а поскольку шансов не было, то он сработал на минимизацию потерь! — рыкнула порядком уставшая девушка. Наш суточный марш-бросок дался нелегко всем членам экспедиции. — Вы понятия не имеете, что такое оценка рисков и выстраивание тактики и стратегии на её основе. Даже сейчас вы эмоционируете, теша своё эго, а лечит их Слава! Защитницы и помощницы выискались! Тьху! Никакой дисциплины! Истерики бабские устроили посреди боевой операции! Стыдно!

Если бы что-то подобное сказали я или Подорожников, нас бы порвали на лоскуты, но от Ксении отповедь имела волшебный эффект. Тэймэй нахмурилась, наконец, уловив и оценив эмоции в моём взгляде. Света на вдохе поперхнулась словами и, закрыв рот, принялась сканировать меня и подпитывать магией. На Кирану она демонстративно не обращала внимания, а при взгляде на Имал только тяжело вздыхала. Охотницу осмотрел и подлечил Слава. Её родители всё же смазали раны девушки местной мазью и перевязали белыми тряпицами. Нашей магии они не доверяли, предпочитая собственные проверенные методы.

Тяжелее всего пришлось Имал. Эрга лежала у меня на руках, шкурка её посерела. Лекари помочь ей не могли, поэтому я принялся на последних волевых усилиях цедить собственную кровь. Крови той, кажется, уже осталось не так много, но здесь и последней было не жаль. Смешав кровь с макрами, я кормил кошечку, поглаживая по шерстке.

— Умница моя! Упрямица! Чтобы я без тебя делал? — это были первые слова, сказанные с момента закрытия прорыва.

— Гордо помер! — тихо пробурчала эрга, чуть приоткрыв один глаз. — Не останавливайся, хвали меня! Хвали! И Кирану не забудь.

Охотница как раз заметила, что эрга себя чувствует лучше, и принялась тискать кошечку.

— Спасибо, девушки! — искренне поблагодарил своих спасительниц. — И Кирана, тебе отдельное спасибо. Ты никому ничего не должна была, но помогла. Я…

— Считай, это возврат долга за первую встречу, — охотница хмурилась и смотрела на меня испытывающе, словно пыталась найти гнильцу. — Про врагов… Они не придут больше?

— Пока он в этом мире, нет, — услышал я усталый голос Комаро. — Но на изнанку ему лучше не соваться. — Что удивительно, мы слышали его вдвоём. — А с тобой будет отдельный разговор по твоему прошлому. И по этой дряни, что запечатала силу в твоей душе.

Я пожал плечами. Разговор, так разговор. Пока у меня в душе царило опустошение, хотелось спокойствия и одиночества. Запереться в собственной башне и экспериментировать. Не беспокоиться, не выполнять обязательства, не спасать… Не пытаться быть лучше, не угождать и не соответствовать. Но кто же мне даст?

— Всё так хреново? — тихо отозвалась Тильда, почувствовав моё настроение.

— Бывало и хуже, — честно признался я, — сейчас хоть задница не шкварчит, но на душе погано. Кстати, — на ум пришла мысль, что я непозволительно долго молчу о серьёзных изменениях в своём семейном статусе, — у меня сестра нашлась. Старшая.

Ответом мне было молчание. Весьма красноречивое.

— А вот знаешь, совсем не удивлена, что ты, оправляясь за наследницей Винограда, в жопе миров отыскал собственную сестру, вот ни капельки! — с улыбкой ответила подруга. — Колись, какая она? Забитая тихоня? Дородная матрона с тремя детьми? Безбашенная оторва?

Я передал часть воспоминаний о подрыве нападающих и латании прорыва. Тильда выругалась.

— Слышишь, ты! Гордый суицидальный жертвенник! Ты вообще ошалел? Я тебя здесь еле отыскала по Реке Времени, а ты опять на перерождение собрался? — Тильда бушевала, что-то мне высказывала, но смысл слов проходил мимо меня. В какой-то момент она замолчала на середине фразы. — Ты хоть огрызнись или пошути… совсем херово?

