большинство женщин делает с закрытыми глазами. Краски казались ей слишком яркими, она снова и снова смывала макияж и наносила по новой: старательно, осторожно, сосредоточенно хмурясь, косясь на картинку-инструктаж; преодолевая легкое дрожание напряженных рук; рассматривая, отмечая неровности, потом злилась и снова тянулась за смывкой.

Она терпеть не могла яркой раскраски – выглядела с ней как дешевка. Бледно-голубые веки, чуть-чуть обозначить уголки глаз, ресницы… Черт! Опять кусками! Заходим по новой. От напряжения она высовывает кончик языка. Терпимо. Теперь тон, светло-бежевый, и румянец – под скулы, контурный карандаш, тускло-розовая помада и сверху дотронуться бесцветным глоссом… самую малость.

Она рассматривает себя в зеркало – внимательно, придирчиво – и не может не отметить, что да, пожалуй, так лучше, глаза выразительнее, губы… Она улыбнулась, кивнула удовлетворенно. Улыбайся! Никто не осудит, не сочтет легкомысленной, перестань обороняться. Убери стену между собой и миром. Никому нет дела до тебя. Наоборот, встречают с удовольствием – ты клиент. В супермаркете, в банке, в отделе косметики… Здесь вообще примут как родную: расскажут, покажут, посоветуют, помогут выбрать, отправят к знакомой визажистке, запишут имя и телефон. Никто не удивится твоим наивным расспросам. Вот только не поздно ли?

Эмма взъерошила волосы, непривычно светлые и короткие – результат похода в салон красоты, супермодная в этом году стрижка «тупой боб», до плеч, – теперь не скрутишь в привычный узел, и голова удивительно легкая, словно продуваемая сквознячком.

Она не узнавала себя. От прежней Эммы ничего не осталось. Оказывается, менять внешность не так уж трудно. Из зеркала на нее смотрела незнакомая женщина; то серьезная, то с легкой улыбкой, то нахмуренная, то с иронично приподнятой бровью… Ей казалось, она играет в куклы, наряжает безликого пупса в разные одежки.

Лиха беда начало, била в висках надоедливая фраза, от которой невозможно избавиться. Лиха беда начало! Теперь главное не попасть в водоворот. Главное – выплыть…

Ее новый знакомый, Олег Монахов, – владелец косметической фабрики! Она рассмеялась невольно – меньше всего он походил на спеца по косметике. Она помнит, как внимательно он рассматривал ее, словно примерял к ней собственную продукцию. С ней еще никогда не знакомились вот так. В романах и кино сплошь и рядом интересные мужчины пристают к девушкам на улице, в автобусе, в кафе… а ее в упор не видят. Ее нет, она пустое место, безликое пятно. И кто знает, если бы он шел ей навстречу, а не догнал на узком тротуаре, где невозможно разойтись двоим… Кто знает! Посторонился бы, не взглянул, прошел мимо. Вот и получается, что многое зависит от обстоятельств: пустынное место, кладбище и надвигающийся вечер. И то, что он нагнал ее… А если бы не он, а грабитель и насильник? Можно тысячу раз быть праведником, а судьба распорядится по-своему. Добро и зло в нашем мире не заслуга или кара, а случайность. Просто случайность…

Да и выглядела она не лучшим образом! Замерзшая, с красным хлюпающим носом, с мокрыми волосами… Даже шарфа не было, чтобы накрыть голову. Конечно, туда они ехали в машине Виктора, а обратно… Из-за этого нахального толстого типа с животом! Как он выхватил Виктора и потащил за собой! А тот ушел, не оглянувшись, забыв о ней… Она думала, они поужинают вместе, выпьют вина, помолчат… потому что говорить не о чем – они понимают друг дружку без слов. Маргарита ушла… Как говорили когда-то во Франции: король умер, да здравствует король! Или в Англии? Маргарита умерла, да здравствует новая…

А вот тут сбой в системе. Она, Эмма, не королева и не нужна ему. Все ее попытки подойти ближе наталкиваются на неприятие и вражду. Он дал понять, что не нужно приходить и приносить продукты, не нужно проявлять заботу, а работать можно на расстоянии. Она помнит, как положила ладонь на его руку, а он ее отдернул, отшатнулся, как от прокаженной. Не смотрит в глаза. Промахнулась, дура, думала, они теперь в одной лодке. Твоя преданность оказалась ненужной. Он использовал тебя и выбросил. Теперь свернет бизнес… к тому все идет, выплатит долги, и они разлетятся в разные стороны. Тем более это письмо… Никак, новые жизненные смыслы? Подарок судьбы! Она ожидала, что он расскажет ей, но он промолчал. Недостойна. Отрезанный ломоть…

Она смотрела на себя в зеркало и спрашивала у своего отражения: почему? Он был несчастен с Маргаритой, ревновал, мучился, жаловался. Она помнит, как он пришел к ней ночью и остался до утра. А потом еще раз и еще… И она подумала – решила, что теперь они вместе. Промахнулась.

К черту! А этот Монахов ничего – умный, бывалый, в меру циничный оптимист. Эгоист. Холост… Он не сказал, но это чувствуется. В чем-то они похожи – не боятся одиночества, вполне самодостаточны. Хотя она в последнее время все чаще задумывается о том, что устала от неприкаянности и неопределенности. Права Светка, сестра, – перекати-поле! Обрубила корни, вырвалась из болота, схватила бога за бороду. Ей ничего не далось даром, все выгрызала зубами, отказывая себе во многом. А дальше что?

Не узнавая себя, Эмма позвонила ему, пригласила на ужин. В благодарность за спасательные работы, как сказала она с иронией. Он пришел с розой в жутком розовом целлофане, о чем жалел – это было видно по его лицу: не в его стиле дарить цветы. В крайнем случае прийти с цветами в гости, а не таскаться по городу с дурацкой здоровенной розой в ядовитой упаковке. Да и то, скорее, в гости он ходит с конфетами и вином. Или коньяком. Он лидер, ему можно с коньяком. А с розой промахнулся. Она невольно рассмеялась, вспомнив, как он стоял посреди площади, а она рассматривала его в окно и чувствовала… А что же такое она чувствовала? Сдерживая нервный смех, стояла за портьерой и смотрела, тянула время… Женщина должна опаздывать! Ее ожидал мужчина… Кружилась голова, колотилось сердце, она облизывала пересохшие губы… И это в ее тридцать шесть! Девчонки из класса бегали на свидания с тринадцати… Досиделась! А теперь все с нуля… Неудачница! С нуля? А не поздно ли начинать с нуля?

Они гуляли в парке, он показал свои любимые места: Спас, коллегиум, старинные чугунные пушки. Место, где любит сидеть черный монах. Вид на реку… черная страшная вода, стремнина, шуга, ошметки льда вдоль берегов. Она слушала его, и ей хотелось плакать. Она все пропустила! За полгода была в парке всего один раз, забрела случайно… Ей не интересна история, названия соборов и