«А еще считалось, что именно я опасен в отношениях», - мрачно подумал он. Это не отношения, тут же отозвался инстинкт самосохранения. Он не допуститэтому стать чем-то больше делового соглашения. Он убедит ее бороться на егостороне, защитит ее от своих друзей в процессе, и когда война наконецзакончится, он забудет о ней, его желание пройдет. - Может, ты и не заботишься о чувствах других людей, но ты хочешь, чтобы я тебепомогла. Ты пытаешься умаслить меня, как тост. - Ты согласишься сражаться с Ловцами независимо от того, буду ли я тебяумасливать, - ответил он, стараясь говорить уверенно. Он не чувствовал этойуверенности, но был вынужден поверить в нее. Меньшее не входило в его планы. - Мне нужно напоминать тебе, что ты уже обещала помочь? Устав от спячки, демон Сомнений вонзил в него свои когти. «Она едва ли не в обморок падает от вида крови. Помочь в битве? Я так недумаю». - Ты сделаешь это, - повторил он для себя, для демона. - Я не возражаю против того, чтобы помогать тебе с канцелярскими аспектамикампании. Например, поиски в интернете или бумажная работа. Если ты ведешьзаписи о своих, гм, способностях, я могу вести их за тебя. Я могу даже занятьсяпоиском артефактов. Я этим занималась до того, как меня похитили. Я работала вофисе, вела записи, проверяла факты, что-то вроде этого. И я чертовски хорошоумею это делать. Никогда он не слышал большей гордости в голосе другого человека. Но чем именноона гордилась: своей работой или своей способностью вписаться в обычный мир? - И тебе нравилась эта работа? – спросил он. - Конечно. - Ты не скучала? – это в самом деле важный вопрос: как Гарпия справлялась смонотонностью? Сабин полагал, что темная сторона Гвен похожа на егособственную: безумная сила, проклятие, болезнь. Но часть ее нуждалась вволнении и опасности. Часть ее становилась нервной, если на нее слишком долгоне обращали внимания. - Ну, может немного, - признала она, накручивая прядь волос на палец. Он едва не рассмеялся. Он мог поставить деньги на то, что она чертовскискучала. - Я заплачу тебе за помощь, - сказал он, вспоминая слова Аньи о том, чтоГарпиям необходимо красть или заработать свою еду. Он хотел, чтобы она вышла наполе боя, дралась, но не возражал, чтобы она также провела кое-какиеисследования. По крайней мере, поначалу. - Назови то, что хочешь, и это будет твоим. Несколько минут они молчали, а потом она ответила: - Я не знаю. Мне нужно подумать об этом. - Ты ничего не хочешь? - Нет. Зная, насколько он желал победы, она могла попросить его о чем угодно, дажелуну и звезды. Но она не могла ни о чем подумать. Странно. Большинство людейзапросили бы астрономическую сумму прямо здесь. Он задумался, что считалосьценным у ее народа. Деньги? Драгоценности? - Где работают твои сестры? Она сжала губы. Что такое? Она не хотела ему говорить, или ей не нравилось то, чем онизанимались? - Проститутки? – спросил он, не только, чтобы вывести ее из себя, но ипосмотреть, как далеко он сможет зайти прежде, чем Гарпия потребует его головуна серебряном блюде. Она вскрикнула, дала ему пощечину, потом быстро отдернула руку, как будто немогла поверить, что оказалась способна на подобное. Боялась, что он отомстит ейза такую мелочь? Глупышка. - Ты заслужил пощечину, так что я не стану извиняться. Они не проститутки. - Убийцы? Ни крика. Ни пощечины. Только глаза прищурила. Бинго. - Они наемники, - он не спрашивал. Удивительное везение. - Да, - согласилась она сквозь стиснутые зубы. - Так и есть. Сабина охватило желание рассмеяться. Если одна Гарпия может уничтожить целуюармию, на что были