— Ты не первая, кто сегодня пытается устроить мне скандал. Мне, знаешь ли, порядком это надоело.

— Ну так надери им всем задницы! — улыбнулась Тиль. — Со мной, помнится, такой номер проходил. Я усвоила ошибки.

Я улыбнулся, вспоминая воспитательные работы с осьминожкой лет сто восемьдесят назад. Тогда она от меня бегала вокруг башни, то и дело подпрыгивая от прилетающих по ягодицам розог. Одного сеанса хватило, чтобы все свои недоразумения и претензии Тиль стала высказывать и обсуждать лично, а не прилюдно, наплевав на уместность и личностный авторитет.

— Весьма заманчивое предложение, дорогая! — отреагировал на предложение, — но попробую, как и с тобой, сперва достучаться словами.

— Миш, возвращайся домой, — теплота в голосе подруги имела привкус парного молока и свежевыпеченного хлеба. — Мы со всем справимся! Тебя здесь очень ждут!

— А куда ж я денусь!

* * *

Мы возвращались обратно. Когда мы покинули земли Трясогузкина, оказалось, что от Кираны натурально фонит магией. Это было настолько заметно, что Белухина даже забеспокоилась, не возникнет ли из-за этого проблем на дирижабле. Но обошлось. При поднятии на борт охотницы часть приборов засбоила, но вскоре перестроилась под новые магические помехи и стала работать в штатном режиме.

Ксения обещала доставить нас не в столицу, а в Санкт-Петербург. Оттуда домой было ближе. Правда, Света попробовала было заикнуться, что им нужно в Москву, но очень быстро отказалась от этой идеи, видя моё настроение и хмурый взгляд брата, предупреждающе прикладывающего указательный палец к губам.

В конечном итоге, пожелав всем приятного путешествия, я удалился к себе в каюту, намереваясь завалиться спать. Кирана вместе с родителями и волчицей заняли отдельную каюту, не пожелав расселяться. Я не препятствовал. Им всем нужно было привыкнуть к новому миру и новому статусу. Борзый взял над охотницей шефство, отвечая на множество вопросов. В какой-то мере это было даже хорошо, отвлекая внимание кровника от развития симпатии Славы и Белухиной.

У нас с Кираной даже состоялся весьма продуктивный разговор с глазу на глаз. Её ко мне в каюту привёл Борзый, предварительно уточнив, в состоянии ли я для бесед. И хоть самым большим моим желанием было напиться чьей-то крови и завалиться спать под бок мурчащей Имал, отказать я не смог. Было банально интересно.

— Куда мы направляемся? — охотница с любопытством косилась на бумажную карту мира, расстеленную на столе. Рядом ещё лежали карты империи и местности вокруг Тобольска.

— В Санкт-Петербург, — я пальцем указал на точку на карте мира, — один из крупнейших городов Российской Империи, — обвёл границы страны, обозначив её размеры.

— Большая земля, — задумчиво отозвалась девушка. — Санкт-Петербург — большое селение?

— По меркам нашей страны — да, здесь одновременно живёт около двух миллионов человек, — я ожидал бурной реакции, но охотница восприняла эту информацию как само собой разумеющееся.

— Логично. Вы плодитесь, как муравьи или термиты в тёплых прорывах, — девушка обвела рукой по зелёным массивам вокруг города, уточняя, — это что?

— Леса, болота, поля — всё то, что у вас скрыто под километрами снега и льда, — я указал на условные обозначения на карте, — а это реки, — указал на извилистые синие отметки, а затем остановился на точке ниже Великого Новгорода и озера Ильмень, — наш дом здесь.

— Наш? — Кирана выделила интонацией одно единственное слово, но столько в нём было неуверенности.