— А-а-а. Так это граница поет. Вблизи от Лабиринта она ощущается хорошо, особенно после полуночи. Мы когда с Гончими в прошлый раз тут были, я себе вообще места не находил. Так и промаялся всю ночь, пока сюда не наведался.

— Значит, ты ее тоже чувствуешь?

— Конечно. Потому и торчу тут. Все равно делать больше нечего. Таррэн неплохо поработал, разогнав всю местную нечисть. Воинов не разбудишь даже из пушки, Дядько взялся караулить, Шранк с Криллом только-только легли, Адвик и Волкодавы и так весь день как на иголках… кстати, странно, что Танарис не пришел: перворожденные должны хорошо слышать этот зов.

— Он устал, — немного отдалился голос светлого. — Лег последним… А ты почему опять не бережешься?

Невидимая Белка хмыкнула. Следом раздался шорох от потревоженной листвы, тихий вздох и недолгое молчание. Кажется, они уселись под одним кустом, очень близко, и она совсем не возражала.

— Где Траш? — снова спросил Элиар.

— Гуляет. Ей нельзя долго сидеть на одном месте.

— А ты?

До Таррэна донесся еще один смешок.

— А что я? Мне тоже нельзя долго. Сижу, никого не трогаю, хотел поразмыслить в тишине, но у меня, как ни странно, опять подбирается оч-чень забавная компания… Слушай, ты, кстати, темного не видел? Кажется, он начинает меня раздражать.

— Нет, не видел, — озадаченно ответил эльф. — Но в лагере его нет. По крайней мере, когда я уходил, точно не было.

— Тогда ладно, — успокоилась Белка, и Таррэн, собравшийся уже подать голос, со вздохом опустил голову.

Ну вот. Не хотелось ему подслушивать, да, видно, не судьба. Сейчас только открой рот, и Белка решит, что одним озабоченным нелюдем в отряде стало больше. Ну чего им не сиделось где-нибудь в другом месте?

— Белик?

— Да?

— Можно вопрос? — замялся Элиар, и Таррэн мысленно возвел глаза к небу.

— Валяй.

— Я о Сар’ре хотел спросить…

— Что именно? — немного напряглась Белка, но светлый не стал пояснять свою мысль. Похоже, просто выразительно посмотрел, и она снова вздохнула. — Нет, Элиар. Между нами ничего не было, если тебя это интересует. Просто потому, что не могло быть в принципе. Он был нашим вожаком, но не больше. Если бы не мое проклятие, если бы все сложилось по-другому, возможно, тогда бы… Торк! До чего ты любишь задавать неудобные вопросы!

— Прости, — смущенно пробормотал Элиар. — Я не настаиваю на ответе.

— Все вы не настаиваете. Только без конца переглядываетесь, перемигиваетесь и думаете, что я не вижу. Я устал от этого, честное слово. Даже Дядько сегодня вежливо поинтересовался, как, мол, я себя чувствую. Так вот, можешь вернуться и всем сказать: нормально я себя чувствую! Ясно? Нор-маль-но!

Светлый неловко кашлянул.

— Извини.

— Извиняю, — проворчала Белка. — Да, мне был дорог Сар’ра. Он был моим учителем, другом и кровным братом, которому, кстати, я двадцать лет назад случайно исцарапал лицо. В тот самый день, когда они с Дядько вытащили нас с тропы. Мы тогда с Траш слишком тесно слились и стали совсем дикими. Да еще она на последних шагах не выдержала и потеряла сознание, а все наши узы достались мне одному. Вот и получилось, что, когда Сар’ра попытался меня оттащить от малышки, я его покусал. Кровищи тогда было — страх! А едва Дядько меня начал отрывать, то и его цапнул за палец. Видел, у него нет мизинца на правой руке?

— Это твоя работа?!

