Весь в колодочках с орденочками.

Повернется он или шаг шагнет —

Скрип, и звяк, и звон от него идет!

М а р и я. Ну ладно, хватит.

Д а р ь я. Назвонила достаточно!..

П е т ь к а. Фрося! А как же?.. Я же… Ты же… Мы же…

Ф р о с ь к а. Сказала: не приставай!

Д е д (с облегчением). Ну вот и хорошо, девчата, что не надо. Иван Кириллович, Серафима, не обижайтесь, но… Как говорится-молвится, вот вам бог, а вот порог…

Ш а л а е в (осененный каким-то новым соображением). Одну минуту! Степан Васильевич, на пару слов… (Отводит Крутого в сторону.) Это же просто потрясающе: сватовство по старинному обычаю и современная колхозная свадьба-модерн на семь пар сразу! Ну, пусть произойдет естественный отбор, то есть в данном конкретном случае отсев, пусть будет не семь, а пять пар, пусть три пары… Все равно, я могу гарантировать целую серию снимков в газете и даже в журнале, в том числе твой портрет как посаженого отца со стороны невест!

К р у т о й. Жора, но…

Ш а л а е в. Никаких «но», Степан Васильевич! Ты нее внимательный, заботливый и чуткий руководитель нового типа, которому важны и дороги не только производственные успехи твоего коллектива в целом, но и успехи, благополучие в жизни и в быту, личное счастье каждой колхозной семьи в отдельности. Ты внимательно присматриваешься и чутко прислушиваешься к своим людям, ты всегда и все о них знаешь и в нужный момент приходишь к ним на помощь, даешь им свой добрый и мудрый совет! (Подталкивает его к деду Савелию.)

К р у т о й. Гм… Дед Савелий, ты что же… это самое… ну сдрейфил, что ли, испугался за своих хваленых сынов-орлов? Испугался, что наши девчата-красавицы могут посмотреть и… забраковать, категорически от них отказаться, в общем и целом наплевать на них, да?! (Подмигивает сестрам Осокиным.)

Д е д (задетый за живое). Что-о?.. Как это — забраковать, отказаться, наплевать?! Да такие, как мои, сами на любых наплюют!

К р у т о й. Так!.. Девчата! Ну, а вы что? Ну?!

М а р и я (тоже задетая за живое). На любых?

Д а р ь я. И на нас?

О л ь г а. А может, все же не они на нас, а мы на них?

Ф р о с ь к а. А разве нельзя так, чтобы не плеваться?

К р у т о й. Дед Савелий, ну?!

Д е д. Гм… Да ведь нету же их в настоящее время в наличности. Как же мы их, если их нету? По той самой пословице: «Без меня меня женили»?!

К р у т о й. А ты напиши, чтобы выбрали время и приехали, в конце-то концов! Надо же все-таки совесть иметь: отца с матерью хоть раз в пять лет проведать. И про девчат-красавиц напиши: ждут не дождутся… Да что ты так долго думаешь? Удалые да отчаянные долго не думают!

Д е д (вдруг сердито). Ну тебя к чертям собачьим, Степан, совсем ты мне голову затуркал-заморочил! Ведь женатые они у меня!

К р у т о й. Женатые?! Все?!

Д е д. Ну, не все… частично.

К р у т о й. Ну вот на тех, что частично неженатые, и будем ориентироваться! Слушай. В случае удачного проведения этого мероприятия расходы по свадьбам колхоз возьмет на себя и выделит каждой паре — сколько их получится — по новой усадьбе, рядом с твоей.

Д е д (после паузы, с давней заветной мечтой в голосе). Рядом?!

К р у т о й. Слева и справа.

Д е д (еще после паузы, тихо). Согласен… Давайте хлеб. Принимаю…

О к у н ь. Пожалуйста, Савелий Дмитрич, будьте любезны… (Передает ему хлеб.)

Ш а л а е в. Одну минуту! Это же редкие, просто уникальные кадры!..

О с о к и н а (даже подпрыгивает на месте). Савелий Дмитрич! Сваток дорогой! Ой, не думала я и не гадала, и во сне мне такое не снилося… Давай же не только по-соседски, а теперь уже вроде как и по-свойски, по-родственному, обнимемся и поцелуемся.

М а т я (гневно, с ревнивой ноткой в голосе). Савелий! Не смей! Не смей, говорю, верни хлеб!

О с о к и н а. Чего там «не смей»… (Машет на нее рукой, подходит к деду Савелию, обнимает и целует его.)

М а т я. Так!.. (Срывает с себя платок, будто ей нестерпимо жарко.) Люди! Слушайте…

Д е д (встревоженно). Матя! Что ты задумала?

М а т я. Хватит с меня, Савелий… Слушайте, говорю… Неправда все это, вроде как обман…

К р у т о й. Какой обман? Про что ты говоришь?

Д е д (видимо, понял, о чем идет речь). Матя!.. (Пошатнувшись как от удара, медленно опускается на стул у стола, что не успели еще внести в дом.)

М а т я. Нету у нас никаких сынов. Нету и не было вовсе. Никогда не было. Бездетные мы.

Ш а л а е в (даже заикается от неожиданности услышанного). Од… од… Одну минуту! Как это?.. Как это — нету?!

Д е д (бьет кулаком по столу). Есть!

М а т я (качает головой). Нету.

Ш а л а е в (справившись с речью). А кто же такие Василий, Григорий, два Николая и остальные?

Д е д (снова бьет кулаком по столу). Сыны!

М а т я (со вздохом). Выдуманные.

Д е д. Наши! Родные!

М а т я. Нет, не наши… чужие. И не видели мы их никогда, и не увидим…

Ш а л а е в. Да вы не так, пожалуйста. Вы — по порядку, сначала… все, как было.

М а т я. Сначала? Как было?.. Поженились мы с Савелием — он тогда только что с войны пришел. Жили бедно, но хорошо — душа в душу. Только вот… ребят у нас не было. Так и дожили до старости лет одни. На чужих детей, на чужое счастье смотрели да завидовали… А потом Савелий затосковал, и стали мы ездить с места на место… Попали сюда, к вам, у вас поселились. И вот новое дело! Выдумал Савелий, будто сыны у него, как когда-то он сам, военные… по всему свету! А на самом деле никого у нас нету.

Д е д (чуть не плачет). Есть!

М а т я (твердо). Нету.

Ш а л а е в. А письма… письма от кого?

М а т я. Что ж письма… Выписывает да читает Савелий газеты, радио слушает. Прочитает или услышит про кого-нибудь, который такой же, как он, одинокий, ну после войны, скажем, без родителей остался, сиротой рос, в детском доме воспитывался, и с которым что-либо приключилось, в чем-либо не повезло, ну сейчас же ему телеграмму или письмо, а вслед посылку. Заставит напечь, нажарить, яблок и груш в посылку положить. Я рукавицы теплые, носки вязать умею. Тоже отправляли… Ну, тот получит нашу посылку и отвечает, конечно, благодарит. А Савелий, как дитя малое, радуется: от сына, мол, письмо получил! Радуется, гордится, людям хвалится, а про то молчит, то скрывает, что не наши это дети пишут, чужие… И малых ребят, будто внуков, мы только на лето к себе в гости… из детского дома берем. Из детского дома, чужих.

Д е д (будто сдаваясь, признавая все, что она сказала). Матя! Зачем?… Зачем ты даже про это?!

О с о к и н а (после паузы). Люди добрые! Да