способны четыре? Он мог заплатить за их услуги. У него былиденьги, какую бы сумму они не запросили. - Я вижу, как у тебя в голове крутятся колесики, - свободной рукой оназабарабанила по подушке под своей головой. - Но тебе следует знать, что онилюбят меня и не возьмутся за эту работу, если я попрошу их отказаться. Теперь он, прищурившись, смотрел на нее. Она выглядела совершенно невинной, и вто же время разозленной. - Это угроза, дорогуша? - Думай, что хочешь. Я не хочу, чтобы они сражались с этими презреннымиЛовцами. - Почему? Как ты уже сказала, они презренные создания. Зло. Они нашли бы способввести тебя в ступор, изнасиловать тебя и забрать твоего ребенка, если бы я неспас тебя. Ты должна молить своих сестер, чтобы они сражались с ними. - Ты уже пытал их за то, что они сделали со мной и остальными, - хриплоответила она. - И для тебя этого достаточно? Когда кто-то причиняет мне вред, я хочупричинить им вред. Я хочу увериться, что всё сделал правильно. Ты не чувствовалаудовлетворения, когда вырвала горло у… - Да, хорошо. Но если я позволю сделать это кому-то другому, то этого должнобыть достаточно. Иначе я всю жизнь буду за ними охотиться, убивать, я никогдане буду жить по-настоящему, - грудь ее поднималась и опадала, а ноздрираздувались. С каждым вздохом, простыня понемногу сползала, открывая розовыйсосок. Он заставил себя отвести взгляд до того, как закончится их беседа. Она говорит, что его жизнь пуста? Нет, это не так. Черт возьми, его жизньполна. - Лучше жить, охотясь и убивая, чем похоронить себя в страхе. Она подняла руку, словно хотела опять ударить его. Ее трясло, если до того отнее исходил гнев, то теперь – жаркая ярость. Он, наконец, довел ее. В ее глазахпоявилась Гарпия. - Давай, - сказал он ей. Для нее это будет хорошо. Показать ей, что она можетсорваться, а он не сломается. Он на это надеялся. Он опустила руку; перестала дрожать. Глубокий вздох, ее глаза стали обычными. - Тебе бы это понравилось, не так ли? Если бы я стала такой, как ты? Этого небудет. Если подобное случится, никто не выживет. Никто. Даже мои сестры. Он уловил скрытый смысл и изумленно посмотрел посмотрел на нее. - Ты с ними дралась и причинила им боль, верно? Она неохотно кивнула. - Я была ребенком, и они лишь играли со мной, дразня меня по-сестрински. Яразозлилась и довольно серьезно их поранила. - Мне казалось, ты говорила, что они сильнее тебя. - Так и есть. Они могут контролировать, кого убивают, даже обратившись вГарпий. Это – истинная сила. Он задумался об этом, перебирая рукой свои волосы. - Я могу поспорить, что справлюсь с твоей Гарпией. Как и твои сестры ябессмертный и быстро исцеляюсь. Да, он помнил, что она сделала с Ловцом, и да, то, как быстро она двигалась.Почему он не считал, что это его касается, даже на мгновение? Он был грубым исильным, а его тысячелетним опытом и решительностью обладали немногие. И еслиона не оторвет его голову, он выживет. - Ты идиот, - она поняла, что сказала лишь несколько секунд спустя, потомузастыла на месте. - Нечего, из того, что ты скажешь, не заставит меня причинить тебе боль, -успокоил он ее, разрываясь между нежностью и раздражением. Она понемногу расслабилась, но напряжение между ними осталось. - Ты сожалеешь о том, что произошло в душе? – спросил Сабин, желая повернутьразговор в другое русло, а еще потому, что он чувствовал любопытство, котороеследовало удовлетворить. Она только что ясно дала понять, что ей не нравитсято, кто он есть и что делал. - Да, - ответила она и покраснела. Она ответила, не колеблясь, поэтому он испытал сильное раздражение.