— Ага, — невесело подтвердила Белка. — Я плохо помню тот день, но Дядько говорит: это было действительно нечто. Я рычал, скалился и вообще вел себя как настоящий звереныш. Он даже начал задумываться, не прибить ли нас сразу, пока Траш не пришла в себя. С его точки зрения, с нами творилось что-то невероятное: у меня глаза изменили цвет на ненормально зеленый, а у нее стали слишком разумными… Тогда Сар’ра еще не был вожаком. Он только-только звание Гончей получил, но в тот день именно он не позволил Дядько нас убить.

Элиар вопросительно посмотрел.

— Он принял тебя за мальчишку?

— Верно. И подумал, что раз мне удалось каким-то образом одолеть тропу, то в дальнейшем я стану неплохим Стражем. Что нас можно попытаться (только не смейся!) приручить. А если подтвердится, что хмера — моя стая… Представляешь, какие это давало возможности для заставы?

— Да уж, — задумчиво протянул эльф. — Как же вас удалось успокоить?

— Сар’ра сел напротив и, глядя нам прямо в глаза, начал говорить. Без гнева, без злости… Может, потому мы его и не тронули? — задумчиво предположила Белка. — У него был красивый голос, завораживающий. Он умел говорить долго и обо всем подряд. Любил рассказывать всякие истории. И он очень много знал. Его учили говорить даже с разбушевавшейся толпой на пороге гражданской войны… Ты в курсе, что его отчим был когда-то послом в вашем лесу?

— Нет.

— А он был. И как-то раз даже поддался на уговоры невесты показать ей перворожденных — взял с собой, в один из летних вечеров привел на бал, опрометчиво оставил одну… В общем, так и получилось, что Сар’ра родился именно таким. У него было хорошее воспитание, лучшие учителя, заманчивое будущее, пока не стукнуло восемнадцать. А потом открылась правда о его происхождении и Сар’ре пришлось уйти, разыграв собственную смерть… Но в тот день он просто сидел со мной рядом и говорил. До тех пор пока мы не успокоились и не перестали воспринимать его как угрозу. Он же отвел нас на заставу, накормил, отмыл, потому что Дядько не рискнул нянчиться с маленькой хмерой. И вот именно тогда неожиданно и выяснилось, что мы с Траш… гм… девочки.

«Представляю его лицо после этого», — меланхолично подумал Таррэн, пытаясь сдержать улыбку.

— Воплей было — на всю заставу. Особенно следующим утром, когда мы пришли в себя и учуяли запах перворожденных… Я не говорил, что тогда у нас ночевало несколько светлых? Кажется, они заглянули, чтобы переговорить с воеводой, потому что в то время набеги участились. Точно не помню. Но факт в том, что тем утром мы впервые показались людям на глаза, осмотрелись, облазили окрестности и только-только нашли их приемлемыми, как вдруг… — Она неслышно хихикнула. — Представь себе: двое светлых и две маленьких хмеры в самом средоточии мощи Стражей.

— Вы что, их пришибли? — нервно спросил Элиар.

— Не, не смогли. Но погоняли славно. Заодно разодрали штаны, поломали мечи, повыдергали волосы… Особенно я! Дядько замучился меня ловить! Но самое забавное было в том, что Сар’ра принес нас домой в темноте, Траш предусмотрительно закутал в куртку, чтобы никого не напугать, да еще и поостерегся откровенничать с остальными, опасаясь, что нас пришибут втихую. Поэтому, когда мы вдруг среди бела дня выскочили — злые, как демоны, с зелеными глазами, взбешенные…

Светлый эльф беззвучно рассмеялся.

— Эх, до чего было славное время! — сокрушенно вздохнула Белка. — Мы с Траш столько лет наводили там ужас, столько раз всех пугали, злили и откровенно издевались… Одно удовольствие вспомнить. И, что замечательно, никто не знал, кто я есть на самом деле, а кто знал, те других не просвещали. Так и вышло, что многие думали, будто я просто наглый мальчишка! Ох-хо… А потом мне стукнуло восемнадцать, и все резко изменилось.