себя доказательств я собрал достаточно. Я и без них верил в свои собственные теории, а то, что я оказался здесь не по своей воле ровно после того, как пошел с Дитером, лишь еще сильнее меня убеждало в собственной правоте.

— Ульяна еще работает? — спросил я у Трубецкого.

— Да, — ответил он и немного удивился. — Почему ты спросил про нее?

— Мне может потребоваться ее помощь, как химика. Но она отказалась переехать в мое имение, так что я решил уточнить у тебя прежде — где она находится.

Трубецкой назвал мне адрес, и я трижды повторил его про себя, чтобы не забыть.

— Это довольно далеко от ее прежнего места жительства, — добавил шпион. — Но мы помогли ей перевезти все вещи, так что она работает.

— Мы? Кто это? — с подозрением в голосе спросил я.

— Я и пара хороших знакомых. Которым я доверяю, — ответил Павел, словно успокаивая меня. И он мой настрой прочувствовал очень хорошо.

— Спасибо, — мне оставалось лишь поблагодарить его.

В довесок к снегу усилился еще и ветер. Я вспомнил, что по Империи тоже гуляет непогода и усмехнулся про себя — вот тебе и глобальное потепление. Абсолютно разные миры с отличающимися друг от друга показателями промышленного производства — а погода в них одинаковая. Кто-то явно нас дурит.

— Далеко еще? — немного притормозив, обратился ко мне капитан.

— Рядом, метров двести-триста в лес — не больше.

Мы шли разомкнувшись — между каждым из нас оставалось пять, а то и десять шагов. Но все же кто-то мог подумать, что мы идем сами по себе, а не группой. Лишь снежная буря скрывала нас от тех, кто мог посмотреть в окно этой ночью.

Со второй частью мы соединились уже в лесу, не встретив никого другого на нашем пути. Пятерка разделилась, оставив на центральной улице пару человек следить за ситуацией.

Пока капитан раздавал дальнейшие указания, в основном жестами, как заправский спецназовец, я с тоской смотрел в ту сторону, где за другими домами заметало снегом обгоревшие обломки моего коттеджа.

Если история движется по кругу или хотя бы по спирали — то для меня она мчится слишком быстро, за три месяца вернув родную обитель уже дважды.

Все сошлось: автомобиль был припаркован на небольшой полянке. Где-то неподалеку покоился Тарас.

К «доджу» приближаться не стали — он уже покрылся снегом и даже на капоте не осталось проталин. Машина стояла здесь не один час.

— Отлично, мы нашли транспорт, — объявил капитан, собрав людей. — Преступники находятся где-то рядом. Раз уж ты дал нам такую наводку... — Евгений Петрович сделал паузу, силясь вспомнить мое имя, — Максим, может, подскажешь, что дальше делать?

Ситуация складывалась как нельзя лучше. Теперь Трубецкой не сможет отвертеться, когда Эд заговорит. А полиция нам поможет.

— Рядом с моим домом стоит пустой коттедж, единственный во всей деревне, — пояснил я. — Если те двое где и могли спрятаться — то только в нем.

Полицейские смотрели на своего капитана, а тот выискивал подтверждение моих слов у Трубецкого. Тот некоторое время молчал, а потом кивнул. И только тогда Евгений Петрович дал команду.

Глава 31. Штурм

Про коттедж я загнул. Обычный домик, который на фоне моего до печально известных событий смотрелся так себе и даже хуже. Маленький, одноэтажный, с крыльцом и парой окон в улицу.

Его перестраивали, сменив старые бревна — но форма сохранилась. И от того компактный и удобный домик штурмовать оказалось непросто.

Во-первых, мешала погода. Сильный снег и ветер для полиции без обилия снаряжения оказался серьезной помехой. Порывы ветра не сбивали с ног, но силы оказалось достаточно для того, чтобы расстроить уверенное наступление.

Во-вторых, нас ждали. И, несмотря на слабую видимость, знали, куда стрелять — били метко, и к моменту, когда десять человек смогли взять дом в кольцо, двое полицейских уже лежали подстреленными.

Все остальные, невзирая на холод, моментально залегли в образовавшиеся сугробы. Прикрытия было крайне мало — повезло тем, кто заходил со стороны леса. Они отошли дальше метров на пятьдесят. Ни о какой прицельной стрельбе с такого расстояния не могло быть и речи.

Я лежал в снегу рядом с Трубецким. Оба безоружные — в нашей ситуации нам могли бы помочь даже пистолеты от Дениса. И плевать, что в них могут находиться устройства слежения. Это лучше, чем лежать под пулями и не иметь шанса защитить себя.

— Стреляют? — в домике за углом щелкнул замок пластикового окна. — Или показалось?

— Полицию вызови! — раздался крик из глубины дома.

— Полиция уже здесь! — рявкнул на жильцов один из подчиненных Евгения Петровича. — Отойдите от окна!

Ответной стрельбой полицейские разбили стекла в доме, где укрывался Эдуард. Но едва ли им удалось зацепить его самого или помощника, потому что отстреливаться они продолжали с той же интенсивностью.

Только теперь, когда черные фигуры не очень выделялись на белом фоне, метко стрелять им уже не удавалось и зачастую целые очереди уходили в никуда. Наши не двигались, предпочитая отлежаться, пока у врага не закончатся патроны.

Заканчиваться они отказывались. С неравномерными перерывами стрельба продолжалась еще минут пятнадцать, не меньше. Или время попросту тянулось так долго.

Наконец кто-то решил войти — со стороны моего дома из снега поднялась фигура, до того медленно перемещавшаяся из зоны обстрела. Полицейский добрался до дома, дернулся в запертую дверь — безрезультатно.

Но шум отвлек одного из стрелков, и огонь в нашу сторону стал менее плотным. Рисковать и лезть под пули все равно не захотел никто.

Судьба героя следующие несколько минут оставалась неизвестной, но судя по тому, что второй стрелок вернулся к окну, полицейскому не повезло.

— Мы так и будем ждать, пока случайными пулями всех не порешат? — спросил я Трубецкого.

Он попробовал пошевелиться. При этом стряхнул с себя снег и тут несколько пуль просвистели над нашими головами.

— Так и будем, похоже, — угрюмо ответил он.

— Обойдите так же, только издалека, — подал голос капитан, что занял позицию с левой стороны от меня. — Мы прикроем всем, что есть, а вы зайдете сбоку. Вдвоем шансов больше. Давайте!

Капитан принялся палить с такой скоростью, которую ему мог позволить его пистолет. Остальные подключились и за грохотом выстрелов было отчетливо слышно, как пули бьются о