«А я не чувствую магию», — прошелестел Крайген. Магистр бросил на него быстрый взгляд.

— То есть ты так и не понял, что это был за всплеск силы? На заре?

«И был ли вообще. Он пропал раньше, чем я успел его найти. Возможно, еще одно изменение реальности. Из Оххарона прорывается черная магия». — Сфера распалась на множество крошечных точек, и они поползли в разные стороны, словно тараканы.

— Да, я чувствую ее, — хмуро бросил Алларис.

Тяжелая и черная сила Оххарона словно невидимый пепел врывалась в их мир. Она оседала на руках и лицах, проникала в души и будила злые желания и непристойные мысли. Все маги ощущали ее — зовущую их Тьму. Она приказывала подчиниться, сдаться, не сопротивляться. Она обещала наслаждение и свободу.

А Искра угасала. Ее чистый и легкий свет бледнел, его потоки уже не омывали полноводной рекой, а сочились тонкими струйками.

Нужно найти Отражение! Скорее!

«Почему ты не сказал совету про Элею?»

— Что я мог сказать? — мрачно протянул маг. — Что до безумия захотел эту девушку? Но дело не в том, что я изголодался по женскому телу, а в том, что она — Отражение? Для начала надо убедиться в этом.

«Боишься насмешек?»

— Нет, — спокойно ответил маг. — На насмешки плевать. Я боюсь ошибиться, Крайген. Если я укажу на Элею, то совет вцепится в нее, словно оголодавшая собака в кость. А мы должны рассмотреть все варианты. Пока не время для выводов.

«Ты снова прав, Алларис. — Тень слилась в кляксу и растянулась на стене, словно осьминог. — Что ты собираешься предпринять?»

Магистр помолчал, рассматривая краешек Обители, что виднелась в окно.

— Я принимаю решение о проведении Игр. И уведомлю об этом совет. Как главенствующий ковена, я имею право на установление сроков единолично. — Он отвернулся от окна. — Мы не можем ждать. Это слишком опасно. Начнем со стихии…

Тисса

Девушка снова оглянулась и прислушалась, но в этом закрытом зале, где стояла ненужная мебель, укрытая чехлами, и пылилась в углах паутина, никого не было. Но на всякий случай охотница подперла дверь стулом. Она прошла по темным доскам пола, оставляя в пыли четкие следы своих ног. Этот зал она нашла вчера, и, конечно, он был заперт, но Тиссе не составило труда расковырять замок. Она выросла с братьями, а те были известными сорванцами и проказниками, облазившими все амбары и сараи соседей. Без злого умысла, просто ради развлечения.

Тисса отошла к дальней стене, за полосу света, что пересекал зал. Привалилась спиной к холодному камню. Вздохнула. Ей хотелось зажмуриться, но она не стала. Мать учила Тиссу быть храброй и стойкой, несмотря на любой каприз судьбы и Богов. И сейчас девушка быстро повторила про себя наставления лучшей охотницы Низинок, быстро вознесла молитву Богине Покровительнице и резко оголила руку.

Медленно сжала и разжала кулак. Выдохнула. Ничего не произошло. Тисса рассмеялась, но ее смех замер на губах, потому что на ладони загорелось пламя. Вспыхнуло и погасло.

Тисса сползла на пол и сжала голову руками. Это началось после прибытия в Хандраш. С ней что-то происходило. Что-то страшное и непонятное, пугающее бесстрашную охотницу до темноты в глазах.

Она закусила губу до крови, не позволяя себе плакать. Слезы — это слабость, которую могут позволить себе лишь мальчишки. Она не имеет права быть слабой. Решительно поднявшись, Тисса вновь повернула ладонь. И не сдержала стон, когда на кончиках ее пальцев вспыхнул красный огонек.

Миг, и он погас. Девушка растопырила пальцы, рассматривая их. Но ни ожогов, ни потемнения на коже не было. Словно ей вновь показалось.

Хотела бы она, чтобы это было так.

О Великая Чистая и Светлая Искра! О бесконечно мудрая Богиня Охоты! О сила плодородной земли, дарующая жизнь! Пусть ей все это кажется!

Но Тисса знала, что ей не чудится и огонь на самом деле зажигается на ее коже.

Элея

До вечера я еле вытерпела. Еще пришлось рассказывать Незабудке сказку, без нее сестра отказывалась ложиться спать. Когда она засопела, я ласково пригладила непослушные кудри малышки. Мы в Хандраш всего несколько дней, а ее личико уже округлилось, ушла болезненная бледность. Еще бы, девчонки отдают ей свои сладости, хотя здесь нет в них недостатка. Кормят в замке сытно и вкусно, всем с лихвой хватает.

Я проверила кармашки на платье сестры и с привычным вздохом вытащила оттуда кучу блестяшек. Чужую заколку, камушки от панно, две ложки, кусочек стекла. Посмотрела на все эти сокровища, подумала и положила обратно. Ну не приклеивать же к панно отколотые кусочки! А ложки завтра верну на стол.

Черный зверь впрыгнул в окно и сверкнул желтыми глазами. Я нервно провела ладонями по своей тунике, села на пол и закрыла глаза. На миг пришла мысль, что обернуться не удастся, и почему-то стало страшно. А ведь я должна была бы этому обрадоваться!

Открыла глаза, и вновь мир раскрасился красками, а в уши хлынули звуки, которых я раньше не слышала. Я чуть постояла, привыкая.

«Иди за мной», — приказал Шариссар.

Я выпрыгнула в окно вслед за ним.

«Как ты это делаешь? — крикнула я мысленно. — Как разговариваешь со мной в моей голове?»

И услышала его смех.

«Ты еще много не знаешь, Лея».

«Я — Элея! — поправила я».

«Мне больше нравится Лея. И я буду называть тебя так».

Он снова рассмеялся, а я, разозлившись, зарычала. Ах так? Тогда пусть догоняет!

Я рванула через лес, со все возрастающим восторгом ощущая силу своего тела. Я была быстрее ветра, легче пера, гибче лозы! Я была неуловима! Пока не поняла, что Шариссар бежит рядом и, кажется, посматривает с насмешкой.

Попыталась ускориться, но он легко меня обогнал. Я рыкнула.

«Так нечестно!»

«Беги быстрее, Лея. — Он снова рассмеялся. — Ты можешь, но твое сознание не верит в это и останавливает тело. Отпусти себя».

Еще быстрее? Но как? Я постаралась не думать, отрешиться от всего, лишь чувствовать под лапами землю, лишь дышать и нестись вперед. Лес слился в разноцветное смазанное пятно, исчез, сменившись берегом моря, а я все ускорялась… А потом Шариссар оказался передо мной, и я на полном ходу в него врезалась, не успев остановиться. И мы покатились по песку двумя черными клубками. И снова он рассмеялся, а я не сразу осознала, что смеется уже человек.

— Оборачивайся, — сказал он, не поднимаясь с песка. — Поговорим.

Я глухо заворчала, но послушалась. И стоило стать человеком, как тут же пришло раскаяние. Ношусь по лесу, словно глупая безмозглая кошка, вот о чем я думала?

— Когда ты не мучаешься ненужным стыдом, то выглядишь гораздо привлекательнее, — сказал Шариссар, поднимаясь.