— Разговор на эту тему вряд ли необходим. Подобное иногда случается между взрослыми мужчинами и женщинами.

— Со мной — нет. У меня в жизни не было такой встречи. — Калеб прикрыл дверь и посмотрел Люсинде прямо в глаза. Его лицо казалось угрюмее обычного. — Насколько я понимаю, и для вас это был первый опыт.

— У меня действительно было не слишком много возможностей такого рода, сэр, — резко сказала она. — Но что здесь обсуждать?

— При нормальных обстоятельствах — брак.

— Брак?

— К сожалению, я не в том положении, чтобы предложить его вам.

Она почувствовала, как закружилась голова. Люсинда оперлась о стеллаж и попыталась выровнять дыхание.

— Уверяю вас, я и не ждала такого предложения. Я ведь не такая невинная молодая девушка, как Патриция, которая должна заботиться о своей репутации. Моя репутация разлетелась в пух и прах, когда умер мой жених.

— Вы были девственницей, — возразил Калеб таким тоном, словно она совершила какое-то серьезное преступление. — Я знал это еще до того, как привел в сарай, но предпочел забыть об этом.

Наконец-то она поняла. Калеб винит не ее. Это он себя обвиняет в том, что совершил преступление. Она расправила плечи.

— Мне двадцать семь лет, сэр. Поверьте, радости от невинности весьма ограниченны. В определенный момент невинность перестает быть чем-то вроде достоинства. Я нахожу события прошлой ночи чрезвычайно полезными в смысле просвещения и образования.

— Вот как? Я рад слышать, что вы не считаете время, проведенное со мной на сеновале, потраченным напрасно.

Она заморгала. Он говорил по-прежнему ровно, но что-то подсказывало ей, что она его обидела. Ну и хорошо. Пусть чувствует себя обиженным. В данный момент у нее не было желания проявлять снисхождение. Она взяла секатор и стала срезать завядшие цветки орхидей.

— Не стоит думать о том, что произошло в сарае, мистер Джонс.

— Дело в том, что я не перестаю об этом думать.

Рука Люсинды дрогнула, и она чуть было не срезала едва распустившийся бутон. Пульс зачастил. Она осторожно отложила секатор в сторону.

— Что вы сказали?

Калеб запустил руку в волосы.

— Я понял, что воспоминания прошлой ночи останутся со мной навсегда.

Похоже, это открытие не слишком его обрадовало.

— Мне жаль, что это оказалось для вас таким непоправимым, мистер Джонс, — съязвила Люсинда. — Может быть, вам следовало продумать последствия до того, как вы предложили мне прогуляться к сараю.

— Я не говорил, что мне неприятны эти воспоминания. Но я не скоро смогу к ним привыкнуть. — Он нахмурился. — Мне всегда удавалось избавиться от такого рода навязчивых мыслей, когда было необходимо сосредоточиться.

— Значит, вы называете меня навязчивой мыслью? — Она скрестила руки на груди. — Мистер Джонс, вам, возможно, будет интересно узнать, что это не тот комплимент, который женщина хочет услышать от мужчины после интимной встречи.

— Я выразился неуклюже?

— Более чем, — сквозь зубы процедила Люсинда.

— Это, верно, потому, что я стараюсь избегать темы брака.

— Это вы подняли тему брака, а не я, — холодно отреагировала она.

— Люсинда, вы вправе ожидать предложения о замужестве. Я считаю себя человеком чести и должен сделать вам предложение. Но не могу. — Он остановился. — Во всяком случае, сейчас. А может быть, и никогда не смогу.

От боли и гнева у нее так сжалось сердце, что ей стало трудно дышать. Не то чтобы Люсинде так уж хотелось выйти замуж за Калеба, но было приятно думать, что их встреча в сарае значила для него больше, чем просто пятно на его чести и несколько навязчивых мыслей.

Она нашла убежище в гордости.

— Оглянитесь, Калеб Джонс. — Она обвела рукой оранжерею и огромный дом за ней. — Разве не очевидно, что у меня нет необходимости выходить замуж? Я пережила большой скандал. Я прекрасно справляюсь с наследством, оставленным мне родителями, и веду более чем комфортную жизнь. Мое увлечение — ботаника, и я получаю огромное удовольствие от того, что в состоянии помочь людям, живущим на Гуппи-лейн. Этого достаточно, чтобы заполнить жизнь до краев. Уверяю вас, что для женщины в моем положении гораздо удобнее иметь любовника, чем выходить замуж.

— Да, понимаю. — Калеб сдвинул брови. — Я прекрасно понимаю, что не удовлетворяю большинству, если не всем, требований, предъявляемым к мужу.

— Не в этом дело, сэр.

— Рассуждая гипотетически, что мог бы предложить вам человек в моем положении, чтобы вы вышли за него замуж?

Люсинда уже знала этот холодный, напряженный взгляд, а Калеб почувствовал, что придется разгадать еще одну тайну.

— Любовь — вот что он мог бы предложить, сэр. — Люсинда вздернула подбородок. — А я могла бы ответить ему взаимностью.

— Понятно. — Калеб немного отошел в сторону, будто заинтересовавшись каким-то растением. — Я всегда затруднялся описать любовь или представить ее в количественной форме.

«Так устроен твой логический, научный ум. Если не можешь дать чему-либо определение, гораздо легче притвориться, что этого не существует», — подумала Люсинда и почти пожалела его.

Почти.

— Да, любовь невозможно определить словами. Так же как странную окраску цветов, которую я вижу, когда Напрягаю все свои чувства.

Он оглянулся на нее через плечо.

— В таком случае как узнать, что ты это чувствуешь?

Люсинда помолчала. Она не хотела признаваться ему в своих чувствах. Он был цельным человеком. Именно поэтому его терзает чувство вины. Люсинде не хотелось увеличивать эту тяжесть. В конце концов, она несла такую же, как он, ответственность за то, что между ними произошло. Более того, Люсинда не жалела об этом невероятном опыте, хотя и расплачивается за него сейчас. Она взяла лейку и принялась поливать папоротники.

— Леди Милден говорит, что это нечто интуитивное, ощущение некоей психологической связи.

«Именно то, что я ощутила там, в этом сарайчике».

— А вы чувствовали такую связь с вашим женихом?

Люсинда так растерялась, что с силой поставила лейку, расплескав воду. Она призвала на помощь все свои чувства, чтобы впитать живительную энергию оранжереи.

— Нет. Но он был идеален во всех отношениях. Он отвечал всем моим требованиям. Всем до единого. Я была уверена, что между нами возникнет любовь. Разве могло быть иначе? Об этом написано во всех руководствах по достижению счастья в браке. Тщательно выбирайте мужа, и любовь придет.

— Господи! Неужели есть такие книги?

При других обстоятельствах его ирония была бы уместна.

— И не одна. Их сотни. Не говоря уже о статьях, которые появляются в дамских журналах.