Натаниэль открыл дверь, прислонился к косяку. Он был в сорочке и одной рукой ослабил свой галстук, наблюдая трогательную сцену.

Кожа Габриэль покрылась мурашками, когда она увидела его руку с длинными пальцами на белой ткани галстука, его худощавую, атлетическую фигуру. Где-то внутри нее вспыхнул огонек возбуждения, когда она представила, как он своей рукой ласкает ее. Еще десять минут назад графиня пылала ненавистью к этому человеку, а теперь она думала лишь о тех прекрасных мгновениях, когда их тела соединялись.

– Натаниэль! – воскликнула графиня.

Несмотря на то, что ее возбуждение никак не вязалось с эмоциональным состоянием, Габриэль прекрасно держалась: она одарила Прайда обольстительной улыбкой и крепче прижала к себе Джейка, чувствуя, что мальчик едва сдерживает дрожь.

– Мы как раз заканчиваем рассказ. У тебя был удачный день?

– Довольно скучный, но я сделал все, что хотел, – ответил Прайд. – Разве тебе не пора в постель, Джейк?

– Я еще не умею узнавать время, – тихим голоском признался мальчик, с беспокойством глядя на отца своими серьезными карими глазами.

Натаниэль ответил не сразу. Он был поражен удивительным состоянием покоя и уюта, которое царило в комнате. Казалось, Габриэль излучает тепло и мягкость, женственная и любящая аура окружала его сына. И как только ему могло прийти в голову, что Габриэль лишена женской нежности? Похоже, чем больше он ее узнавал, тем меньше знал о ней.

– Разве мисс Приммер не научила тебя? – спросил Прайд через некоторое время.

– У меня не очень хорошо получается, – признался Джейк, уворачиваясь от Габриэль. Как всегда, когда появлялся его отец, атмосфера в комнате изменилась, и ему даже показалось, что графиня сердится. А он ненавидел, когда кто-нибудь сердился. Когда кухарка кричала на Хетти, посудомойку, и та плакала, мальчику самому хотелось заплакать, и у него подводил живот. Но, хоть ему и показалось, что с Габби что-то происходит, девушка продолжала улыбаться. Отец, правда, не улыбнулся, но ребенку даже и не приходило в голову, что тот умеет это делать.

– Тебе пора уметь узнавать время, – сказал Натаниэль, глядя на часы в стиле чиппендейл, висевшие на стене над шезлонгом. – Уже почти шесть часов.

– Да, сэр, – прошептал мальчик, опустив глаза. Он наконец вырвался из объятий Габриэль и соскользнул на сиденье.

– Разве ты не хочешь услышать окончание рассказа? – спросила Габриэль, положив ему руку на плечо.

Джейк взглянул на отца, затем вновь уставился на пол, пробормотав что-то нечленораздельное.

– Расскажи до конца, – резко проговорил Натаниэль.

Лорд Прайд чувствовал себя сказочным великаном-людоедом, вокруг которого, где бы он ни появился, все становятся грустными и несчастными. Можно было подумать, что ему доставляет удовольствие расстраивать мальчика, но уж как-то так получалось, что все его слова, обращенные к сыну, были резкими и сердитыми. И Джейк всегда так смотрел на него, как будто ждал от Прайда лишь очередную обиду. Интересно, а он сам тоже так же относился к своему отцу? А если и так, то у него было больше причин на это, чем у Джейка.

Натаниэль нетерпеливо покачал головой.

– Габриэль, мне надо переодеться к обеду. Встретимся в библиотеке через полчаса.

Графиня благодарно кивнула ему головой и снова посадила ребенка рядом с собой. Мальчик во все глаза смотрел на отца, и вдруг тот неожиданно шагнул вперед и неловко потрепал сына по голове.

– Спокойной ночи, Джейк.

Джейк был так ошарашен этим жестом отца, что молча уставился на Натаниэля, который, не дожидаясь ответа, повернулся и направился в свою комнату, закрыв за собой дверь.

«Довольно многообещающе», – подумала Габриэль, заканчивая свой рассказ. Каких бы неприятностей ни хотела она обрушить на голову Прайда, все это касалось лишь темного мира шпионажа, и не было связано с его отношением к сыну. И если можно хоть что-то изменить в лучшую сторону, то она сделает все возможное.

Лорд Прайд, нахмурившись, стоял за закрытой дверью своей спальни и задумчиво теребил подбородок. Затем его взгляд упал на туалетный столик. Натаниэль первым делом проверил его, когда вернулся домой. Тонкий слой пыли не был задет. И второй сейф, похоже, также никто не трогал. Впрочем, Прайд и не думал, что кто-нибудь сможет обнаружить этот сейф, если только не проведет тщательный обыск всей комнаты и не простучит как следует пол, для чего понадобится поднимать массивную кровать. И уж, конечно, Габриэль не смогла бы сдвинуть ее в одиночку.

Прайд поглядел на закрытую дверь и задумчиво кивнул. Итак, похоже, Габриэль была той, за кого она себя выдавала. Впрочем, для того, чтобы абсолютно убедиться в этом, лорду недоставало одного: он должен был обыскать ее вещи. Как только Ванбруки пришлют весь ее багаж, он как следует осмотрит его, и если не найдет ничего подозрительного, то согласится принять Габриэль к себе на службу.

В ту ночь, казалось, что-то произошло с Габриэль: она была еще более изобретательной и чувственной, чем всегда. Порой Натаниэль даже испытывал неловкость, отвечая ей. Он пытался уверить себя, что это ему лишь кажется, что его любовница в этот вечер переживает новый всплеск страсти. И когда они достигали вершины наслаждения в эти божественные часы, он забывал о своих сомнениях, растворяясь в потоке новых дивных ощущений.

Габриэль старалась разнообразить их любовные утехи. Она говорила себе, что ее дневная находка ничего не изменила, а лишь подтвердила ее догадки. Но кем бы ни был Натаниэль Прайд… даже несмотря на то, что он сделал… ничто не могло повлиять на их взаимное влечение, одержимость друг другом. И эта одержимость поможет графине осуществить свою месть.

На следующее утро она проснулась, лежа на животе, прижатая к матрасу Натаниэлем, который вытянулся прямо у нее на спине.

– Уже утро? – прошептала она, вытянувшись так, что руки и ноги ее достали до спинок кровати. Ее кости слегка затрещали под весом Прайда.

– М-м-м…

– Что ты делаешь?

Она извивалась под ним, игриво сопротивляясь.

– Догадайся.

Он слегка укусил ее за ухо и всунул колено между ее сжатыми бедрами.

– Может, я еще не проснулась.

– Это меня смертельно обидит.

Габриэль лениво усмехнулась, уступая напору его возбужденной плоти.

Прошло полчаса. Зимнее солнце осветило комнату, когда Натаниэль небрежно отбросил простыню и встал с кровати, потягиваясь и зевая. Габриэль все еще лежала ничком, зарывшись носом в подушку. Нагнувшись, он провел пальцем вдоль ее позвоночника и погладил ее круглую попку.

– Похоже, будет хороший день. Если сейчас не очень холодно, ветрено и волны не слишком высоки, то, может, ты захочешь покататься под парусом?

– С удовольствием, – серьезно промолвила Габриэль. – А ты научишь меня управлять парусом?