звонить Гольцеву!

– Бедный Гольцев! А каким образом ему удастся установить охрану возле ее палаты? Где он возьмет людей? Прокуратура – это не частная лавочка… И еще, Игорь, ты знаешь, как я отношусь к Веронике, но мы же ее совсем не знаем…

– Это ты ее не знаешь, а я знаю. Но насчет Гольцева ты, наверное, прав… Хотя покушение было, а значит, заведено уголовное дело, так почему бы Гольцеву не расстараться и не попробовать связаться со следователем, который ведет это дело, чтобы он оставил в больнице своего человека?

В это время раздался звонок. Это ожил телефон Вероники, Шубин с интересом и тревогой взглянул на дисплей.

– Послушай, – посоветовал ему Василий. – Мало ли что…

– Я должен, должен был оставаться там, в больнице… – Он включил телефон: – Слушаю…

– Мне Веронику, – услышал он мужской голос.

– Она сейчас не может подойти к телефону, она в больнице. Я – ее муж, что ей передать?

– Пусть она перезвонит мне, – довольно спокойно ответил мужчина.

– Хорошо, я передам ей ваши слова. Вы не представитесь?

– Это ни к чему. Когда она услышит меня, то и так узнает.

И все, послышались короткие гудки.

– Послушай, Василий, этот тип разговаривал со мной так, как если бы не имел никакого отношения к покушению…

– Интересно, и как же ты это определил?

– По интонации, по спокойствию. Номер билайновский, обычный, он не скрывается… Может, мне попробовать позвонить ему?

– Позвони, и что ты скажешь?

– Ничего особенного, скажу, что Вероника сможет перезвонить ему только через час или даже полтора, пока я доберусь до клиники…

И он позвонил. Услышал тот же голос.

– Это хорошо, что вы перезвонили. Вероятно, мне придется уехать, и мы не сможем с ней встретиться, поэтому скажите ей, что Виталя передает ей привет, что он хочет встретиться с ней на Павелецком сегодня в три часа.

– Но она не сможет!

– Захочет – сможет. Она поймет.

И разговор прервался. Шубин пытался перезвонить, но слышал только короткие гудки. Видимо, этот человек сказал все, что хотел.

– Я поехал… Гольцеву звонить не буду. Я и сам при оружии. Возьму машину Земцовой… Интересно, нам придется возвращать этой Наде деньги, те самые, которые она нашла в сейфе Саблера, или нет? Вот тоже неувязочка…

– Убийца найден, значит, и гонорар возвращать не придется, – решил Василий. – Тем более что нам просто необходимо купить машину, сколько можно эксплуатировать этот «Мерседес»?

– Я лично его не эксплуатирую, – заметил скромно Шубин. – Это ты, братец, с его помощью все свои делишки проворачиваешь…

– Это дела, а не делишки, и я тебе уже объяснил, чем занимался…

– Да ладно, я пошутил…

– Насколько мне известно, Виталием звали, ты уж извини меня, жениха Вероники, – вдруг вспомнил Василий. – Но он погиб, по ее словам, разбился в автокатастрофе… Каким же образом он может передавать ей привет, да еще и встречаться с ней где бы то ни было?

– Я тоже об этом подумал… Значит, ей хотят устроить встречу с мертвецом… На том свете… Неужели я не успею? Я должен, должен успеть! Я поеду… Я не могу потерять Веронику…

Он уехал, Василий принялся звонить Земцовой. Теперь ему было что ей сказать…

После трудного и долгого разговора в больнице с заведующим отделением, краснолицым, мрачноглазым пузаном, заставившим подписать Шубина и гражданку Оленину все необходимые документы, связанные с возвращением пациентки домой, под ответственность мужа (к счастью, свидетельства о регистрации брака не потребовали, даже в паспорта не заглянули), Веронику отпустили.

– Причина – одна, – говорил довольный Шубин уже в машине, где на заднем сиденье, обложенная подушками, сидела его драгоценная Альба, – они не могут обеспечить своим пациентам безопасность, а к чему этому толстяку неприятности?

– Игорь, как же я рада, что ты увез меня оттуда… Вот только ума не приложу, кому понадобилось в меня стрелять… Я ничего такого не знаю, за что меня следовало бы убрать… Ничего не видела, не слышала, не знала. Это какое-то чудовищное недоразумение.

– Значит, так, Вероника, я договорился с вашей хирургической медсестрой, что она будет присматривать за тобой, делать уколы и перевязки, ради этого она берет отпуск…

– Отпуск?

– Да, но только вместо отдыха она будет за приличные деньги ухаживать за тобой. А ты должна будешь соблюдать постельный режим и следовать ее инструкциям…

– Есть, товарищ генерал, – улыбнулась Вероника, стараясь скрыть и свое волнение, и подступающую слабость. – Как там дело об убийстве Саблера?

– Об этом тебе пока и думать нечего… Ни о какой работе не может идти речи. Ты – пациентка, тебе нельзя волноваться…

– Значит, никого не нашли, – вздохнула Вероника. – Но ведь и времени прошло не так уж и много…