Он нехотя опустил ее.

— Я нашла ваши очки, мисс Бромли, — сказала какая-то женщина. — Но они разбились.

— Ничего. У меня дома есть запасные. — Люсинда прохромала в сторону Шюта, чувствуя, что Калеб неотступно следует за ней. — Что они с вами сделали, Шют?

— Простите, мисс Бромли. — Шют осторожно потрогал голову. — Негодяи подошли ко мне сзади. Я даже не успел понять, чем они меня ударили.

Люсинда осмотрела его голову, насколько это было возможно при слабом свете фонаря.

— Вы потеряли сознание?

— Нет. Они просто меня оглоушили, а потом связали по рукам и ногам и засунули в рот кляп.

— У вас на голове кровь. Надо отвести вас в тепло, я обработаю вашу рану.

— Пойдемте к нам, — предложила Эллис.

— Хорошо. — Люсинда осторожно подтолкнула Шюта к дверям домика. — Будьте добры, миссис Росс, принесите мою сумку. Она валяется где-нибудь под каретой.

С помощью Калеба она повела Шюта к дому.

— Вы успели рассмотреть людей, которые на вас напали? — спросил Калеб у Люсинды.

— Я вряд ли смогу дать точное описание. Все произошло так быстро. Но от обоих пахло сигаретами.

— Такое описание подойдет почти всем негодяям Лондона, — буркнул Калеб.

— Одного звали Шарпи, а другого — Перретт, — добавила она.

— Могу только сказать, что они не из нашего района, — заметил Гилберт Росс.

— Не имеет значения. Я найду их, — сказал Калеб.

— Каким образом? — Она не подвергла сомнению его слова, но ей было любопытно, как он это сделает.

— В криминальном мире слухи распространяются так же быстро, как в гостиных так называемого высшего света. — Во взгляде Калеба блеснул зловещий огонек. — Можете не сомневаться, Люсинда, я их найду.

— Позвольте спросить, Люсинда, как вам удалось обратить в бегство двух бандитов? — полюбопытствовал Калеб.

Люсинда взглянула на него поверх чашки. Выражение его лица было по-прежнему холодным, взгляд — непроницаемым.

Они сидели в библиотеке. Патриция, только недавно вернувшаяся с бала, все еще была в вечернем платье.

Калеб стоял спиной к окну. Плащ он снял, но, к удивлению Люсинды, оставался в том же костюме, что и на балу. Вероятно, он не ложился. Рубашка была расстегнута у ворота, рукава закатаны до локтей.

Из этого она заключила, что он уехал из дома в большой спешке. К сожалению, этот растрепанный вид напоминает, как в сарае Калеб навалился на нее всей тяжестью, вдавив в душистую постель. Люсинда с трудом заставила себя сосредоточиться.

На вопрос Калеба ответила Патриция:

— Полагаю, что она швырнула им в глаза порошок жгучего перца. — Она взглянула на кузину. — Ведь так?

— Да. — Люсинда опустила чашку. — Когда мы ездили с папой за границу, у нас с мамой всегда был с собой перец. Это вошло у нас в привычку. Первоначальный рецепт принадлежит маме, но я потом кое-чего добавила, чтобы усилить действие порошка.

— И я ношу с собой этот порошок, — сказала Патриция. — И моя мама — тоже. Никогда не знаешь, что может произойти.

— Я обычно ношу этот перец на себе, — пояснила Люсинда. — Но на этот раз забыла предупредить мадам Лафонтен, чтобы она вшила в платье карман. Пришлось доставать порошок из сумки, а это очень все осложнило.

Калеб покачал головой:

— Наверно, я должен удивиться, но совершенно очевидно, что женщины в вашей семье надеются только на себя.

— Я все еще не могу поверить, Люси, что тебя почти что похитили. — Патрицию передернуло. — Об этом даже думать страшно. И это случилось не где-нибудь, а на Гуппи-лейн. Ты всегда говорила, что чувствуешь себя там в полной безопасности.

— Так оно и есть. Уверяю тебя, эти бандиты не живут там. И Россы, и другие соседи сразу бы их узнали. Эти негодяи слонялись где-то поблизости в надежде ограбить доверчивую жертву. Когда они увидели мою карету, то решили, что я легкая добыча и они со мной справятся. Это можно назвать случайным преступлением.

— Ничего подобного, — мрачно перебил Калеб. — Вас выбрали не случайно. То, что произошло, было преднамеренной попыткой похищения. Если бы она им удалась, не сомневаюсь, что вас убили бы. Власти вытащили бы ваше тело из реки завтра или послезавтра.

Люсинда смотрела на него, потеряв дар речи.

Патриция с грохотом опустила чашку.

Первой очнулась Люсинда.

— Почему эти двое хотели меня убить? Я уверена, что ни одного из них ни разу в своей жизни не встречала.

— Судя по описанию, которое дали обитатели Гуппи-лейн, это были обыкновенные уличные разбойники, которых наняли за деньги. До вас им не было никакого дела. Но тот, кто их нанял, хочет, чтобы вы умерли.

— Вы не ответили на вопрос, сэр, — напомнила Патриция. — Почему кто-то хочет, чтобы Люси убили?

Выражение лица Калеба было по-прежнему холодным и спокойным. Люсинда чувствовала энергию вокруг него. В нем как будто проснулся охотник.

— Человек, заказавший похищение, обнаружил, что я веду расследование по поручению вашей кузины. Он опасается, что она может снабдить меня уликами, по которым я найду доктора Бэзила Халси. А если я найду Халси, то найду и тех, кто сейчас финансирует его исследования.

— Другими словами, — тихо сказала Люсинда, — некто из членов ордена Изумруда хотел, чтобы сегодня ночью я была похищена и убита.

Калеб кивнул:

— Я уверен на девяносто семь процентов, что именно так это и было задумано.

— Вы не очень-то стараетесь подсластить пилюлю, сэр, — сказала Люсинда.

— Это не в моих правилах, Люсинда. А вы предпочли бы, чтобы я говорил обиняками?

— Нет, конечно, — вымученно улыбнулась она.

Он удовлетворенно кивнул:

— Я так и думал. В этом отношении мы с вами похожи. Вы тоже предпочитаете правду.

— В большинстве случаев, — сделала она оговорку.

— Люси, — повернулась к ней Патриция, — это означает, что ты в большой опасности. Те, кто нанял бандитов, могут снова попытаться тебя похитить.

— Средь бела дня вряд ли, — сказал Калеб. — И не из этого дома — слишком рискованно — соседи могут заметить, да и ваша прислуга тоже. Не забывайте, они не предприняли попытку схватить вас вечером, до отъезда на Гуппи-лейн.

— Вероятно, они следили за моим домом, а потом поехали следом, выжидая, когда подвернется возможность.

— Да, — согласился Калеб. — Я сомневаюсь, что вы увидите еще раз этих бандитов. Орден Изумруда не любит поражений.

— Вы думаете, что их убьют? Калеб пожал плечами: