— М-м-м, — мычит она. — С момента моего прибытия в мир людей. М-м-м, почти двое суток по вашему летоисчислению.

Двое суток! Как она еще продержалась столько времени⁈

— М-м-м, я же дух! — отвечает на мой невысказанный вопрос девушка. — Могу долгое время обходиться без еды, заменяя ее духовной энергией.

— Ага, я и вижу, как ты обходишься!

— М-м-м, так это я потратила чересчур много, — оправдывается она. — Кто же знал, что мой хозяин…

Она на короткий миг задумывается и поправляет себя:

— … Сын моего хозяина попадет в беду в первый же день договора! Потом еще пришлось потратиться, разыскивая его дом. Потом на установку барьера, на зачистку района от аякаси, на зарядку временного артефакта, на…

Взмахом руки приказываю ей заткнуться и есть дальше. Наконец, девушка протягивает лапку к пустой стопке, вопросительно глядя на меня.

— Плохо потом не будет?

— Не-не! — отрицательно мотая головой, улыбается та. — На нас алкоголь действует совсем иначе, нежели на человеков. К тому ж, наша аура развеивает пары алкоголя. Но пить его — приятненько!

«Ага, не действует!» — думаю, глядя на ее порозовевшие щечки. Но без лишних слов наливаю еще одну. Теперь и она пьет не торопясь, смакуя каждый глоточек. Дыхание ее слегка тяжелеет и учащается.

— Так, — говорю я, отставляя бутылку в сторону. — А теперь, рассказывай мне все с самого начала: кто ты, откуда, какие у тебя цели, что это был за монстр на крыше, кто те дети и что тебе надо от меня? Да, и почему ты меня зовешь синигами?

— Так вы же синиг-гами, — слегка заикаясь, отвечает та. — Вы — самый сильный дух, вероятно, божественная сущность. По личным причинам скрывающаяся в теле человека! Не спорьте! Я ощутила вашу духовную энергию в тот момент, когда вы спасли меня! Это было…

Она мечтательно закатывает глаза.

— Это было божественно! На какой-то миг я ощутила себя мурашкой рядом с драконищем! Так велика разница в нашей силе! Даже войди я в состоянии ярости и то не уверена, что смогла бы даж-же поцарапать вас, господин синигами!

Она вдруг кланяется сидя, едва не стукаясь лбом о столик.

— П-простите миняу-у-у, господин синигами! Простите эту кошку! Я така-а-яч бесполезная-а-ау! Мой хозя-я-ун погиб, спасая-у-у меня-у-у!..

«Начинается!» — думаю, глядя, как сползает халатик, обнажая белое плечо хозяйки и верхнюю часть левой груди. — Вот тебе и не действует. Да тебя с двух рюмок развезло!!"

— Как тебя зовут? — делаю еще одну попытку достучаться до затуманенного алкоголем мозга.

— Х-химари же? — брови девушки ползут вверх. — Разве я не г-говорила? Химари. Хим-мари Ноих-хара! Я д-дух, связанный договором с человеком, спасшим мой род…

Из ее дальнейшего полусвязного рассказа следует, что девушка, за один раз уничтожившая почти два кило отборной говядины, не человек (пф-ф-ф, тоже мне новости!), а дух, принявший физическую форму во имя исполнения древнего договора. По идее, срок договора должен был истечь куда раньше, чем было задумано, но все дело в том, что Химари не сумела уберечь человека, с которым была связана контрактом, от смертельной раны.

Контракт предусматривал смерть одного из подписавших контракт по вине другого. Если умирал человек, то дух попросту развеивался без шанса на перерождение. Хотя если погибал дух, то человек отделывался куда меньшими потерями, например, терял духовную связь с астралом и тому подобное. В случае Химари произошло первое — она не смогла уберечь призывателя, заключившего с ней контракт.

Размазывая по лицу слезы и сопли, полупьяная девушка поведала о том, что даже при смерти ее хозяин пожелал изменить контракт, желая ей только добра. Таким образом, он пожертвовал часть своей души на продление договора, заказав Химари обезопасить своего сына, в котором тоже была заключена особая Сила. Так уж сложилось, что род Юто Амакавы, того самого пацана-аллергика, прославился охотой на злокозненных духов и даже получил прозвище «демоноборцев» из-за использования особой силы «Паром Света». Подробнее разъяснить что это такое, Химари не смогла. Для нее это была просто сила. Но весь вопрос был в том, что мальчишка и не подозревал о своих способностях, мире духов и прочем. Даже сегодняшний эпизод он считал навязанным гипнозом. Таким образом, девушке-кошке светила не самая приятная жизнь: следовало постепенно ознакомить будущего главу рода со скрытыми способностями, научиться ими пользоваться и убедиться в том, что он не пострадает в дальнейшей жизни. А еще лучше — связать его с другим духом, который будет не менее сильным, нежели проштрафившаяся Химари. А лучше — еще сильнее. Только в этом случае договор будет считаться выполненным, и кошка снова сможет пуститься в свободное плавание.

— Так тебя призвали и навязали договор против твоей воли? — удивляюсь я.

— Не совсем так, — вздыхает та. — Я уж-же говорила, что мир духов — не самое приятное место? Так и есть. Гораздо лучше служить призывной служанкой, нежели жить в постоянном сражении за собственную жизнь. Но, поверь, быть связанной контрактом и исполнять все прихоти хозяина порой перевешивают даже самые опасные битвы!

— Извращенцы попадаются?

Химари нехотя кивает.

— Вы даже не представляете, синигами Ричард, какие существуют конченные ублюдки, желающие призвать такую красивую кошечку, как я.

Девушка при этом очерчивает бедра ладошками и приподнимает полную грудь, едва не вытаскивая ее из халатика. У меня аж пересыхает в горле.

— Ладно, если дело ограничивается работой по дому, но ведь много таких, которые видят в нас бесплатных и готовых на все секс-рабынь! — жалуется дух. — А сын моего хозяина, Юто, которого мне надо охранять, как раз из числа таких дегенератов!

— Откуда ты знаешь⁈ — возражаю я. — Мне он показался неплохим парнем…

— О! — злится та. — Поверьте м-мне!

Она пытается подняться, но лишь валится на бок. Тогда я встаю и беру ее на ручки, шагая на второй этаж. Химари, удобно устроившись у меня на руках, уже пускает сонные пузыри и бормочет:

— Была… у него дома…У сына хозяина… Конченный маленький… куча порнухи… журналы, кассеты, диски… чужие дамские трусики в шкафу… Хорошо, аллергия… Хоть какая-то возможность…

Она окончательно засыпает, забавно мурлыкая. Невольно глажу ее по голове. В какой-то момент сквозь ее пушистые волосы встают торчком огромные меховые кошачьи ушки, а по моим ногам трется длинный хвост! Стараясь не разбудить ее,